– Не допускать такого положения, когда человек, дожив до старости, не добивается успехов, – выпалил Бао-юй. – Словами «нужно относиться с почтением» мудрец побуждает молодых людей старательно учиться, а словами «не достойны почтения» предостерегает их на будущее.

– Допустим, – кивнул Дай-жу. – Ну а точнее?

– Мудрец хочет сказать, – продолжал Бао-юй, – что, когда человек молод, в нем могут скрываться такие таланты и способности, которых страшатся даже старшие. Но кто может поручиться, что этот человек не останется таким же, каким сейчас являюсь я?! Пусть он в молодости подавал надежды, но если он будет небрежен в учении и к сорока—пятидесяти годам не разовьет в полной мере своих талантов, не добьется положения, все равно в старости никто перед ним трепетать не будет.

– Объяснение приемлемое, – кивнул Дай-жу, – но некоторые фразы ты толкуешь по-детски. Например, выражение «не получить известности» употреблено вовсе не в том смысле, что такие люди не могут стать чиновниками и занимать высокое положение. Под словом «известность» подразумевается, что человек, даже не будучи чиновником, может прославиться, если он глубоко познает высшую справедливость и истинный путь. Иначе почему среди древних мудрецов встречались люди, «ушедшие от мирской суеты»? Ведь они не были чиновниками! Как они сумели получить известность? Выражение «не достойны» ты тоже истолковал не совсем точно. Это выражение лишь противопоставляется словам «откуда знать». Оно вовсе не означает, что кто-то должен трепетать перед молодым человеком от страха. Здесь имеется в виду трепет восторга перед человеком, который благодаря своим талантам сумел вознестись на недосягаемую высоту. Лишь при таком толковании можно проникнуть в суть этого раздела. Теперь тебе понятно?

– Понятно.

– Растолкуй второй раздел, – сказал Дай-жу, перелистав книгу и показав Бао-юю нужное место.

– «Я не встречал людей, которые стремились бы к добродетели так же, как к пороку», – вслух прочитал Бао-юй.

Ему показалось, что Дай-жу специально подбирает разделы с целью уколоть его. Он смущенно улыбнулся и произнес:

– В этой фразе нет ничего, что может требовать толкования.

– Глупости! – оборвал его Дай-жу. – А если тебе на экзаменах предложат такую тему, ты тоже так ответишь?!

Бао-юй ничего возразить не мог и принялся за толкование:

– Эта фраза означает: мудрец видит, что люди не ценят добродетель, а стремятся к пороку, совершенно забывая о том, что добродетель свойственна человеческой природе. Что касается вожделений, то они тоже свойственны человеку, но к ним стремятся почти все. Добродетель – дар Неба, которое далеко от нас, а порок заложен в самом человеке. Разве человек может ценить далекое больше, чем то, что находится близко от него?! Кун-цзы очень об этом сожалел, но надеялся, что люди исправятся и вернутся на истинный путь. Ему было тяжело, когда он встречал человека, который слыл любящим добродетель, а на деле стремился к вожделениям. Ведь если бы у человека любовь к добродетели была так же сильна, как стремление к вожделениям, это было бы поистине замечательно.

– Толкование сносное, – заметил Цзя Дай-жу. – А теперь я хочу тебя спросить: если ты понял чтение мудреца, почему тебе свойственны все пороки, о которых он говорит? Я не живу в вашем доме, и мне никто о тебе не рассказывает, но я сразу раскрыл твои недостатки. Как можно не думать об истинном пути, которому должно следовать? Сейчас ты переживаешь период, когда человек вырабатывает в себе качества, дающие возможность в будущем «быть достойным почтения». Приобретешь ли ты «известность», или окажешься «недостойным почтения», зависит только от тебя. Я хочу, чтобы ты в течение месяца привел в порядок все знания, полученные прежде, а затем будешь писать сочинения на заданную мною тему. Не вздумай лениться, спуску тебе я не дам. Еще древние говорили: «Хочешь стать человеком – не ленись учиться, будешь лениться – не станешь человеком». Запомни хорошенько все, что я тебе сказал.

Бао-юй почтительно поддакнул. Отныне он стал ежедневно в точности выполнять задания, которые давал ему Цзя Дай-жу. Но об этом рассказывать не стоит.

