Гу Юнь спросил:

— А что насчет Яо Чжунцзэ? Он тоже погиб?

Чан Гэн ответил ему:

— Об этом тут ничего не говорится. Слишком много людей погибло.

Гу Юнь вздохнул:

— А что еще за «морское чудище»?

— Говорят, оно напоминает собой огромного осьминога и прячется под водой. А когда всплывает на поверхность, то подобно горе затмевает собой небо и солнце. По сравнению с ним гигантский змей — голубь на плече могучего воина. Многочисленные железные когти чудища соединены с тысячами небольших морских драконов, а когда люк наверху открывается, оттуда вылетают большие группы солдат в броне Соколов...

Чан Гэн сделал небольшую паузу. Он пару раз стукнул кончиками пальцев по донесению:

— Если подобная тварь действительно существует, то она сжигает, по меньшей мере, четыреста-пятьсот цзинь [1] цзылюцзиня в день.

Поймав взгляд Гу Юня, Чан Гэн покачал головой, но больше ничего не добавил. Раз Запад готов заплатить такую высокую цену за победу, то они явно не хотят затяжной войны.

— После уничтожения нашего флота в Цзяннани, больше никто не угрожает им в море — Северный флот в порте Дагу явно им не соперник. Следующим их шагом станет атака на столицу, — Гу Юнь взглянул на висевшую на стене карту. — Генерал Тань, каков размер войска, которое мы можем мобилизовать здесь?

Тань Хунфэй облизал сухие потрескавшиеся губы:

— Две тысячи солдат в тяжелой броне из северного гарнизона, шестьдесят тысяч кавалерии в лёгкой броне и две тысячи всадников. Еще есть восемьдесят единиц наземной военной техники, на каждой из которых имеются по три пары луков со стрелами байхун. На каждой машине спереди и сзади установлена артиллерийская установка.

Со столь ничтожными силами еще можно было заставить Императора отречься от престола, но никак не разбить врагов с Запада, которые много лет копили силы и тщательно планировали атаку. Это было все равно что капля в море. Гу Юнь нахмурился:

— Что насчет императорской гвардии?

— От нее будет мало толку. Она насчитывает менее шести тысяч солдат. Большинство из них — благородные молодые господа [2], которые никогда не видели кровь. — Тань Хунфэй ненадолго задумался, потом вдруг кое-что вспомнил и достал небольшой предмет, который с поклоном положил Гу Юню на ладонь: — Да, кстати.... Император приказал мне передать это маршалу.

Предмет был завернут в прекрасные дворцовые шелка, поэтому можно было подумать, что внутри редкое сокровище, а не устрашающий Жетон Черного Тигра.

Уголки губ Гу Юня скривились в мрачной улыбке.

— К чему сейчас возвращать его мне? Теперь уже поздно.

Тань Хунфэй не нашел, что ему на это ответить.

Гу Юнь небрежно бросил Жетон Черного Тигра ему обратно.

— Хорошо. Раз Император уже принял решение, можешь отдать приказы согласно его распоряжениям. Мобилизуй местные гарнизоны в провинции Чжили, направь гарнизоны из провинции Шаньдун для обороны столицы, а Цай Бинь пусть разделит свои силы и возглавит подкрепление... В общем, отправь пока приказы о мобилизации войск, там дальше видно будет.

Тань Хунфэй промолчал.

Чжан Фэнхань же, в отличие от этих собравшихся за столом зверей, уже достиг преклонного возраста и не отличался крепким здоровьем, поэтому не обладал каменным сердцем. Старый мастер из Линшу с самого начала разговора дрожал от страха, но услышав намеки Гу Юня, совсем побледнел и не смог удержаться от вопроса:

— Маршал думает, что... императорская армия [3] цинь-ван, возможно, не сможет прийти на помощь?

Чан Гэн ответил ему:

— Если верить военному донесению, то армия Запада не может взять с собой много припасов и по пути вступать в бой. А значит, чтобы нанести смертельный удар, выйдя из Цзяннани, им придется рассредоточить войска на два фланга. Они нападут на столицу с моря, с четырех сторон отрежут все пути снабжения и возьмут город в осаду... Боюсь, что приказ о мобилизации просто не дойдет, куда следует.

От испуга господин Фэнхань едва не лишился чувств и, тяжело дыша, опустился на стул.

