Матушка Цзя и все остальные рассмеялись. Цзя Чжэн снова поспешил наполнить кубок вином и поднес его матушке Цзя.

– А для вас пусть принесут водки, – приказала матушка Цзя, – не то как бы вам, людям женатым, тоже не попало от жен!

Все снова рассмеялись. Только Бао-юй и Цзя Лянь не осмеливались дать волю смеху.

Затем снова ударили в барабан, и игра началась с Цзя Чжэна. На этот раз барабан умолк в тот момент, когда цветок оказался в руках у Бао-юя. Юноша, и без того чувствовавший себя стесненным в присутствии отца, смутился и подумал:

«Если моя шутка окажется неостроумной, все скажут, что я не обладаю красноречием; если моя шутка выйдет удачной, скажут, что я ни на что серьезное не способен и болтаю лишь глупости. Лучше всего ничего не говорить».

Он встал и попросил:

– Дайте мне другое задание! Из меня рассказчик плохой.

– В таком случае сочини стихотворение на рифму «осень» и на тему – пейзаж, который ты видишь вокруг, – приказал Цзя Чжэн. – Если стихотворение получится удачным, я награжу тебя, если неудачным – берегись!

– Лучше выполни то, что требуется, – забеспокоилась матушка Цзя. – К чему сочинять стихи?

– Ничего, он умеет! – возразил Цзя Чжэн.

– Ладно, пусть сочиняет, – согласилась матушка Цзя. – Подайте ему бумагу и кисть!

– Но предупреждаю – такими словами, как «вода», «прозрачный», «лед», «яшма», «серебро», «узор», «свет», ясный», «чистый», не перегружай стихотворение, – добавил Цзя Чжэн. – Выражай собственные мысли и чувства! Мне хочется узнать, о чем ты думал и чем жил в последние годы.

Такое условие пришлось по душе Бао-юю, он быстро сочинил четверостишие, записал его на бумаге и преподнес отцу.

Цзя Чжэн прочитал стихотворение, несколько раз кивнул головой, но ничего не сказал. По выражению его лица матушка Цзя поняла, что придраться не к чему, и спросила:

– Ну как?

– Спасибо ему! – ответил Цзя Чжэн, желая угодить матушке Цзя. – Жаль только, что он не желает учиться, – стихи неплохие!

– Вот и хорошо, – обрадовалась матушка Цзя. – Надо его наградить, чтобы он еще больше старался!

– Вы правы! – согласился Цзя Чжэн и, обращаясь к старой мамке, сказал: – Прикажи слугам, чтобы они принесли сюда два веера, которые я привез с острова Хайнань, и отдали их Бао-юю.

Получив подарок, Бао-юй низко поклонился отцу и возвратился на место, чтобы продолжать игру.

Цзя Лань, увидев, что Цзя Чжэн наградил Бао-юя, тоже встал с циновки, сочинил стихотворение и преподнес его Цзя Чжэну. Тот прочел стихотворение и был настолько обрадован, что повторил его вслух специально для матушки Цзя. Матушка Цзя выслушала с огромным удовольствием и приказала Цзя Чжэну наградить и Цзя Ланя.

Все снова заняли свои места, и игра возобновилась. На этот раз, когда умолк барабан, ветка оказалась в руках Цзя Шэ. Теперь ему пришлось пить вино и выдумывать шутку.

– В одной семье был сын, весьма почитавший своих родителей, – начал он. – Однажды заболела его мать, и он нигде не мог найти врача. Тогда он пригласил старуху знахарку, которая лечила уколами и прижиганиями. Исследовать пульс старуха не умела, поэтому она просто заявила, что у больной в сердце огонь, что надо сделать укол в сердце, и она поправится. Юноша разволновался: «Ведь если игла коснется сердца, мать мгновенно умрет! Как можно делать такой укол?» На это старуха возразила: «Зачем колоть сердце, можно уколоть ребро». – «Но ведь ребро далеко от сердца, – удивился сын, – как же мать может поправиться?» – «Это не важно, – ответила старуха. – В Поднебесной у многих родителей сердце отклонено в сторону!»

Все рассмеялись. Матушке Цзя снова пришлось выпить полкубка вина. Помолчав немного, она сказала:

– Где бы мне найти эту старуху, чтобы она сделала и мне укол!

