– Вообще говоря, следовало бы послать Бао-юя провожать тебя. Однако он еще не совсем оправился от болезни, к тому же утомился вчера за день, так что я боюсь, как бы он не простудился. Вот я и спрашиваю тебя: если ты хочешь, чтобы он тебя провожал, я велю его позвать, но, если ты его любишь, пусть он просто поклонится тебе на прощание.

– Зачем ему провожать меня? – возразил Цзя Чжэн. – Пусть он лучше отныне по-настоящему возьмется за учебу, и меня это обрадует больше, чем если бы он меня провожал.

Услышав слова сына, матушка Цзя успокоилась, приказала Цзя Чжэну сесть, а сама позвала Юань-ян и приказала ей:

– Приведи сюда Бао-юя, и пусть с ним придет Си-жэнь…

Юань-ян ушла, и через некоторое время явился Бао-юй. Он был совершенно безразличен к окружающему и поклонился отцу только тогда, когда ему приказали. Всем доставило огромную радость то, что Бао-юй держал себя вполне осмысленно и в присутствии отца не сказал глупости.

Цзя Чжэн сделал сыну несколько наставлений, и Бао-юй почтительно ему поддакнул.

Цзя Чжэн велел служанкам отвести Бао-юя обратно, а сам отправился в комнаты госпожи Ван и настоятельно советовал ей поучать сына.

– Ни в коем случае не позволяй ему своевольничать, – говорил он. – В будущем году состоятся провинциальные экзамены, и он непременно должен в них участвовать.

Госпожа Ван внимательно выслушала мужа, ни в чем ему не возражала, а когда Цзя Чжэн умолк, приказала привести Бао-чай, чтобы она поклонилась своему свекру и совершила церемонии, необходимые для молодой жены при проводах родных…

После этого остальные родственники по женской линии проводили Цзя Чжэна до вторых ворот, а затем возвратились домой. Что касается Цзя Чжэня и других младших родственников по мужской линии, то они проводили Цзя Чжэна до первой станции, которая находилась в десяти ли от города, а затем, после прощального пира, расстались с ним.

О том, как Цзя Чжэн совершал свое путешествие к месту службы, мы рассказывать не будем, но что касается Бао-юя, то надо сказать, что с этих пор он окончательно лишился рассудка и совершенно не притрагивался к пище.

Если вы хотите знать, что с Бао-юем случилось в последующем, прочтите девяносто восьмую главу.

Когда Бао-юй возвратился к себе после встречи с отцом, он ощутил сильное головокружение, движения его сделались вялыми, и он впал в забытье. К нему приглашали врачей, они осматривали юношу, обследовали пульс, прописывали лекарство, но все было бесполезно: Бао-юй никого не узнавал. Иногда его поднимали и сажали, – тогда он напоминал здорового человека. Так продолжалось несколько дней.

Наступил срок «ответного визита на девятый день». Не поехать к тетушке Сюэ значило оскорбить ее, но и отпустить Бао-юя матушка Цзя не решалась, так как знала, что несчастье с внуком произошло из-за Дай-юй, и если бы ему все это объяснить, он бы сильно расстроился. Бао-чай лишь недавно вышла замуж и утешать ее было трудно, поэтому лучше всего было, чтобы тетушка Сюэ приехала сама. Отменить визит тоже никто не решился, ибо тетушка Сюэ могла рассердиться.

Матушка Цзя решила посоветоваться обо всем с госпожой Ван и Фын-цзе.

– Мне думается, что, несмотря на нервное потрясение, Бао-юю можно вставать и двигаться, – говорила она. – Пусть его и Бао-чай в паланкинах отнесут через сад к тетушке Сюэ; после визита можно будет пригласить тетушку Сюэ, чтобы она утешила Бао-чай, а заодно посоветуемся, как вылечить Бао-юя. Разве от этого не будет двойная польза?!

Госпожа Ван поддакнула и приказала приготовить все необходимое.

Бао-чай старалась слушаться старших, а Бао-юй машинально делал все, что ему подсказывали. Бао-чай, конечно, прекрасно понимала, что с ним творится, и очень досадовала на мать, которая поступила необдуманно, дав согласие на этот брак. Но поскольку теперь ничего нельзя было изменить, ей оставалось молчать.

Тетушка Сюэ, заметив состояние Бао-юя, очень сожалела, что согласилась на свадьбу.