Чан Гэн не ожидал, что тот так остро отреагирует. Он поспешил налить в чашку воду и протянул её Фэнханю. Умело и мягко коснувшись его спины — там, где была одна из акупунктурных точек, — Чан Гэн попросил:

— Вам стоит сохранять спокойствие. Пожилым людям вредны сильные потрясения — неважно радостное то событие или великая скорбь. Ведь так может случится кровоизлияние в мозг...

Чжан Фэнхань, чуть не плача, схватил его за руку:

— Ваше Высочество, знакомо ли вам чувство тревоги?

— Господин Фэнхань, наберитесь терпения, я еще не договорил, — сказал Чан Гэн и поспешил добавить: — Когда ифу бросили в тюрьму, я переживал, что ситуация на границе может измениться, и связался с парой друзей.

Он достал из рукава деревянную птицу.

— Эта птица способна при помощи специального магнита находить путь, что позволяет использовать ее для связи с теми, у кого есть такие же магниты. Верные мне люди получили весточку, и смею надеяться, что основные гарнизоны уже выдвинулись. Надеюсь, они успеют. Если враг действительно возьмет столицу в осаду, то с помощью деревянных птиц я смогу посылать своим людям информацию, а они уже передадут остальным. Жетона Черного Тигра и личной печати моего ифу должно хватить, чтобы завоевать их доверие.

Чан Гэн подумал, что может справиться без помощи Черных Орлов. Чтобы избежать задержки в передаче военных донесений во время боевых действий, он обратился за помощью в Линь Юань, чтобы они подготовили обширную сеть сообщения.

Тань Хунфэй и Чжан Фэнхань ошарашенно смотрели на Чан Гэна.

— Это пустяки. Времени было мало, и я не смог придумать ничего лучше, — сказал Чан Гэн. — Подобная система нужна на случай непредвиденных обстоятельств и хороша до тех пор, пока враг не знает о ней, но это явно не может долго продолжаться. Как только иностранцы раскроют наш секрет, данный способ связи перестанет быть безопасным. Достаточно бросить мелкий камешек, чтобы сбить сообщение.

Гу Юнь не знал, что и думать. Пока он сидел в тюрьме, то не думал про Чан Гэна. Но когда Гу Юнь вышел на свободу, то обнаружил, что даже если бы он лично всем распоряжался, то в некоторых вещах не смог бы лучше организовать дела.

Чан Гэну удалось не только сохранить половину Черного Железного Лагеря, но и придумать столь хитрый способ связи.

Хотя Гу Юнь был благодарен ему и тронут, но в то же время опечален тем, что подростку, который еще недавно жмурился и уклонялся от удара меча тренировочной марионетки, пришлось так быстро повзрослеть. Ведь это означало, что Аньдинхоу не заботился о нем должным образом.

Но при посторонних Гу Юнь не мог дать волю чувствам, поэтому лишь сдержанно похвалил его:

— Ваше Высочество очень хорошо все продумали.

— Нам пора. Старина Тань, следуй за мной в северный гарнизон. — Гу Юнь взял висевшую на двери флягу с вином и поднял взгляд к небесам. Он не стал даже надевать броню, а ограничился тем, что накинул плащ-дождевик, и широкими шагами направился к выходу.

Чан Гэн тоже поднялся на ноги:

— Ифу, отправляйся туда первым. Мы вместе с господином Фэнханем вернемся в институт Линшу, чтобы подготовить и доставить вам необходимые припасы.

Временная теплота и непонятное чувство заботы исчезли без следа. В спешке Чан Гэн и Гу Юнь разошлись в разные стороны.

Гу Юнь и Тань Хунфэй вместе с отрядом стражи спешно покинули город и отправились в северный гарнизон.

Взяв с собой плащ, а не броню, Гу Юнь принял верное решение. Когда они уже прошли половину пути, громовые раскаты далеко на горизонте в одно мгновение сменились яркими молниями, что разорвали мрачное небо подобно тому, как трескается шелк. Из свинцовых туч прямо в лицо хлынул ливень такой силы, какого здесь отродясь не знали.

Дождь шел стеной, будто наступила темная ночь.

Из-за сильного дождя и ветра Тань Хунфэй запыхался. Он утер с лица дождевые капли и вспомнил, что еще в поместье, прося аудиенции, слышал от Хо Даня о болезни Аньдинхоу. Поэтому он не удержался и подстегнул лошадь, чтобы догнать Гу Юня, и во весь голос крикнул: