— В чём-то он всё же прав, — отозвался один из молодых господ.

— Прав? — возмутился его компаньон. — Как ты можешь так говорить? Эти варвары пришли к нам в дом и, наплевав на здешние законы и порядки, свергли царя и царицу Небес! А вместо того, чтобы заковать преступников в железо и бросить гнить их на дно темницы, мы позволили находиться им на Священном совете. В чём же он тогда прав? В том, что она перешла на сторону зла, чтобы тем самым выиграть себе и своей шайке время? — последние слова сорвались с его губ чуть ли не криком: — Лично я не желаю видеть это — прошу прощение за скверные слова, старейшины, — отродье на троне своего почившего господина!

— Всё правильно говоришь! — выкрикнул его товарищ. — Лучше уж пусть Небеса падут, чем мы преклоним пред ней колени!

В центр собрания вышла Блэквуд. Дав генералу Кану одобрительный кивок за заступничество, богиня молча велела ему вернуться на место. Она не спеша встретилась взглядом с каждым и грациозно заложила руки за спину. Что ж, выглядела она так, будто всё, что окружало, давно её территория.

— Господа, — уверенно начала та. — Что я должна такого сделать, чтобы вы поверили в меня? Хотите показать, как вы тоскуете по моему отцу Крону, так не я убила его. Жаждите расправиться с виновниками в его смерти, так обнажите мечи свои. Но если вы намерены закончить эту войну и раз и навсегда восстановить порядок в мире, покажите свою Силу, — она сделала небольшую паузу и, не получив ни единого упрёка вслух, продолжила: — Сейчас единственный способ выжить — напрочь забыть о страхе смерти. Отрекитесь хотя бы на минуту от мысли кто кому здесь приходиться. Я пришла сюда не за выяснениями отношений, а за справедливостью. Признаю, вышло немного беспорядочно и кроваво, но без потерь нет миру изменений.

Подобно венчику чертополоха её голову окутало золотое свечение присуще только истинным богам. Святые между собой оживлённо зашушукались. Когда ты в своём решении не сомневаешься, и когда ты ведёшь себя уверенно, так, как вела сейчас себя Кора, то легко привлечь к себе восторженные взгляды святых и тронуть сердца даже самых чопорных людей. Это и значит вести за собой армию.

Я взглянул на генерала Кана, лицо которого выражало восторг. Он гордился ею. Кора ему нравилась больше, чем просто лидер.

— Генерал? — обратился я к нему. Тот будто на несколько секунд выпал из реальности, но потом быстро взял себя в руки. Он вопросительно повернулся ко мне. — Я бы хотел предать тела брата не земле, а огню. Вы поможете мне в этом?

Тот понимающе кивнул. Моё сердце словно тысячу раз проткнули раскалённым ножом и бесчисленное количество раз зажарили его над адским огнём до хрустящей корочки, а всем было известно, что именно огонь Преисподней являлся самым горячим. Если вы меня спросите, как сейчас я себя чувствовал, я отвечу, что именно так.

Меня абсолютно не волновало, кого там изберут новым правителем Небес. Крики дебатов не доходили до моих ушей. На душе кошки скребли имя родного брата, а в горле застрял комок из недосказанных прощальных слов, так что плевать изберут святые Кору или кого-то другого. Мне всё равно!

Однако, не менжуясь, Блэквуд ловко в свою пользу жонглировала фактами. Лишь став сильнейшим из всех, можно удержать то, что тебе дорого. Когда находишься между молотом и наковальней, ковать своё железо — лучшее из решений. Она этим моментом и пользовалась.

— Я заставлю Адама пасть! — Кора спасала простыми словами, в котором сейчас все так нуждались. — Я стану тьмой из света, но не позволю врагу бесчинствовать на святых землях. Пусть пророчество говорит, что хочет, но я даю вам обещание, господа, — она воодушевлённо стукнула сжатым кулаком в грудь. — Нет, я даю клятву перед всем Эмпиреем, что готова распрощаться с жизнью, если понадобится, но сдержу бразды распространяющегося зла и остановлю войну, которая уже затронула все три измерения!

Её слова поддержали громкими возгласами и жаркими аплодисментами.

— Царица Кримора! — в унисон кричали все. — Да здравствует повелительница Эмпирея! Да здравствует богиня Жизни!

