— Что ты имеешь в виду?

Его слова насторожили. Он что-то знал, или делал вид, что знал. С его характером, оба варианта были одинаково возможны.

— То, что и говорю, — Учитель вдруг усмехнулся. — У пророчества есть продолжение. И если оно исполнится до конца — вероятнее всего, погибнут все в Терра Арссе, а может и в Терра Вива в придачу. И твоя магия тебя не спасёт.

— И ты знаешь неизвестную часть пророчества?

— Знаю. Помнишь, я был тем, кто проголосовал против изгнания Эмираты из королевского дворца?

Я кивнул, внимательно глядя на него, понимая, что то, о чем он говорит мне сейчас, очень важно и не желал пропустить ни слова.

— После ее исчезновения я писал ей, чтобы выяснить кое-какие нюансы относительно пророчества, так и узнал, что при исполнении предсказания полностью, придёт чудовище, против которого магия практически бессильна. Так что твоя сила тебя не спасёт, как и любая другая. Никого не спасёт.

— Что за чудовище? — Спросил я, уже догадавшись, о ком идёт речь и очень надеясь на то, что окажусь неправ.

— Учитывая, что придёт оно из реки, я почти не сомневаюсь в том, что это — Хозяин Инглота.

— Что еще ты знаешь? — я похолодел, вспомнив, как тварь в воде преспокойно плыла в мою сторону, несмотря на сковавший ее лёд.

— Если и знаю — больше ничего не скажу тебе, Тадимар. По крайней мере, безвозмездно.

Учитель поджал губы и отвернулся. Я не первый год его знал. Не хотел, значит, и правда, не скажет.

— Как бы там ни было, умирать тоже лучше с магией, чем без. Да и шансов выжить побольше будет.

С этими словами я развернулся и зашагал прочь из подземелья.

Это было излюбленной тактикой Учителя — дать чуть больше информации, чем просили, выдав при этом какой-нибудь противоречивый или пугающий факт, который заставлял раздумывать над сказанным.

Когда-то он нередко поступал таким образом во время наших уроков, заинтересовывая меня и вынуждая искать дополнительную информацию самому. Мне это даже нравилось. Казалось, что так я сам находил нужные сведения и считал их более ценными.

Сейчас же я стал считать, что даже такая противоречивая информация — лучше, чем ничего. А уж что с ней делать — как-нибудь разберусь.

Стасилия Рейн Ана Вива Терра Вива. Нарог Паллас.

♫ Dirk Maasseen — White

С детства не любила и не умела врать. Ведь для того, чтобы делать это хорошо, нужно запоминать кому, что и почему солгал, и постоянно держать эту информацию в голове. Моя же голова всегда была забита чем-нибудь более важным и интересным.

Поэтому я могла, разве что, умолчать о чем-то, а ложь предпочитала обходить стороной.

И Ксан, и даже Блэйд, и, уж тем более Виктор — они врать могли преспокойно. А я — нет. И вот к чему это привело.

Пытаясь перехитрить короля, который на таких делах къярда съел и не подавился, я сама себя загнала в ловушку из собственной лжи.

Втайне надеялась на то, что Виктор не воплотит в жизнь свою угрозу запереть меня в личных покоях. В конце концов, что мешало ему забыть о своем обещании, отвлекшись на тяжесть ежедневных королевских забот?

Но он, к сожалению, не забыл. Не только не забыл, но и не стал откладывать это дело в долгий ящик и в тот же день, сразу же после завтрака, я была насильно заперта в комнатах, охраняемых парой гвардейцев.

Первые несколько часов своего заточения я злилась, пинала мебель от досады и мерила комнату шагами из стороны в сторону.

Не то чтобы мне срочно требовалось куда-то идти, но возмущал сам факт ограничения моей свободы. Что Виктор о себе возомнил?

И ни мать, ни Ксандр, не подумали за меня вступиться, предпочтя согласиться с королем во мнении, что мне лучше посидеть под замком до тех пор, пока ситуация с лимерийским артефактом не прояснится.

