– Плохо, у нее до сих пор судороги, – отвечала Фын-цзе.

– Почему ж вы не пригласили врача?

– За ним уже послали!

Матушка Цзя, госпожа Син и госпожа Ван вошли в комнату. Здесь они увидели кормилицу, которая держала на руках Цяо-цзе, закутанную в розовое ватное одеяло. Лицо девочки посинело, кончики бровей то и дело подергивались, ноздри еле заметно вздрагивали.

Внимательно оглядев девочку, матушка Цзя, госпожа Син и госпожа Ван вышли в переднюю и сели.

Завязался разговор, но он вскоре был прерван появлением девочки-служанки, которая сообщила Фын-цзе:

– Господин Цзя Чжэн прислал спросить, как чувствует себя ваша дочь!

– Передай господину, что мы пригласили доктора, – ответила Фын-цзе. – Как только он пропишет лекарство, мы сообщим господину!

Но матушка Цзя в этот момент вспомнила о семье Чжан и сказала госпоже Ван:

– Сейчас же передай своему мужу, чтобы он не посылал сватов, не то потом придется отказываться от сговора и могут получиться неприятности. – А затем, обращаясь к госпоже Син, она спросила: – Почему вы не поддерживаете связей с семьей Чжан?

– Откровенно говоря, эти Чжаны слишком скупы, и родниться с ними не стоит, – отвечала госпожа Син. – Они только испортили бы жизнь Бао-юя.

Услышав ответ госпожи Син, Фын-цзе почти догадалась, о чем идет речь, и спросила:

– Вы говорите о женитьбе Бао-юя, госпожа?

– Разумеется, – ответила госпожа Син.

Тогда матушка Цзя повторила Фын-цзе только что происшедший разговор.

– Бабушка! Госпожи! Не сочтите мои слова за дерзость, – промолвила Фын-цзе. – Но зачем искать для Бао-юя невесту, если само Небо предопределило, чтобы его женой стала девушка, которая живет у нас в доме?

– Кто же это? – удивилась матушка Цзя.

– Неужели вы забыли, что «драгоценная яшма» сочетается с «золотым замком»? – улыбнулась Фын-цзе.

– Почему ты вчера не напомнила об этом, когда тетушка была здесь? – тоже улыбаясь, спросила матушка Цзя.

– Ведь я еще молода, разве я могу давать советы в вашем присутствии и в присутствии госпож? – возразила Фын-цзе. – К тому же тетушка пришла навестить вас, и неудобно было заводить разговор о подобных вещах. Необходимо, чтобы сами госпожи устроили это сватовство.

Матушка Цзя засмеялась, а следом за нею рассмеялись госпожа Син и госпожа Ван.

– Да, я от старости поглупела, – согласилась матушка Цзя.

Тут служанка сообщила, что пришел доктор. Матушка Цзя осталась в передней, а госпожа Ван и госпожа Син поспешили скрыться.

Доктор вошел в комнату в сопровождении Цзя Ляня, справился о здоровье матушки Цзя и лишь после этого проследовал во внутренние покои. Осмотрев девочку, он снова вышел, почтительно поклонился матушке Цзя и сказал:

– У девочки жар от простуды и судороги от испуга. Состояние ее тяжелое. Поэтому прежде всего ей необходимо отхаркивающее лекарство, а потом уж порошок для отогнания четырех духов. Ей нужен также безоар. Обычно продается поддельный безоар, но вам необходимо разыскать настоящий, только он может оказать благотворное действие.

Матушка Цзя поблагодарила врача. Цзя Лянь и доктор вышли. Доктор прописал лекарство и уехал.

– Женьшень всегда бывает у нас в доме, – сказала Фын-цзе, просмотрев рецепт, – но насчет безоара я сомневаюсь. Если уж покупать где-нибудь, то непременно настоящий.

– Погоди, надо узнать об этом у твоей тетушки, – предложила госпожа Ван. – Ведь Сюэ Пань ведет торговлю с купцами из западных стран, – может быть, у них найдется. Сейчас я пошлю служанку разузнать.

В это время пришли сестры. Они посидели немного и, когда матушка Цзя собралась уходить, проводили ее.

Между тем для Цяо-цзе сварили лекарство и дали ей принять, но она поперхнулась, и ее вырвало. Фын-цзе немного успокоилась – наконец девочка вышла из состояния оцепенения.

Через некоторое время явилась служанка госпожи Ван; она принесла бумажный пакетик и передала его Фын-цзе.