Больше так продолжаться не могло. Не помню, как мне удалось, но я с трудом протолкнулся из толпы наружу. Мне захотелось тишины. И принять тот факт, что теперь я остался один.

Как я только об этом подумал, то увидел его. Мориор стоял среди высоких колонн поодаль ото всех, в чёрном, с золотыми гербовыми пуговицами, длинном пальто. Он скорбел вместе со мной.

Не желая вести с кем-либо вообще разговор, я повернулся обратно к ликующим, но резко впёрся в остекленевший взгляд Таисы. Выглядела она здоровее, чем обычно, однако глаза её были красными от слёз. Не удивительно, ведь Кайл пожертвовал собой ради неё.

Пожертвовал собой ради неё! Пожертвовал… Его больше нет.

Тогда меня еле оттащили от неё. Если бы не Сабина и Морган, я убил бы её без сожалений.

Лучше уж слушать слащавый голос бога Смерти, чем писк этого крысёныша. Пусть живёт с мыслью о том, что любимый человек спас её никчёмную душу и умер из-за неё. Это и будет ей наказанием!

Я повернулся обратно и пошёл в сторону бога Смерти. Он встретил меня полным молчанием.

— Чего тебе? — буркнул я. — Для визита ты выбрал не лучшее время.

— Я знаю, что произошло, — Мориор успокаивающе положил свою ладонь мне на плечо. Я раздражённо скинул её с себя. Он понимающе на это отреагировал сжатыми в тонкую полоску губами. — Я пришёл не просто так, а с вестями.

— В последний раз, когда ты пришёл в роли вестника, на Парник напали.

— Это был Тарос, и тогда он не нападал на вас, — учтиво поправил меня парень. — Прими мои соболезнования, Гейл, но тебе не придётся долго горевать.

— Ты пришёл сюда поиздеваться надо мной? — я фыркнул: — Поверить не могу. Мой брат умер на моих же глазах… Я видел, как ему вспороли живот и достали… — я сжал кулаки, не мог произнести это вслух. — И это всё, что ты можешь сказать?.. — Мориор хотел что-то добавить, но я его опередил. — Не стоит. Лучше ничего не говори, а просто уходи. Исчезни с глаз моих и больше не появляйся.

Я было развернулся уйти, но седовласый бог ухватил меня за руку:

— Я был его жнецом!

— И это должно меня как-то обрадовать? — хотел вырваться ладонь из его властной хватки, но не смог. Не смотря на сковывающий холод, в душе всё равно разогрелось тепло. — Отпусти!

— Не отпущу, пока не выслушаешь меня, — он рывком притянул поближе к себе. Сжал ладонь так сильно, что я забеспокоился о целостности своих костей. Горячим дыханием он прошептал мне на ухо: — Твой брат добровольно пожертвовал собой, и в моём мире это не осталось незамеченным. Хаос благословил его. Теперь он святой.

Как только он сказал это, за его плечом над собравшейся толпой я увидел нечто невероятное. В образовавшимся густом облаке появился силуэт стройного юноши в светлых одеяниях. Он выглядел как настоящий бог: с белой, как молоко, кожей и ярко-голубыми, как льдинки, глазами. Мы стояли немного далеко, но я был уверен, что это был Кайл.

От неожиданности я замер. Правда будто тяжёлым молотком ударила по голове. Мой брат превратился в святого! Таиса, что последней стояла в толпе, замертво грохнулась обморок. К ней поспешил Морган и, похлопывая по щекам, стал приводить её в чувства.

— Он жив… — шёпотом сорвались с моих губ слова облегчения. — О, боги Эмпирея! Он жив!

— Он не просто жив, — протянул Мориор, который до сих пор держал меня в своих крепких объятиях. — Он станет следующим царём Небес.

Ноги меня перестали держать. И если бы не бог блаженной Смерти, я бы так и свалился перед ним на колени. Неужели нужно было так страдать, чтобы в конце стать победителем?..

«Тот, кто после смерти может использовать свою Силу во благо, тот Герой. А если ему есть что дать людям, он сродни Богу, ибо ему будут молиться». Так нас учили в академии.

Тогда кем сейчас являлся Кайл? Героем или всё же Богом? Я задумалась.