Цзя Шэ понял, что его шутка была неуместной и матушке Цзя показалось, будто он хотел упрекнуть ее в пристрастии к другим детям. Он вскочил с места, наполнил кубок вином и преподнес ей. Матушка Цзя сочла, что продолжать подобные разговоры неудобно, и игра продолжалась.

На сей раз цветок оказался в руках Цзя Хуаня.

Надо сказать, что в последнее время Цзя Хуань сделал кое-какие успехи в учебе, хотя и любил развлекаться. Увидев, что Бао-юй получил награду за стихи, он тоже загорелся желанием показать свое искусство, но стеснялся присутствия Цзя Чжэна. Когда же цветок оказался в его руках, он потребовал бумагу, сочинил четверостишие и преподнес его Цзя Чжэну.

Прочитав его стихотворение, Цзя Чжэн очень удивился. Ему показалось, что стихотворение Цзя Хуаня носит оттенок легкомыслия и нежелания серьезно учиться. Поэтому он сказал:

– Вы с братом Бао-юем высказываете в своих стихотворениях порочные мысли! Помните выражение древних: «Трудно сказать, кто из обоих». Оно как раз подходит к вам. Но только здесь оно имеет смысл: «Трудно сказать, кто из обоих» отличается большим нежеланием учиться! Я склонен думать, что Бао-юй похож на Вэнь Фэй-цина, а ты напоминаешь Цао Тана!

Все рассмеялись.

– Дайте мне стихи, – попросил Цзя Шэ.

Прочитав их, он сделал несколько одобрительных замечаний и в заключение сказал:

– С моей точки зрения, эти стихи великолепны как по содержанию, так и по форме. Я думаю, что таким людям, как мы, не пристало слишком утруждать себя учением. Поучился немного – и хватит, а придет время поступать на службу, должность никуда не убежит. К чему все время тратить на учение и превращаться в книжного червя? Мне эти стихи нравятся прежде всего потому, что они не роняют достоинства нашей семьи!

Он обернулся к слугам, приказал им принести разных безделушек и отдать Цзя Хуаню. Погладив Цзя Хуаня по голове, он сказал:

– Продолжай в таком же духе, и ты унаследуешь высокое положение, которое всегда занимали наши предки!

Цзя Чжэн махнул рукой:

– Это все пустые слова! Как можно говорить о будущем на основании стихов?

Он наполнил кубок вином, и игра продолжалась.

Матушка Цзя наконец не выдержала и сказала мужчинам:

– Ну ладно, можете идти! Вас, разумеется, ждут друзья, а ими нельзя пренебрегать. Да и время уже позднее, так что уходите и дайте возможность барышням повеселиться, – ведь им тоже скоро нужно идти отдыхать.

Цзя Чжэн первый прекратил игру и встал. Ему на прощание поднесли кубок вина, а затем, в сопровождении своих детей и племянников, он направился к выходу.

Если вы хотите узнать, чем окончился праздник, прочтите следующую главу.

О том как Цзя Шэ, Цзя Чжэн, Цзя Чжэнь и другие мужчины удалились, мы рассказывать не будем.

После их ухода матушка Цзя первым долгом распорядилась убрать ширму, отделявшую мужской стол от женского, и таким образом сейчас все сидели вместе. Служанки вытерли столы, расставили на них фрукты, заменили кубки, вымыли палочки для еды и вновь разложили их.

Матушка Цзя и все, кто остался за столом, оделись потеплее, выпили чаю и уселись в круг. Заметив отсутствие Бао-чай и ее младшей сестры, матушка Цзя поняла, что они решили продолжать праздник дома. Кроме того, здесь не было Ли Вань и Фын-цзе. Отсутствие четырех человек заметно сказывалось на веселье, и все с особой ясностью ощущали пустоту.

Матушка Цзя сказала госпоже Ван:

– В прошлом году, когда наших мужчин не было дома, мы приглашали твою сестру Сюэ и с нею вместе любовались луной. Тогда было шумно и весело, но, вспоминая об отсутствующих мужчинах, мы невольно грустили, что матери и дети, жены и мужья, сыновья и дочери не могут находиться вместе. В нынешнем же году твой муж дома, и, казалось бы, нужно радоваться; но теперь неудобно было приглашать твою сестру с дочерью. К тому же в доме у нее прибавилось два человека, и она не может оставить их. Да и Фын-цзе, как назло, болеет. Своими шутками и смехом она вполне могла бы заменить десять человек… Поистине в Поднебесной все происходит не так, как желательно!