Когда Бао-юй возвратился домой, состояние его ухудшилось. На следующий день он не мог сидеть, а далее ему стало совсем плохо – он даже не притрагивался к пище.

Тетушка Сюэ и остальные родственники сбились с ног, приглашая самых знаменитых врачей, но никто не мог определить причину болезни.

Наконец случайно, за городом, в старой полуразрушенной кумирне, нашли бедного лекаря по фамилии Би и по прозвищу Чжи-ань, который, обследовав больного, заявил, что причина болезни заключается в быстрой смене бурных приступов радости и горя. Все это при нерегулярном приеме пищи, объяснил он, привело к застою крови.

Лекарь составил лекарство, которое Бао-юю дали принять под вечер. К концу второй стражи он понемногу пришел в себя и попросил пить.

Только после этого матушка Цзя и госпожа Ван успокоились. Матушка Цзя попросила тетушку Сюэ взять с собой Бао-чай и повела их к себе отдыхать.

Хотя сознание Бао-юя прояснилось, но он был твердо уверен, что не выживет, поэтому, когда все разошлись и в комнате осталась только Си-жэнь, он схватил ее за руку и, еле сдерживая рыдания, проговорил:

– Я спрашиваю тебя: каким образом сюда попала сестра Бао-чай? Я прекрасно помню, что батюшка выбрал мне в жены сестрицу Линь Дай-юй! Почему сестра Бао-чай прогнала ее? Я сам хотел ее об этом спросить, но побоялся, что она обидится. Вы слышите, как плачет сестрица Линь?

– Барышня Линь больна, – заметила Си-жэнь, не решаясь сказать Бао-юю правду.

– В таком случае я пойду к ней, – заявил юноша.

С этими словами он сделал движение, чтобы встать с постели. Но он забыл, что уже несколько дней не прикасался к пище и отощал, – руки и ноги совершенно ему не повиновались.

– Я скоро умру! – обливаясь слезами, проговорил он. – Но у меня есть одно заветное желание и прошу тебя передать его бабушке: я знаю, что сестрица Линь тоже умрет, поэтому, чтобы меньше было хлопот с двумя покойниками, пусть сейчас, пока не поздно, нас перенесут в одну комнату, чтобы мы могли умереть вместе! Если мы умрем, пусть наши гробы стоят рядом; если нам суждено остаться в живых, пусть нас лечат вместе. Ради нашей многолетней дружбы сделай то, о чем я прошу, не обмани меня!

Волнение охватило Си-жэнь, но вместе с тем ей стало больно.

В этот момент в комнату в сопровождении Ин-эр вошла Бао-чай. Она слышала последние слова Бао-юя и строго проговорила:

– Почему ты не заботишься о своем здоровье, а говоришь всякие глупости? Старая госпожа всю жизнь любила тебя одного, сейчас ей больше восьмидесяти лет, и если ты хоть раз доставишь ей радость, она будет думать, что не напрасно тебя любила и страдала из-за тебя. О матушке твоей я уж не говорю! Ведь она отдала всю кровь своего сердца, чтобы воспитать тебя. Каково будет ей, если ты умрешь в начале своего жизненного пути, оставив ее на старости лет без всякой опоры?.. Как бы ни была несчастна моя судьба, я никогда не допущу, чтобы ты умер!.. Подумай над тем, что я сказала, и ты поймешь, что, если бы тебе даже захотелось умереть, Небо этого не допустит. Лежи спокойно, наваждение исчезнет, наступит гармония сил света и тьмы, и, я уверена, болезнь твоя пройдет!

Бао-юй молчал, но когда она кончила, вдруг засмеялся:

– Ты так давно уже со мной не разговаривала! Я никак не пойму, к кому ты сейчас обращаешься?

– Скажу тебе правду, – призналась Бао-чай. – Сестрица Линь умерла в один из тех дней, когда ты лежал без сознания!

– Умерла?! – вскричал пораженный Бао-юй и поднялся на постели. – Не может быть!

– Да, умерла! – повторила Бао-чай. – Неужто я стала бы лгать, желая навлечь на нее несчастье?! Старая госпожа и твоя мать знают, как ты с ней дружил, и опасались, что если бы ты об этом узнал, ты и сам стал бы искать смерти. Поэтому они не велели тебе рассказывать.