Тщательно проверяя материалы этого дела, мы обратили внимание на то, что показания родственников убитого и свидетелей, которые они давали в начале следствия, не совпадают с их последующими показаниями. Мы сверились с соответствующей статьей уголовного закона, где сказано: „Смертельный исход всякой борьбы или драки определяется как убийство. Лишь действие, не подходящее под определение борьбы или драки, но результатом которого все же является смерть одного из участников, следует квалифицировать как непреднамеренное убийство“. Тогда мы поручили вышеуказанному генерал-губернатору выяснить подлинные обстоятельства дела и представить нам соответствующее донесение.

Ныне, основываясь на донесении генерал-губернатора, сообщаем, что, когда Чжан Сань не согласился заменить вино, Сюэ Пань, находившийся в состоянии опьянения, схватил Чжан Саня за правую руку и нанес ему удар кулаком по пояснице. Чжан Сань отвечал бранью, тогда Сюэ Пань швырнул в него чашкой, которая попала в темя, в результате чего череп дал трещину и Чжан Сань умер. Разумеется, Сюэ Пань был взят под стражу по обвинению в убийстве, а У Лян взят на подозрение как его соучастник.

Начальников уезда и области за искажение фактов считаем необходимым…» В конце стояла приписка: «Настоящее дело еще не закончено». Цзя Чжэн, который по просьбе тетушки Сюэ в свое время обращался к начальнику уезда с ходатайством по этому делу, теперь очень волновался, ибо он понимал, что если дело дойдет до государя, он тоже окажется вовлеченным в эту историю, что не может сулить ничего, кроме неприятностей.

Взяв следующий номер журнала, где перечислялись различные мелкие провинности чиновников, он только перелистал его и отложил в сторону. Больше ему ничего не хотелось читать: чем больше он думал о прочитанном, тем большая тревога охватывала его.

В таком состоянии его застал Ли Ши-эр.

– Прошу вас, господин, выйти в главный зал, – сказал он, – в ямыне правителя уже дважды ударили в барабан.

Однако Цзя Чжэн был настолько расстроен, что не слышал, о чем говорит Ли Ши-эр, и тот вынужден был повторить свои слова.

– К чему за это могут приговорить? – машинально произнес Цзя Чжэн.

– Чем вы обеспокоены, господин? – удивился Ли Ши-эр.

Цзя Чжэн рассказал ему, что он сейчас прочитал в правительственном вестнике.

– Не волнуйтесь, господин, если высшие инстанции вынесли подобное решение, это лишь на пользу господину Сюэ Паню! – заверил его Ли Ши-эр. – Когда я был в столице, я слышал, как старший господин Сюэ Пань позвал в трактир каких-то баб, всех напоил, а потом неизвестно почему разозлился и чуть не до смерти избил трактирного слугу. Из-за этого случая разгорелось такое дело, что вмешался не только начальник уезда, но и начальство повыше. Даже второму господину Цзя Ляню пришлось потратиться, чтобы замять дело. Я удивляюсь, как об этом не стало известно в ведомстве! Хотя дело получило огласку, все равно один чиновник покрывает другого. Предположим, они признаются, что вели дело неправильно, – в худшем случае за это могут уволить со службы, но разве кто-нибудь из них скажет, что ему за это заплатили?! Можете не беспокоиться, господин, вас ничто не коснется. Я все подробно разузнаю, а вы пока идите к начальству, не задерживайтесь!

– Да что ты понимаешь! – воскликнул Цзя Чжэн. – Мне жаль того начальника уезда, который из-за своей жадности лишится должности и, возможно, будет наказан!

– Сейчас не время о нем думать, – возразил Ли Ши-эр. – Вас и так уже давно ждут, скорее идите, господин!

Кто хочет знать, по какому делу генерал-губернатор вызвал Цзя Чжэна, пусть заглянет в следующую главу.

Как мы помним, Цзя Чжэн отправился к генерал-губернатору. Он долго оттуда не возвращался, и люди, дожидавшиеся его, стали высказывать самые разнообразные предположения. Ли Ши-эр пытался наводить справки, но толком ничего узнать не мог; потом ему вспомнилось сообщение, прочитанное в вестнике, и он разволновался.

Как только Цзя Чжэн вышел, он бросился навстречу. Они вместе направились домой, и, улучив момент, когда никого поблизости не было, Ли Ши-эр спросил:

– У вас было какое-нибудь важное дело, господин? Почему вы так долго оставались у генерал-губернатора?

