Заметила, что мое невнимание его раздражало, и этот факт меня несказанно обрадовал.

Пробежала глазами витиеватые лестные обращения к Виктору как к «сильнейшему справедливейшему правителю Терра Вива» — мне это читать было не только не интересно, но и противно.

За ними следовало обсуждение торговых предложений, причём весьма выгодных, поскольку Терра Вива сейчас могла предложить разве что шкуры и камень.

А вот и про меня «К письму приложен родовой артефакт рода Даэрон — Глаз Тигра, для того, чтобы скрепить и ознаменовать помолвку принцессы Терра Вива — Стасилии Рейн Ана Вива и наследника Лимерии — Руслаторна Тианор Яра Даэрон. Невеста должна надеть кристалл на шею и не снимать до момента торжественной церемонии бракосочетания».

В коробочке действительно обретался круглый голубоватый кристалл, в оправе вытянутой формы из темного, почти чёрного, серебра, на длинной цепочке. Посмотрела, как родовой артефакт рода Даэрон, крутится на цепочке и красиво переливается в лучах утреннего солнца и вернулась к письму.

Там — заверения в том, что они не намерены торопиться со свадьбой и просят прислать портрет невесты…

Я настолько увлеклась чтением записки и раздумьями о том, как отвертеться от необходимости надевать на себя этот гхаров Глаз Тигра, что подпрыгнула от неожиданности, когда ещё один почтовый голубь приземлился прямо на мое плечо. Надо же, смелый какой!

И тут же снова потеряла дар речи. Потому что к лапке птицы привязана коробочка сине-красного цвета. Из Терра Арссе. Неужели от Блэйда? Мне?

Адресат не был указан и это меня насторожило, но не настолько, чтобы пересилить любопытство. Поэтому, забыв о всякой осторожности, я отцепила коробочку от хрупкой птичьей лапки.

Внутри что-то тяжелое глухо ударилось о стенки и, как только я открыла послание, на мою раскрытую ладонь выпал огромный голубоватый кристалл с острыми гранями, закрепленный на тонкой ажурной цепочке.

Глаз Тигра, который я всё еще держала в другой руке, переливался на солнце, а этот кристалл сверкал и сиял тысячей оттенков синего и голубого.

К нему была приложена короткая записка, написанная аккуратным и четким почерком: «Артефакт магов воды. Что с ним делать — твой выбор и твоя ответственность за него. Но, прежде чем надевать его, хорошо подумай».

Это не был почерк Блэйда, я была в этом абсолютно уверена. Тот, кто прислал неизвестный артефакт, тоже предпочёл остаться неизвестным. Он дал логичный и дельный совет не надевать себе на шею Гхара знает что. А то я без него этого не понимала.

Но, поскольку адресат не был указан — артефакт сам меня нашёл, знать бы ещё зачем.

Точно так же несколько лет назад Блэйд нашёл свой драконий клык.

В тот день во время завтрака он вдруг без объяснений встал из-за стола и выбежал из столовой. Вся семья осталась на своих местах, а я понеслась следом за ним, решив догнать и узнать, что случилось.

Я быстро отстала, потому что брат, как и Виктор, обладал способностью к быстрому перемещению, но, успела заметить, в какую сторону он двигался.

Когда я нашла его на берегу Инглота, Блэйд сидел на песке, облокотившись спиной об один из больших каменных обломков взорванного арссийцам моста. Он завороженно смотрел на то, как быстрое течение реки уносит прочь ветки и листья. В руках он держал кожаный шнурок, на котором из стороны в сторону раскачивался белый клык из драконьей кости.

Точно такой же артефакт носил Виктор, получивший его от матери. И поскольку этот клык Блэйд нашёл на берегу, это был тот самый, что когда-то принадлежал нашему отцу.

Хотя, кто кого нашёл — спорный вопрос, ведь это артефакт сам призвал нового хозяина. Точно так же, как этот неизвестный голубой кристалл только что нашёл меня.

Жаль, что записка была такой малосодержательной. Что это за кристалл? Он нашёл меня, потому что я — маг воды? Или есть иные причины?

