Исповедь владыки Ада

Мою любовь к тебе можно выразить глубокой, бездонной пропастью, дырой во вселенной или моим кровоточащим сердцем с вырезанным на нём твоим именем. Ты так старательно заклеймила меня на память, что я не знаю другого пути в этой долгой беспросветной жизни, как только к тебе.

Я хочу прокричать в твоё милое невинное личико все слова ненависти. Но ещё больше хочу прижаться к твоему хрупкому телу и прошептать те слова любви, которые когда-то заставили меня принять то роковое решение.

Ты всё, что у меня есть. Я никогда не хотел терять тебя, а тем более приносить в жертву. Когда-нибудь ты простишь меня за это. Хотя простить такое подлое предательство невозможно. Ты сама мне об этом говорила.

Признаюсь, мне нравилось смотреть, как ты страдаешь. Ведь однажды отвергла меня. Я желал лишь одного: чтобы ты испытала хотя бы долю тех мучений, что когда-то познала моя душа. Но я был глупцом, ошибочно полагая, что связав тебя узами брака — самыми крепкими цепями мира — я смогу унять твою неугомонную натуру. Удержать тебя было невозможно, ибо ты никому не принадлежишь. Теперь уж точно.

Сейчас же ты свободна. Надеюсь, ты обрела покой, мой ангел, но я никогда его не приму. Я — монстр, обречённый нескончаемо вариться в этом затхлом прогнившем котле, куда не проникает ни один лучик земного света.

О, боги Эмпирея! Я думал, что моё бессмертное сердце уже не может так страдать, но ты доказала обратное. Ты не просто заставила меня поверить в любовь, ты показала, что я могу жить иначе. Увы, но у счастья свой лимит времени: оно быстротечно.

За мой великий грех нет подходящей расплаты. Нет в мире той пытки, которая бы достойно наказала меня. Каждый день, каждый час и минуту я думаю о тебе. Воспоминания о возлюбленной настолько греют мне душу и так же сильно терзают мои израненные внутренности. Возможно, это и есть возмездие, но я и так нахожусь в клетке.

Ты стала для меня тем самым прекрасным цветком, который пьянит диким ароматом с первого вдоха, но таит в себе безжалостный смертоносный яд на выдохе. Оказывается, мучить кого-то можно даже после смерти. И я ненавижу тебя за это!

Я так хотел бы написать длинное прощальное письмо, но писать уже некому. Я рассказал бы о своих сокровенных чувствах, о которых умалчивал. Ты всегда внимательно меня слушала, и увы, эта, возможно, оскорбительная для тебя исповедь стала бы искуплением для наших враждебных отношений.

О, как хотел бы я ничего не чувствовать! Но сердце специально билось в быстром темпе и намеренно гнало кровь по телу, чтобы заставить испытать эту горечь утраты ещё сильнее. А мысли не давали покоя и назло всплывали картинками прошлых ошибок в моём воспалённом сознании. Как же я хотел бы благословить того человека, который смог бы исцелить меня от этой проклятой связи.

Но знаешь что? Знаешь, что может быть сильнее обречённой любви? Ненависть! И я попробовал возненавидеть. Я называл тебя тварью, что заставила меня испробовать на собственной шкуре нестерпимые муки. Старался извратить воспоминания о тебе. Я испробовал всё, но ненавидеть тебя оказалось ещё больнее, чем любить. Только тогда я понял, что бесповоротно завишу от тебя. Так что ликуй, моя дорогая Кора. Теперь наши судьбы действительно сплетены.

…Я не знаю, сколько прошло времени. Наверное, много. В Аду это равносильно вечности. Я таил в себе надежду, что, возможно, когда-нибудь ты ко мне вернёшься. Пусть через сотни или даже тысячу лет, пусть в другом облике или в чьих-то мыслях… И боги вняли моим мольбам.

Я услышал зов. Твой зов. Он был настолько далёким, но таким очевидным. Я подумал, что мне почудилось, но эхо настойчиво продолжало стучать в моих мыслях. Оно тихими шагами отзывалось в руинах моего истлевшего рассудка. Казалось бы, это был лишь далёкий отголосок памяти, но моя душа на мгновение оживилась. В ответ я потянулся к тебе. Несомненно, это была ты, но как? Я же убил тебя, держал твоё бездыханное тело в своих грешных руках.

