Я легко коснулся губами ее губ, провел пальцами по распушившимся волосам и поднялся с колен.

Дождь кончился, а последняя свеча давно погасла, погрузив пространство во тьму. Дар драконоборца помогал неплохо видеть и без освещения, поэтому ничего не помешало мне бесшумно и незаметно покинуть шатер.

Забрав Праду и на ходу вскочив в седло, в сонных предутренних сумерках, я поскакал прочь, под мерное шлепанье копыт къярда по лужам и грязи.

Вдалеке на тракте виднелся небольшой отряд королевской гвардии, направляющийся мне навстречу, и я приказал Праде сойти с дороги, чтобы с ними не встречаться.

Мне нужно было в Бар-Эбир. И точка.

И я старался не оглядывался, чтобы не передумать.

Стасилия Рейн Ана Вива

Терра Вива. Глиндал

♫ The Hit House— Basalt

В Глиндал мы въехали в сумерках, потому что начавшийся с самого утра ливень шел весь день, не переставая. Виктор был категорически против того, чтобы остановиться и переждать непогоду, поэтому къярды и лошади весь день были вынуждены месить копытами дорожную грязь, а вся одежда всадников промокла насквозь.

Несмотря на общее печальное положение дел в Терра Вива, в небольшом приморском городке дела шли весьма неплохо. В порту неподалеку всегда находилась работа, а море не давало горожанам голодать.

Некоторые домики могли похвастаться свежей краской, дыры в черепичных крышах были аккуратно залатаны, а выбоин в брусчатке было гораздо меньше, чем в столице.

И, если меня этот факт, свидетельствующий о том, что в королевстве остались еще нормальные города, в которых горожан среднего достатка было больше, нежели нищих, порадовал, то Виктор недовольно нахмурился.

Тем не менее, меня его недовольство волновало мало — хотелось поскорее спешиться и оказаться в теплом помещении, где можно было бы обогреться у камина и высушить промокшую одежду.

Когда король и члены его семьи, в том числе и я, посещали Глиндал, мы всегда останавливались в доме городского наместника. Его имя благополучно выветрилось из моей памяти. Я помнила лишь фамилию — Герберт, поскольку она нередко была на слуху в королевском замке как фамилия наместника одного из самых прибыльных городов для королевской казны.

И, когда я издали заприметила знакомое трехэтажное здание с большими колоннами, на душе потеплело. Даже мысли о встрече с лимерийцами отошли на второй план. На первый вышли потрескивающий камин, теплая ванна и вкусная горячая еда.

Весь день до этого приходилось есть вяленое мясо прямо в седле. Для закаленных бывалых воинов, которые составляли отряд королевских гвардейцев, это было несложно, а вот мне хотелось поскорее поесть чего-нибудь нормального, поскольку холодное мясо улеглось противным комом где-то в желудке, наотрез отказываясь перевариваться.

Усадьба Гербертов тоже была аккуратно выкрашена в нежно-голубой оттенок, а колонны и ставни огромных окон — в молочно-белый. От нее за версту веяло уютом и теплом — именно тем, чего мне так не хватало после изнурительной скачки под проливным дождем.

Добродушный и полноватый хозяин встретил нас на широком крыльце. Низко поклонился и поприветствовал прибывшего монарха и его отряд, после чего галантно подал мне руку, помогая спрыгнуть с къярда.

Вообще-то дамам были положены специальные ступеньки, однако я давно уже приноровилась обходиться без них, к тому же путешествовала обычно в брючном костюме и длинном расклешенном камзоле, не стесняющем движений.

— Гости из Лимерии уже прибыли? — сухо спросил у наместника Виктор.

— Задерживаются, Ваше Величество. Дозорные порта доложили о том, что видели их судно на горизонте, однако оно пока не приблизилось к берегу. Возможно, по причине испортившейся погоды. Как только они причалят, Вам будет незамедлительно доложено, — с готовностью отрапортовал Герберт.

Король бесстрастно кивнул и вошел в услужливо раскрытые перед ним двери. Я вошла следом, однако сразу же отправилась в выделенные для меня покои. Поскольку, на мое счастье, гости из Лимерии задерживались, у меня оставалось время для того, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок.