Тот, кто отправил мне его, дал совет — не надевать на себя непонятно что.

И я бы с удовольствием ему последовала, если бы не маячащая в ближайшем будущем перспектива надеть на себя «понятно что», которое мне надевать не хотелось.

Поэтому, когда я услышала шаги, означающие, что кто-то вскоре поднимется в голубиную башню, нарушив мое уединение, я сделала то, что первым пришло мне на ум.

Опустила Глаз Тигра в потайной кармашек на голенище сапога, вложив на его место в коробочку с письмом из Лимерии неизвестный голубой кристалл.

Люциус, внимательно следивший за моими манипуляциями, издал неясный звук, отдаленно напоминающий хихиканье, но от иных комментариев воздержался.

А я спряталась за большим деревянным шкафом, предоставив тому, кто вскоре поднимется в башню, получить будто бы никем не тронутую и не прочитанную корреспонденцию.

__________________________________________________________________

[1] Большинство артефактов обладают, помимо имеющихся у них свойств, одной интересной особенностью: они могут сохранить жизнь своему носителю в момент, когда он находится между жизнью и смертью. Однако, лишь единожды. По этой причине артефакт, использовавший право спасения жизни, целесообразнее передать другому владельцу.

Эмирата Палантир Ласта Аваньярима Терра Арссе. Глушь Гваэлонского леса

♫ Dirk Maassen — Viva

Я часто видела один и тот же сон и не удивилась, когда этой ночью он пришел ко мне снова. Встречала его как старого знакомого, к которому слишком привыкла, чтобы он доставлял беспокойство, но и без особого энтузиазма.

В нем невозможно было разобрать, где проходили границы между почерневшим морем и таким же темным беззвездным небом. И снова и снова страшные штормовые волны раскачивали наш небольшой барк.

На протяжении последних двух дней дождь лил, как из ведра, переломанная надвое грот-мачта раскачивалась с жутким скрипом, а оборванные ванты со свистом хлестали по залитой водой палубе как огромная плетка, рассеивая мириады крупных брызг.

Капитан запретил нам с Тайрой выходить из каюты, но любопытства ради, мы все же выглянули на мгновение, чтобы тут же запаниковать и снова спрятаться. Мы обе были слишком молоды и отчаянны, чтобы поверить в то, что можем погибнуть при кораблекрушении. Но даже наших знаний и опыта хватило для того, чтобы понять, что дело было плохо.

Наш барк «Лингвэлокэ», что в переводе с синдарина означало «морской дракон», неожиданно начавшийся двухдневный шторм занёс слишком далеко от родного Лунариса. Часть команды, пытавшуюся убрать паруса, чтобы минимизировать ущерб, смыло в море огромными волнами.

Мы не знали, как долго еще будет бушевать непогода, больше суток ничего не ели, а запасы воды подходили к концу. Лишь присутствие друг друга позволяло не упасть духом окончательно и не потерять надежду.

Я знала Тайру с детства, поскольку наши отцы были сильными магами, занимавшими в Лунарисе высокие государственные посты и поддерживающие друг с другом хорошие отношения. Поэтому, у их дочерей не было иного выбора, кроме как тоже подружиться.

Мы были одногодками, обе с магическим даром. Чем-то похожие, в чем-то разные. По незнанию нас даже принимали за сестер, и нам это нравилось. Мы очень много времени проводили вместе и иногда понимали друг друга без слов.

Лингвэлокэ должен был перевезти нас через пролив на бал в Тир — один из соседних прибрежных городков. Там нас ожидали, как почетных гостий. А мы планировали повеселиться на славу и танцевать до утра.

Но все пошло не по плану, когда вечернее небо неожиданно заволокло тучами, резко похолодало, а на воду опустился густой туман. Начался ливень. О том, чтобы пристать к берегу в таких условиях не могло быть и речи.

И вскоре шторм, швырявший наш барк, как щепку, из стороны в сторону, вынес его в открытое море.

— Меня тошнит, — простонала Тайра, сидя рядом со мной на узкой, укреплённой на досках пола, кровати. Мы обе держались за ее спинки, чтобы не упасть.