— Тебе полегчало? — Я заметил, что она улыбается, хоть и немного вымучено.

Все же, моя история отвлекла ее, однако заставила меня самого поддаться непрошенному приступу ностальгии.

— Совсем капельку, — усмехнулась Тэтрилин. — Действительно, иногда для того, чтобы отпустить ситуацию, нужно понять, что не одна такая несчастная. Спасибо.

Тишину нарушал только отдаленный гул голосов, шум холодного осеннего ветра и шелест осенних листьев. Нас окутывал полумрак, делая атмосферу вокруг располагающей к тому, чтобы делиться тайнами и мечтами, как тогда, когда мы делились ими, сидя на подоконнике в башне Пятого замка.

— Не за что. А что не так с миром вокруг? Ты сказала, что и к нему у тебя претензии, — напомнил я, заметив, что в ее бокале осталось совсем немного, а Тэт расслабилась и разговорилась, повернувшись ко мне в пол оборота.

— С ним все не так. Он и есть мои неоправдавшиеся надежды, только в глобальном масштабе. Когда я была в заточении в своем замке, все было просто: подчиняйся правилам, пей эликсир. Все было стабильно хорошо и понятно. А когда я покинула Аверир, оказалось, что мир вокруг совсем не такой, каким я его себе представляла. Вокруг несправедливость, жестокость, интриги, скандалы. И теперь я грущу по этому поводу.

Ее голос стал хрипловатым от холода и игристого вина. Тэт пожала плечами и, повернувшись, взглянула на меня, словно надеясь, что я опровергну сказанное. Скажу, что мир не такой. Но я не хотел ей врать. Вдохнул запах смородины, груши и осенней ночи. Улыбнулся ей, сделал шаг ближе и, глядя в глаза, негромко произнес:

— Мир действительно такой. Вокруг несправедливость, грубость, жестокость и интриги. Но это не повод грустить. Нужно научиться жить в нем таком, какой он есть, потому что другой жизни у нас не будет. Смириться. Приспособиться. Преодолеть то, что возможно и стать сильнее.

Я давно понял эти простые истины, а ей, выйдя, наконец, из своего замка, только предстояло узнать мир со всех его самых неприглядных сторон. Встретиться с несправедливостью лицом к лицу. Распрощаться с наивностью и доверчивостью. Мне бы очень хотелось оградить ее от этого, защитить от жестокости и страданий. Но я прекрасно понимал, что, пожалуй, проще будет вернуть в Терра Вива драконов.

Прикоснувшись к ее плечам, понял, что Следующая дрожит и пришла пора возвращаться в бальный зал. Мне самому холодно не было, драконоборцы вообще отличались иным теплообменом. Снова окунаться в гомон и громкую музыку не хотелось, но, вероятно, на этом наше время наедине было окончено.

— Пойдем, потанцуем? — Предложил я, понимая, что, если просто укажу ей на холод вокруг, она будет сопротивляться.

Тэтрилин пожала плечами, но я аккуратно подтолкнул ее к входу в бальный зал.

Когда потянулся к дверной ручке, чтобы открыть дверь, она придержала мою руку, взглянула мне в глаза и тихо спросила:

— И что же теперь? Совсем ничего не ожидать, чтобы не страдать от того, что ожидания не оправдались?

Я усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Так тоже нельзя. Человек без мечты, надежды, и веры — это так, пустая оболочка. Если ни на что не надеяться — жизнь станет печальной и неинтересной. Наоборот, надо мечтать и надеяться, и чем масштабнее, тем лучше.

Она тепло улыбнулась. Я тоже. Тэтрилин вернула мне камзол и я, наконец, открыл дверь.

Атмосфера веселья и шума после тишины балкона давила. Блеск и яркий свет после сумрака слепили глаза. Отыскал взглядом остальных Следующих, но, казалось, нашего отсутствия никто не заметил.

— И что же значит «мечтать масштабнее» применительно к моему случаю? — Осведомилась Тэтрилин, а ее ладонь легла на мой локоть.

Мы направились в центр зала, где присоединились к танцующим парам во время уже начавшегося вальса.

— Даже не знаю, — ее вопрос заставил задуматься, поставить себя на ее место. — Пожалуй, выжить в борьбе за престол Терра Арссе.