Мысли о побеге пришлось выкинуть из своей головы, поскольку не доверять угрозам Виктора не было оснований. Он был не из тех, кто привык бросать слова на ветер. Особенно, слова о чьем-то убийстве. Стать виновной, пусть косвенно, в гибели Ари мне бы очень не хотелось.

Поэтому за ночь стоянки и день в пути я успела пройти стадии отрицания, гнева, торга и депрессии, а сейчас пришла к принятию — будь что будет. Прикончат меня лимерийцы, поняв, что на моей шее не тот артефакт — печально. Развяжут по этому поводу войну — так тому и быть. Я сделала всё, что могла.

Оказавшись в своих покоях, с удовольствием перекусила дымящимся мясным рагу и лепешкой, избавилась от мокрой одежды и при помощи дара согрела воду в каменной ванне, намереваясь согреться самой.

За окнами завывал и гнул к земле голые ветки осенний ветер. Полная луна пряталась в беззвездном небе за темными тучами, изредка мелькая мутно-желтым пятном. Где-то вдали сверкали молнии. После затянувшейся теплой осени такая погода казалась настоящим светопреставлением.

Мысленно провела аналогию тех солнечных деньков с моим веселым и беззаботным детством и юностью, которые резко закончились. А сегодняшняя погода была моим настоящим — деспотичный Виктор не давал житья, Блэйд пропадал неизвестно где, друг детства погибал в тюрьме, а меня саму насильно выдавали замуж. В жизни все как в природе.

Оставалось только надеяться на то, что после осени и зимы наступят весна и лето и меня тоже когда-нибудь в будущем ждут веселые и радостные дни.

Согревшись, переоделась. Виктор отдал распоряжение нарядить меня для того, чтобы произвести на лимерийцев благоприятное впечатление. Для этой цели мне прислали одну из гербертовских горничных.

Девушка вела себя очень робко, у нее даже руки дрожали, вероятно, раньше ей не приходилось прислуживать настоящей принцессе. Однако успокаивать ее не было никакого желания.

Я и сама с каждой минутой, приближающей встречу с лимерийцами, становилась все напряженней и настороженней. А для того, чтобы внушить спокойствие и уверенность другому человеку, нужно было иметь их внутри себя.

Когда горничная, закончив с приготовлениями, ушла, я взглянула на себя в зеркало. Из него на меня смотрела прекрасная принцесса, какой Виктор и надеялся представить меня заморским гостям.

Длинное тёмно-синее платье струилось до самого пола, а расшитая камнями ультрамариновая накидка искрилась при свете свечей. На ней же красовался вышитый золотыми и синими нитями вивианский королевский герб.

Волосы были уложены в замысловатую, напоминающую корону, причёску, какую очень часто носила наша мать. Всё это великолепие венчала тонкая диадема из золота и драгоценных камней.

Я поправила длинную цепочку с кристаллом, ловко пряча его за сеточкой декольте платья, в надежде, что так артефакт будет не слишком заметен и издалека сойдет за Глаз Тигра.

Пожалуй, любая другая девушка была бы счастлива облачиться в столь прекрасный наряд, а я чувствовала себя агнцем, приносимым на заклание. Теперь осознала, что служанка Гербертов боялась вовсе не меня. Она волновалась, что не сможет достаточно хорошо исполнить волю короля Терра Вива, и тогда не избежит наказания.

Мой старший брат всегда считал, что настоящая власть должна строиться исключительно на страхе перед монархом и исправно следил, чтобы ощущение страха перед ним ни на секунду не угасало ни у кого из его подданных, включая меня.

Но сейчас я боялась не столько за себя, сколько за жизнь Ари Бэттлера. Помимо всех прочих своих сомнительных достоинств, Виктор был искусным манипулятором, и хотя я прекрасно осознавала суть его ловушки, понятия не имела каким образом из неё выбраться. Он использовал в качестве приманки жизнь Ари. А в следующий раз на его месте легко может оказаться любой другой человек, и я снова буду вынуждена плясать под Викторову дудку.