Служанки бросились во «двор Наслаждения розами» и начали стучаться в ворота. Услышав стук, Си-жэнь догадалась, что произошло нечто важное, приказала младшим служанкам узнать, в чем дело, а сама стала одеваться. Когда ей передали, что отец зовет Бао-юя, она поспешно приказала принести воду для умывания, бросилась собирать одежду и торопить Бао-юя. Она думала, что Бао-юй поедет вместе с Цзя Чжэном, поэтому не стала искать красивый костюм, а подобрала одежду попроще.

Бао-юю оставалось поспешить на зов отца. Когда он пришел, Цзя Чжэн пил чай. Он был в великолепном настроении. Бао-юй справился о его здоровье, а затем поздоровался с Цзя Хуанем и Цзя Ланем. Цзя Чжэн велел ему выпить чаю, а сам, обращаясь к Цзя Хуаню и Цзя Ланю, сказал:

– Бао-юй учится хуже вас, но что касается стихов, надписей и парных фраз, то вам далеко до него! Сегодня мы едем в гости, там вас заставят сочинять стихи, но не пугайтесь, Бао-юй вам поможет.

Госпожа Ван никогда не слыхала, чтобы Цзя Чжэн так лестно отзывался о способностях Бао-юя, и, услышав эти слова, не могла скрыть своей радости.

После ухода Цзя Чжэна и Бао-юя она хотела пойти к матушке Цзя, чтобы рассказать ей о случившемся, но тут пришли приемные матери Фан-гуань и двух других девочек-актрис и сообщили:

– После того как Фан-гуань удостоилась вашего милостивого разрешения уехать, она словно обезумела: не ест, не пьет, а только все время подбивает Оу-гуань и Жуй-гуань уйти в монахини. Сначала мы думали, что это просто детская забава, но потом убедились, что дело серьезнее, – они не боятся ни угроз, ни побоев и не хотят отказаться от своего намерения. Вот я пришла просить вас, госпожа, отдать их в монахини, как они того требуют, или же передать на чье-нибудь попечение. Видимо, у нас нет такого счастья, чтоб мы могли называться их матерями!

– Глупости! – воскликнула госпожа Ван. – Зачем вы им потакаете? Неужели вы думаете, что так легко попасть в буддийский монастырь? Отколотите их хорошенько, а потом посмотрим, посмеют ли они еще скандалить!..

Надо сказать, что в праздник пятнадцатого числа восьмого месяца знатные семьи в монастырях устраивали жертвоприношения, а из монастырей в богатые дома приходили монашки с освященными дарами. Вследствие этого во дворце Жунго на некоторое время оставили пожить монахиню Чжи-тун из «монастыря Шуйюэ» и монахиню Юань-синь из «монастыря Ди-цзан-вана».

Услышав такую новость, монахини решили взять девочек к себе и говорили госпоже Ван:

– Ваша семья отличается благотворительностью, и только благодаря вашей доброте, госпожа, сумели прозреть эти маленькие барышни. Хотя говорят, что «учение Будды просто, но постичь его трудно», нужно помнить, что «законы Будды равны для всех». Мы дали обет спасать все живое. У этих девочек нет родителей, они находятся далеко от родных мест; живя у вас в доме, они узнали, что такое богатство и почет; в детстве же судьба их обидела, они видели много непристойного, будучи актрисами, и задумались над вопросом, чем же окончится их жизнь! Вот почему, очутившись «перед морем страданий», они раскаялись и решили уйти из мира, чтобы заняться самоусовершенствованием. Это благородное желание! Не следует чинить им препятствий в осуществлении этого доброго намерения!

Госпожа Ван была доброй и вначале не поверила, что таково желание самих девочек, – ей казалось, что девочки, став монахинями, не смогут долго хранить нравственную чистоту и вступят на путь преступлений. У госпожи Ван было много дел и забот – сначала госпожа Син сообщила ей, что возьмет Ин-чунь на несколько дней домой, чтобы подготовить ее ко встрече с женихом, потом приходила сваха сватать Тань-чунь. Поэтому госпожа Ван не стала слишком задумываться, оставить девочек или отпустить, тем более что слова монахинь звучали очень убедительно.

– Если все так, как вы говорите, – сказала она монахиням, – можете забрать девочек, пусть они будут у вас послушницами!