Кстати об артефактах: тот кулон, что я позволила надеть на мою шею, не снимался. Никак и никем. Сначала Виктор попробовал содрать его с моей шеи еще в тронном зале, когда понял, что кристалл не поменял цвет, как, по его мнению, должен был. Но не тут-то было: цепочка выскальзывала из его рук, не давая ухватиться.

Я, не удержавшись, расхохоталась, наблюдая за его бесплодными попытками снять с моей шеи кристалл. В кои-то веки король оказался в глупом положении. Однако, когда он, признав свою несостоятельность в этом вопросе, отошел, я попробовала стянуть кулон сама. И, поняв, что цепочка ускользает и от меня, похолодела.

Что за артефакт я позволила на себя надеть? Для всех это был Глаз тигра, но я-то знала, что это не так. И от этого было еще тревожнее. Если от родового артефакта лимерийцев я не ожидала никакого подвоха кроме связи с их наследником, то поблескивающий на цепочке камень все еще оставался для меня неразгаданной загадкой. Пока он никак себя не проявлял, лишь раскачивался из стороны в сторону во время моих метаний по комнате, сверкал блестящими гранями, да отбрасывал на стены и мебель голубоватые блики.

Но в том, что это именно артефакт у меня сомнений не было. Еще свежо было в памяти ощущение прыжка в ледяную воду, когда кристалл оказался на меня надет.

И теперь, мало того, что на мне неизвестный и неснимаемый артефакт, так ещё и через неделю Виктор собирался предъявить меня лимерийцам, которые мигом разберутся что то, что на мне надето — далеко не Глаз тигра.

Такое развитие событий приведёт к неминуемой войне между Терра Вива и Лимерией и вместо союзников мы получим врагов.

Первая мысль была о побеге. Это ведь так просто — загрузить Валаара провизией на неделю и податься в Друаданский лес или к озеру неподалёку от него. И затаиться там, пока все не уляжется.

В детстве мы частенько уезжали туда вместе с Блэйдом. Катались на къярдах наперегонки, рассказывали друг другу страшные истории у ночного костра, охотились и ели зажаренную на огне дичь.

Но план с побегом из столицы я решила оставить напоследок, поскольку он не решит проблемы, а просто отодвинет ее решение на момент моего возвращения. Убежать из дворца навсегда всё равно не получится, да и в одиночестве прятаться в лесу не так просто, и точно не безопасно.

Устав пинать мебель, попробовала читать. Обычно книги позволяли отвлечься, переместиться в выдуманный мир или почувствовать себя героиней событий, произошедших много лет назад. Но вскоре поняла, что никак не могу сосредоточиться. Каждую фразу приходилось перечитывать трижды, поэтому решила отказаться от, оказавшегося бесполезным, занятия.

Уселась на подоконнике, попытавшись снова снять с себя артефакт. Опять безрезультатно. Как только кристалл почувствовал, что я тяну цепочку вверх, желая от него избавиться — сразу же стал настолько тяжелым и неподъемным, что я не смогла больше его тянуть.

Видимо, это было одним из его свойств. Об остальных оставалось только гадать. Как и о причинах, по которым он вообще меня нашёл.

С другой стороны, у Виктора был артефакт матери, у Блэйда — артефакт отца, а у меня теперь — неизвестный кристалл. Один Ксандр, как всегда остался обделён, но вряд ли его это беспокоило.

Спрыгнув с подоконника, прямо в одежде свалилась на застеленную постель, и какое-то время помолотила кулаками подушку, вымещая праведный гнев. Остановившись, уставилась в раскачивающийся над головой светло-голубой балдахин.

Что бы я делала, не запри меня Виктор? Вероятно, как и всегда, пошла бы проверять почту на случай, если Блэйд, наконец, соизволил написать и мне тоже.

Казалось странным, что он предпочел отправить записку именно Виктору, не смотря на их натянутые отношения. Что мешало написать мне? Или, на худой конец, и мне и Виктору?

Может, в Терра Арссе не так просто найти сине-красную коробочку для писем, как ту, в которой я получила кулон? Все-таки, после того, как мост был разрушен, отношения между двумя королевствами были официально прекращены. Блэйду и без того, наверное, было тяжело скрываться на вражеской территории. Но ведь он каким-то образом прислал письмо Виктору? И каким же?