У вселенной есть свои лазейки. Это предстоит ещё разгадать. Или, возможно, это была игра моего помутившегося сознания — я уже перестал видеть разницу — но зов повторился. И я почти сошёл с ума.

«Уходи, уходи, уходи! Вон из моей головы!» — бил ладонью в лоб, но всё тщетно: внутренний голос повторялся снова и снова. Только на этот раз он был ярче и отчётливее. Словно ты стояла рядом и по-садистки шинковала моё сердце на мраморной плите наших погребённых чувств.

Тогда мне подумалось, что ты и вправду где-то рядом, и обернулся — никого нет. Но потом до меня начало доходить, что колебания нитей мироздания исходили откуда-то свыше. Быть может, даже из Земного царства. Те узы брака, что нас связывали, стали причиной этого зова. Ты где-то даже и не догадывалась, что тянешься ко мне.

Но теперь я понял очевидное — во что бы то ни стоило, я должен найти способ выбраться наружу. Сотни лет я ждал этого момента, и наконец он настал. Мир подарил мне шанс всё исправить, и я не упущу его.

Следуй же за мной, моя царица, а я последую за тобой. Мы вечно будем править подлунным миром. Я вознесусь над твоей душой, что так жалобно ищет меня среди чужаков. Может быть, это всё проделки моих братьев, но я твёрдо уверен, где бы ты не скиталась, я обязан отыскать тебя. Всё, что тебе следует сделать, так это просто взять меня за руку.

Но для начала нужно составить план побега. И тогда пусть вершится судьба.

Время близилось к вечеру, который по плану я должна была посвятить очередной силовой тренировке. Здесь очень важно быть в хорошей физической форме. Если вдруг случится так, что на задании, подготовленном директором нашей загадочной академии имени Святого О́гдена, монстр нечаянно откусит вам руку — вы сами в этом виноваты. Значит, вы недостаточно уделяли внимания занятиям господина Э́ртона, нашего тренера. И здесь никто тебя не пожалеет, а только немедленно спишут со счетов.

В академии выживают сильнейшие.

Сабина Роуз, моя партнёрша по фехтованию, всегда говорила: «Лучше повторно нанести удар, чем вовсе недоударить». В чём-то я была с ней согласна.

— Кора, ты словно витаешь где-то в облаках, — Сабина нанесла в мою сторону рубящий удар, скрестив тем самым наши мечи с громким металлическим лязгом. — Неужели красавчик Морган не даёт тебе спать по ночам?

— Не говори глупостей, — прошипела я и оттолкнула её оружие подальше от себя. В ответ я замахнулась на неё справа, но Сабина легко увернулась от удара, и мой меч впустую просвистел в воздухе.

Роуз всегда была хороша в бою. Сколько её знаю, она никогда ещё не проигрывала. Для неё оружие, словно часть её самой. И неважно, чем она сражалась. Не удивлюсь, если она родилась с ножом в своей крепкой маленькой ручонке. Она — настоящий воин. Недаром же является лидером нашей небольшой команды.

Эта девушка — живое воплощение несочетаемого. Например, ангельская внешность с чертовски сильным характером или звонкий, как колокольчик, смех с невероятной силой удара. Сабина Роуз — самый опасный человек в академии. Все это знали.

— Так значит, это правда. Ты и он. А я-то думала, у вас просто деловые отношения, — её лицо исказила двусмысленная улыбка. — Никогда не подумала бы, что ты в его вкусе. Однажды Морган говорил мне, что ему нравятся девушки в теле. Как наша пышка Ия. Неспроста же он с ней… кхм, усиленно тренировался всё прошлое лето.

Сабина специально потешалась надо мной. Хотела вывести из себя, пошатнуть моё эмоциональное равновесие и сломить не только в физическом (в который раз), но и в духовном плане. Если в битве с противником использовать только силу, то ты сразу обречён на проигрыш — золотое правило академии.

Я сделала глубокий вдох и протяжный выдох. Вместо переговоров мы соединили в бою наши клинки. Муляж использовали только первокурсники. Дальше тренировки становились настоящим зрелищем, и, кажется, наш поединок в этот раз снова привлёк внимание окружающих.