– Вторая госпожа, вот безоар! Моя госпожа сказала, чтобы вы взяли сколько нужно!

Фын-цзе кивнула ей, взяла пакетик. Затем велела Пин-эр заварить в кипятке мелкотолченый жемчуг, камфару и киноварь. Сама же она на весах точно отвесила безоар и добавила его к горячей смеси. Таким образом, лекарство было готово, и все только ждали, чтобы Цяо-цзе проснулась.

В это время Фын-цзе увидела Цзя Хуаня, который отодвинул дверную занавеску и прошел в комнату.

– Старшая сестра, – спросил он, – как себя чувствует Цяо-цзе? Матушка велела мне справиться о ее здоровье.

Фын-цзе насторожилась: чего это Цзя Хуань и его мать вдруг сделались так внимательны?

– Ей немного лучше, – сказала она. – Поблагодари свою матушку за заботу!

Цзя Хуань на каждое слово Фын-цзе кивал головой, а сам оглядывался, стараясь не пропустить ничего, что происходит в комнате.

– Я слышал, у вас здесь говорили о безоаре, – произнес он наконец. – Что это такое? Может, вы позволите мне посмотреть?

– Не шуми, а то потревожишь девочку, – цыкнула на него Фын-цзе. – Безоар уже сварили.

Услышав это, Цзя Хуань протянул руку и притронулся к висевшему над очагом котелку. От неосторожного движения котелок опрокинулся, и все его содержимое вылилось в огонь, едва не загасив его. Почувствовав себя виноватым, Цзя Хуань поспешно выбежал из комнаты.

– И откуда только взялся такой выродок! – выругалась ему вслед Фын-цзе. – Что тебя сюда принесло?! Прежде твоя мать хотела меня погубить, а теперь явился ты погубить мою девочку! Неужели в прошлой жизни у нас с вами была смертельная вражда?

Затем Фын-цзе напустилась на Пин-эр, обвиняя ее во всем. Пока она ругалась, пришла служанка за Цзя Хуанем.

– Скажи тетушке Чжао, что больно уж она о нас беспокоится! – в сердцах крикнула Фын-цзе. – Пусть не волнуется! Цяо-цзе непременно умрет!

Пин-эр стала вновь готовить лекарство. А служанка, ничего не понимая, тихонько спросила у Пин-эр:

– Почему сердится ваша госпожа?

Тогда Пин-эр рассказала ей, как Цзя Хуань опрокинул котелок с лекарством.

– Теперь понятно, почему он испугался и куда-то скрылся! – воскликнула служанка. – Не представляю себе, что из него будет дальше! Сестра Пин-эр, я помогу тебе!

– Не надо, – ответила Пин-эр. – Можешь идти! К счастью, у нас осталось еще немного безоара и лекарство можно снова приготовить.

– Я обо всем расскажу тетушке Чжао, – пообещала девочка, – пусть она знает, какой у нее сын, и понапрасну не ругает других.

Девочка действительно рассказала обо всем наложнице Чжао. Та рассердилась и приказала немедленно позвать Цзя Хуаня. Он спрятался в передней, но служанки нашли его.

– Ах ты, мерзавец! – напустилась на него мать. – Зачем разлил лекарство? Люди тебя проклинают! Ведь я велела только справиться о здоровье девочки! Зачем ты полез в комнату? Если уж зашел, так скорее уходил бы, а не лез «искать вшей в голове тигра»! Погоди, расскажу отцу, он тебя поколотит.

В то время, когда наложница Чжао бранила сына, он отвечал ей грубыми и дерзкими словами…

Если вы хотите знать, что говорил Цзя Хуань, прочтите следующую главу.

Когда наложница Чжао бранила Цзя Хуаня, он бросил ей в ответ такие слова:

– Я всего-навсего опрокинул котелок и разлил немного лекарства. Девчонка от этого не умерла, а меня ругали и там и тут! Видно, обвиняя меня в злом умысле, вы хотите моей смерти. Но погодите, уж я рассчитаюсь с этой девчонкой! Пусть они там берегутся!

Наложница Чжао бросилась к Цзя Хуаню и зажала ему рот рукой.

– Замолчи! Как бы за такие слова из тебя раньше душу не вытряхнули!

Поссорившись с сыном, наложница Чжао стала думать над словами Фын-цзе и чем больше думала, тем больше сердилась. Она даже не послала служанку успокоить Фын-цзе и попросить извинения за сына.