– Прекрасно! – воскликнули монашки, несколько раз помянув Будду. – Вы, госпожа, совершаете великое и доброе дело!

Они низко поклонились госпоже Ван и поблагодарили ее за милость.

– Только прежде спросите у девочек, согласны ли они, – предупредила госпожа Ван. – Если это их искреннее желание, забирайте их с собой и заодно передайте от меня поклон своим настоятельницам!

Монахини вышли и через некоторое время возвратились с тремя девочками. Госпожа Ван спросила их, не передумали ли они идти в монастырь, но девочки твердо стояли на своем. Они поклонились монашкам, а затем стали прощаться с госпожой Ван. Понимая, что решение девочек окончательно и их не переубедить, госпожа Ван почувствовала к ним жалость и приказала принести для них и для монашек подарки.

Таким образом, Фан-гуань последовала за Чжи-тун в «монастырь Шуйюэ», а Жуй-гуань и Оу-гуань отправились с Юань-синь в «монастырь Ди-цзан-вана».

Кого интересуют дальнейшие события, пусть прочтет следующую главу.

После того как монашки ушли и увели с собой Фан-гуань, Жуй-гуань и Оу-гуань, госпожа Ван отправилась к матушке Цзя. Воспользовавшись тем, что матушка Цзя в прекрасном настроении, госпожа Ван доложила ей:

– В комнатах Бао-юя была служанка по имени Цин-вэнь, она уже стала совсем взрослой. Последний год она часто болеет, и потом я замечала, что она более избалованна, чем другие служанки, и чересчур ленива. Недавно она снова заболела и слегла в постель, а когда вызвали врача, тот заявил, что у нее чахотка, поэтому я решила отправить ее домой. Если она поправится, брать ее обратно, по-моему, не нужно, пусть родные выдадут ее замуж! Девочек-актрис я тоже решила отпустить. На что это похоже, если они, научившись кривляться на сцене, мелют всякую чепуху, а барышни их слушают? Лучше от них избавиться. Денег им давать не нужно, они сами себе заработают. И потом мне кажется, что слишком уж много у нас развелось девочек-служанок. Если ж кто-нибудь заявит, что не хватает служанок, можно будет взять новых.

– Совершенно верно, – кивнула матушка Цзя, выражая свое согласие. – Но все же Цин-вэнь была хорошей служанкой. Никто не умел говорить столь остроумно и так искусно вышивать. Я думала, что она будет самой подходящей служанкой для Бао-юя. Кто бы знал, что она так изменится!

– Вы всегда безошибочно подбираете служанок, почтенная госпожа! – с улыбкой произнесла госпожа Ван. – Но мне думается, что у Цин-вэнь несчастная судьба, и только поэтому она заболела такой ужасной болезнью. Ведь пословица гласит: «Пока девушка вырастет, с нею произойдет восемнадцать превращений». Кроме того, люди способные всегда впадают в какую-либо крайность. Разве вы сами этого не замечали? Три года назад я обратила внимание на эту девушку и начала присматриваться к ней. Не спорю, она во всех отношениях лучше других служанок, но только характер у нее не слишком серьезный. Если говорить о соблюдении правил приличия, то Си-жэнь вне сравнений. Говорят, что жена должна быть мудрой, а наложница – красивой, но все равно, и от наложницы требуется, чтобы у нее был покладистый характер и безупречное поведение. Хотя Си-жэнь внешностью уступает Цин-вэнь, ее можно было бы причислить к лучшим наложницам. Ведет она себя с достоинством, но очень скромно; за все время, которое она служит у Бао-юя, я не замечала, чтобы она с ним баловалась. Напротив, если Бао-юй хочет сделать какую-нибудь глупость, она всякий раз удерживает его. Я следила за ее поведением целых два года и не ошиблась в ней. Поэтому я потихоньку приказала ежемесячно выдавать ей по два ляна серебра из моих личных денег. Я сделала это для того, чтобы она еще больше старалась, но пока не заводила с нею разговор о своих намерениях. Ведь Бао-юй еще мал, и если его отец узнает, что я собираюсь дать ему наложницу, он скажет, что это может плохо отразиться на учении сына. Кроме того, если сам Бао-юй будет считать ее своей наложницей, он перестанет ее слушаться. Вот почему я только сейчас доложила вам об этом.