– Барышня Пин-эр дома? – вдруг послышался со двора голос служанки.

Пин-эр отозвалась. Девочка-служанка откинула дверную занавеску и вошла – это оказалась служанка госпожи Ван, которую та послала за Цзя Лянем.

– К господину Цзя Чжэну пришел человек по важному делу, – сообщила она. – Но господин уехал, и госпожа велела позвать второго господина.

Фын-цзе вздрогнула от испуга.

Если вы хотите узнать, в чем дело, прочтите следующую главу.

Итак, когда Фын-цзе, которую не покидало чувство беспокойства, встала с постели, она услышала слова девочки-служанки о том, что вызывают Цзя Ляня. Испуганно вздрогнув, Фын-цзе спросила:

– По служебному делу?

– Точно не знаю, – отвечала служанка. – Только что приходил слуга, который дежурит у вторых ворот, и сообщил, что за господином Цзя Чжэном прислали по какому-то важному служебному делу, но его нет дома, поэтому госпожа велит позвать второго господина Цзя Ляня.

Поняв, что дело касается ведомства работ, Фын-цзе немного успокоилась.

– Передай госпоже, – проговорила она, – что второй господин вчера вечером уехал. Пусть обратятся к старшему господину Цзя Чжэню.

Служанка кивнула.

Вскоре к посланному вышел Цзя Чжэнь. Он выяснил, в чем дело, и отправился с докладом к госпоже Ван:

– Из ведомства сообщают, что вчера смотритель защитных береговых сооружений прислал донесение о том, что в Хэнани прорвало дамбу и затопило несколько округов и уездов. Кроме того, требуются деньги на ремонт городских стен. Начальник ведомства занят другими делами, поэтому он прислал за господином Цзя Чжэном.

Сказав это, он удалился. А через некоторое время вернулся домой Цзя Чжэн, и ему все подробно передали.

Начиная с этого дня и вплоть до наступления зимы Цзя Чжэн не имел ни одной свободной минуты и целые дни проводил в ямыне. Пользуясь его отсутствием, Бао-юй стал менее усердно заниматься, но, опасаясь, как бы отец не узнал об этом, ежедневно посещал школу и даже реже навещал Дай-юй.

Приближалась середина десятого месяца. Однажды Бао-юй встал, как обычно, рано и собрался в школу. В этот день резко похолодало, и Си-жэнь приготовила для него теплую одежду.

– Похолодало, – сказала она Бао-юю, – оденься потеплее!

Она принесла узел с одеждой, выбрала из него теплый халат и отдала юноше. Кроме того, она завязала в узел плащ и велела девочке-служанке передать его Бэй-мину со словами:

– Держи это на случай, если второму господину понадобится переодеться.

Бэй-мин взял у девочки узел, и они с Бао-юем отправились в школу.

Выполнив свое задание, Бао-юй вдруг услышал, как зашелестела бумага в окне.

– Опять погода переменилась, – произнес Цзя Дай-жу.

Распахнув форточку, он увидел в северо-западной части неба клубящиеся черные тучи, которые медленно плыли в юго-восточном направлении.

– Второй господин! – окликнул Бао-юя вошедший в комнату Бэй-мин. – Стало холодно, наденьте плащ.

Бао-юй кивнул, и Бэй-мин подал ему плащ. Если бы Бао-юй не взглянул на плащ, все сошло бы благополучно, но беда в том, что он случайно бросил на него взгляд – и сразу пришел в замешательство. Все ученики с удивлением уставились на него.

Оказалось, что Бэй-мин подал ему тот самый плащ из павлиньего пуха, который когда-то чинила Цин-вэнь.

– Зачем ты взял этот плащ? – спросил Бао-юй слугу. – Кто тебе его дал?

– Ваши служанки, – отвечал Бэй-мин.

– Мне не холодно, – решительно заявил Бао-юй. – Спрячь его.

Цзя Дай-жу подумал, что Бао-юю жалко дорогую одежду, и мысленно оценил бережливость юноши.

– Надевайте, надевайте, второй господин! – настаивал Бэй-мин. – Простудитесь, я буду виноват! Пожалейте хоть меня!..

Бао-юй вынужден был накинуть на себя плащ и с задумчивым видом склонился над раскрытой книгой. Дай-жу показалось, что юноша углубился в чтение, и он перестал обращать на него внимание.