Одной из причин, по которой я любил вальс являлась та, что этот несложный танец позволял почти не прерывать беседу и видеть лицо собеседницы. Сказанное мной мало подходило для светской беседы, однако, мы ее и не вели.

Между нами установилось хрупкое доверие и понимание. И Тэт улыбнулась, видимо, она сама пришла к таким же выводам и давно смирилась с участью Следующей.

— Пожалуй, так и есть, — поразмыслив немного, произнесла она. — А помимо этого мне хочется свободы и независимости от обязательств, которые я на себя не брала, но почему-то вынуждена нести.

— Тоже неплохо, — согласился я.

Интересно, она помнит свою мечту о деревянном доме в глухом лесу? Или это была наша мечта? Не важно. Сначала меч и драконы. А потом мне станет уже не до того. И ей, возможно, тоже. Наше будущее слишком зыбко и грезить о том, что оно может быть совместным и счастливым — гарантировать себе разочарование от неоправдавшихся ожиданий.

— А о чем твои «масштабные мечты» и надежды? — спросила вдруг она, словно прочтя мои мысли.

— Сложно сказать, — произнес я, подыскивая ответ, максимально близкий к истине и не выдающий обо мне полной правды. — Примерно те же, что и у тебя.

— Неужели тоже свобода от обязательств и выживание в борьбе за престол? — Удивилась она.

Следующая сказала это в шутку, не подозревая, что уловила самую суть. Пожалуй, вряд ли можно было сказать точнее.

Рассмеялся, надеясь, что сделал это максимально натурально.

— Почти, — уклончиво ответил я и она, к моему счастью, не стала выяснять подробности, вместо этого, вдруг, о чем-то задумавшись.

А мои печальные мысли, наоборот, испарились куда-то, словно не успевая за нашей вальсирующей парой. Мне просто приятно было держать ее нежные пальцы в своей руке, касаться тонкой талии, чувствуя тепло ее кожи под тканью платья, вдыхать ее запах полной грудью и смотреть на губы, которые я помнил распухшими от поцелуев. Жаль, что воспоминания об этом остались у меня одного, а из памяти Тэтрилин стерлись без следа.

Вальс подходил к концу, а на его последних аккордах наше хрупкое равновесие дало трещину, после осторожного вопроса Следующей:

— Скажи, Дэй, ты как-то связан с исчезновением у королевского посла Таламура каких-то важных документов на площади в Руатане, в тот день, когда мы встретились там с тобой?

Она спросила очень тактично, словно уже подразумевая мой отрицательный ответ. И, наверное, я должен был солгать. Сказать, что не имею понятия, о чем она вообще говорит, и вообще не знаю ничего ни про какие документы. Но я, глядя ей прямо в глаза, зачем-то честно ответил:

— Связан.

И этим единственным словом я вбил в наше равновесие огромный клин, отчего трещина в нем стала больше, и оно, как огромная льдина зимой, стало расползаться и крошиться на маленькие блестящие осколки. Одновременно с этим вальс закончился.

Понять Тэт для меня никогда не составляло особенного труда, поскольку Следующая не очень хорошо умела скрывать эмоции. Сначала она удивилась, потом нахмурилась, потом выдернула свою руку, все еще остававшуюся после танца в моей, и влепила мне звонкую пощечину.

Затем, все же удивив меня, зачем-то сделала положенный по окончании танца, книксен, резко развернулась и поспешила прочь. И на этом наше хрупкое равновесие рухнуло и рассыпалось окончательно.

Стало паршиво от жгучей досады, неожиданно обосновавшейся в груди тяжелым камнем. Я смотрел ей вслед, провожая задумчивым взглядом.

Определенно, я должен был ей солгать, но менять что-то было поздно.

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе Терра Арссе. Дорога Галатилион — Онодрим.

♫Joep Beving — Ab Ovo

Бал закончился за полночь. Гости разошлись по домам и замковым спальням. Вокруг, после оглушительного шума голосов и оркестра, повисла столь же оглушительная тишина.

Свечи и фонари давно погасли. Я стоял в центре опустевшего бального зала, освещаемого лишь яркими лучами полной луны, проникающими сквозь высокие окна. Они делали пол полосатым. В полосах света можно было разглядеть грязь, мусор и осколки на полу. В полосах тьмы — ничего.