С тех пор как Бао-юй начал посещать школу, служанкам во «дворе Наслаждения розами» почти нечего было делать, и Си-жэнь получила возможность заняться вышиванием. Вышивая однажды сумочку, она подумала, что сейчас, когда Бао-юй занят учебой, у служанок стало меньше хлопот и неприятностей, и если б так было и раньше, с Цин-вэнь не случилось бы несчастья. Верно говорят: «Когда гибнет заяц, лисица плачет». Си-жэнь, вспомнив о Цин-вэнь, расстроилась и тяжело вздохнула. И затем ей подумалось, что живет она в доме Бао-юя не как законная жена, а как простая наложница, и если с самим Бао-юем можно ужиться, то, когда он женится и попадется ему завистливая и сварливая жена, не придется ли ей, Си-жэнь, разделить участь Ю Эр-цзе или Сян-лин?! Судя по словам матушки Цзя, госпожи Ван и Фын-цзе, можно не сомневаться, что Бао-юя женят на Дай-юй. Это было бы неплохо, хотя у Дай-юй много странностей.

Мысли эти взволновали Си-жэнь, лицо ее загорелось лихорадочным румянцем, и она стала тыкать иголкой как попало. Наконец она не выдержала, отложила в сторону вышивание и побежала к Дай-юй разузнать, как она настроена. Дай-юй в это время была занята чтением. При появлении Си-жэнь она встала и пригласила девушку сесть.

– Как вы чувствуете себя, барышня? – осведомилась Си-жэнь, приближаясь к ней. – Выздоровели?

– Что ты! Просто мне стало немножко лучше. А ты что поделываешь?

– Почти ничего. Второй господин целыми днями находится в школе, нам делать нечего, вот я и решила навестить вас, барышня!

Цзы-цзюань подала чай.

– Садись, сестрица, – обратилась к ней Си-жэнь, вставая с места. – Я слышала от Цю-вэнь, будто ты что-то болтала про нас.

– И ты ей поверила? – засмеялась Цзы-цзюань. – Просто я говорила, что второй господин стал ходить в школу, барышня Бао-чай покинула нас, Сян-лин тоже перестала приходить и у нас теперь скучно.

– Да, бедная Сян-лин! – с горечью произнесла Си-жэнь. – Не завидую я ей! Можно представить себе, какова ее жизнь, если ей попалась такая злая госпожа! Пожалуй, она еще покруче той! – Си-жэнь подняла кверху два пальца, намекая на Фын-цзе. – Эта даже не желает внешне соблюдать правила приличия.

– От Фын-цзе тоже приходится немало терпеть! – согласилась Дай-юй. – Помнишь, как умерла Эр-цзе?

– Как не помнить! – воскликнула Си-жэнь. – Ведь все мы только и отличаемся друг от друга по положению. И к чему было проявлять такую жестокость?! Себе же славу дурную заслужила!

Дай-юй никогда не слышала, чтобы Си-жэнь осуждала кого-то, и сейчас, уловив в этих словах скрытый намек, она заволновалась:

– Здесь трудно что-либо сказать. В семейных делах всегда случается так, что «если восточный ветер не одолевает западный, то западный ветер одолевает восточный».

– Наложницы обычно держатся робко, – возразила Си-жэнь. – Разве Сян-лин посмела бы кого-нибудь обидеть?

Пока они разговаривали, во дворе появилась женщина и громко осведомилась:

– Здесь живет барышня Линь Дай-юй? Есть кто-нибудь в доме?

Сюэ-янь выбежала навстречу женщине и увидела, что это одна из служанок тетушки Сюэ.

– Что вам нужно? – спросила ее Сюэ-янь.

– Наша барышня прислала барышне Линь Дай-юй подарок, – ответила женщина.

– Подожди! – сказала Сюэ-янь и побежала сообщить Дай-юй.

Дай-юй велела привести женщину.

Войдя в комнату, женщина справилась о здоровье Дай-юй, а затем стала пристально ее разглядывать, не показывая, что она принесла. Ее взгляд смутил Дай-юй.

– Что прислала мне Бао-чай? – спросила она.

– Наша барышня велела мне передать вам банку засахаренных фруктов, – с улыбкой ответила женщина и, вдруг заметив Си-жэнь, спросила: – Это не барышня ли Хуа Си-жэнь, которая прислуживает в комнатах второго господина Бао-юя?

– Откуда вы меня знаете, тетушка? – изумилась Си-жэнь.