К вечеру, когда учеников отпустили с занятий, Бао-юй подошел к Дай-жу и, сославшись на недомогание, попросил у него разрешения на следующий день не являться в школу.

Дай-жу, который был уже пожилым человеком, занимался с детьми лишь ради развлечения, да и часто болел, был только рад, когда кто-нибудь из учеников не приходил на занятия – меньше было хлопот. К тому же он знал, что Цзя Чжэн сейчас чрезвычайно занят, а матушка Цзя любит и балует Бао-юя, поэтому он, нисколько не задумываясь, без возражений отпустил юношу.

Возвратившись домой, Бао-юй первым долгом повидался с матушкой Цзя и госпожой Ван, повторил им то, что перед этим сказал учителю, и те, конечно, поверили ему. Затем он немного посидел с ними и ушел к себе в сад. С Си-жэнь и другими служанками, которые встретили его, он не стал шутить и смеяться, как прежде, а как был, в одежде, прилег на кан.

– Ужин готов, – сказала Си-жэнь. – Ты будешь есть сейчас или немного погодя?

– Я не буду ужинать, я себя плохо чувствую, – отозвался Бао-юй. – Ешь сама!

– Пусть так, но переодеться нужно, – заметила Си-жэнь. – Разве можно мять такие дорогие вещи?

– И переодеваться не буду, – заявил Бао-юй.

– К вещам надо относиться бережно, – не унималась Си-жэнь. – Посмотри, какая на этом плаще тонкая вышивка! Нельзя же ее портить!

Слова Си-жэнь укололи Бао-юя в самое сердце, и он тяжело вздохнул.

– В таком случае убери плащ подальше! Я его больше надевать не стану!

С этими словами он поднялся с кана и сбросил с себя плащ. Си-жэнь подошла, чтобы взять у него плащ, но он уже сам аккуратно сложил его.

– Что это вы сегодня так проворны, второй господин? – насмешливо спросила Си-жэнь.

– В этот платок завязать? – не отвечая на ее вопрос, спросил Бао-юй.

Шэ-юэ поспешно подала Бао-юю платок, предоставляя ему возможность самому завязать его, подмигнула Си-жэнь и беззвучно рассмеялась. Бао-юй не обратил на нее никакого внимания и, удрученный, сел. Но вдруг раздался бой часов, он встрепенулся и поглядел на часы – стрелки указывали половину шестого.

Девочка-служанка зажгла лампу.

– Если не хочешь ужинать, выпей хоть полчашки рисового отвара, – предложила Си-жэнь, – зачем голодать?! Если ты не поешь, а будешь только раздражаться, нам же доставишь лишние хлопоты.

Бао-юй замотал головой:

– Я не голоден. К чему есть через силу!

– Ну тогда пораньше ложись спать, – предложила Си-жэнь.

Вместе с Шэ-юэ она постелила ему постель, и Бао-юй лег. Всю ночь он ворочался с боку на бок и лишь перед самым рассветом уснул. Но вскоре снова проснулся. Си-жэнь и Шэ-юэ тоже встали.

– Почти до пятой стражи я слышала, как ты ворочался, – сказала Си-жэнь, – я не осмелилась тревожить тебя расспросами. Потом я сама уснула и не знаю, спал ли ты.

– Немного поспал, – отвечал Бао-юй, – не понимаю, почему я так рано проснулся!

– Тебе нездоровится? – спросила Си-жэнь.

– Нет, ничего. Только неспокойно на душе.

– В школу пойдешь?

– Меня освободили на один день от занятий, – рассказал Бао-юй. – Хочу сегодня погулять в саду, немного рассеяться, но только боюсь, что будет холодно. Вели девочкам убрать свободную комнату, поставить там курильницу и положить бумагу, тушь, кисть и тушечницу, я там позанимаюсь, и пусть никто меня не тревожит.

– Кто же осмелится тебя тревожить, если ты будешь заниматься! – вмешалась в разговор Шэ-юэ.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Си-жэнь. – И позанимаешься, и успокоишься, да и простуды тебе нечего опасаться. А как у тебя аппетит? Может быть, тебе чего-либо хочется поесть? Скажи мне, и я передам на кухню, чтобы приготовили.

– Мне все равно, не создавай хлопоты из-за пустяков, – ответил Бао-юй. – Пусть для аромата поставят немного фруктов в мою комнату.