– Никаких особых дел не было, – отвечал Цзя Чжэн. – Просто начальник уездного города Чжэньхай, который приходится родственником его превосходительству, прислал ему письмо, где просил его переговорить со мной, чтобы я выдал свою дочь замуж за его сына. Поэтому я и задержался. А на прощание генерал-губернатор мне сказал: «Теперь мы с вами родственники».

Ли Ши-эр был рад такому известию, и смелость его увеличилась еще более. Он приложил все усилия, чтобы побудить Цзя Чжэна дать согласие на сватовство. Однако Цзя Чжэну до сих пор не давала покоя мысль о Сюэ Пане, ибо он опасался неприятностей в связи с его делом. Поскольку Сюэ Пань находился далеко и от него не доходило никаких вестей, Цзя Чжэн решил послать одного из своих слуг в столицу навести справки, а заодно сообщить матушке Цзя, что начальник уезда сватает Тань-чунь за своего сына и, если матушка Цзя согласна, пусть она отправит девушку к нему.

Получив повеление, слуга поспешил в столицу, передал госпоже Ван письмо, а затем навел справки в ведомстве чинов и выяснил, что начальник уезда Тайпин снят с должности, а за Цзя Чжэном никаких провинностей не числится. Он поспешил письмом успокоить своего господина, а сам остался жить в столице в ожидании дальнейших указаний.

Сейчас речь пойдет о тетушке Сюэ. Поскольку Сюэ Паня судили за убийство, она потратила невесть сколько денег на подношения чиновникам из разных ямыней, пока наконец не добилась вынесения решения о непреднамеренном убийстве. Она уже готовилась продать лавки, чтобы собрать деньги, необходимые для того, чтобы откупить сына от наказания, но неожиданно ведомство отменило решение суда, и ей снова пришлось тратить деньги на различные подношения. Однако все было бесполезно, ибо высшие инстанции вынесли окончательное заключение в том, что убийство было преднамеренным и виновный заслуживает смертной казни. Сюэ Пань по-прежнему находился в тюрьме в ожидании осеннего заседания большого суда, на котором ему должны были объявить приговор.

Тетушка Сюэ нервничала и плакала дни и ночи.

Бао-чай часто навещала ее и, стараясь утешить, говорила:

– Моему старшему брату судьба не благоприятствует! Раз он получил в наследство от предков такое большое состояние, ему следовало быть сдержаннее. Уже одно дело, которое он затеял из-за Сян-лин, когда мы жили на юге, не сулило ничего хорошего! Благо еще, что у нас оказались там влиятельные родственники и убийство человека обошлось нам лишь в незначительную сумму денег. После этого брату следовало изменить свое поведение, стать серьезнее и подумать, как содержать свою мать, а он вместо этого, приехав в столицу, повел себя по-прежнему! Сколько раз вы терпели из-за него неприятности, мама, и сколько выплакали слез! Вы его женили, думали, что он остепенится, но, очевидно, судьба предопределила, чтобы ему попалась скандальная жена, и старший брат, чтобы избавиться от нее, вынужден был уехать! Мудро говорит пословица: «Люди, связанные судьбой, непременно встретятся на узкой дорожке». Не прошло и нескольких дней после его отъезда, как он лишил человека жизни! Вы и брат Сюэ Кэ не жалели сил, чтобы помочь ему: не только делали подношения чиновникам, но и сами бегали просить заступничества. Но, видимо, ему суждено расплачиваться за свои грехи! Все, у кого есть сыновья и дочери, считают, что на старости лет они будут им опорой; даже у людей самого низкого происхождения дети всегда стараются заработать на чашку риса, чтобы прокормить мать. А в нашей семье сын проматывает свое наследство и заставляет старую мать истекать слезами! Простите, мама, может быть, я говорю непочтительно, но мне кажется, что старший брат поступает по отношению к вам не как сын, а как враг! Однако вы не хотите этого понять, целые дни плачете, да еще невестка срывает на вас свою злость! А я!.. У меня нет возможности часто приходить и утешать вас! Хотя говорят, что Бао-юй глуп, а отпускать меня он не желает. Но разве я могу быть спокойной, когда вы так переживаете?! Недавно от отца Бао-юя прибыло письмо, в котором он пишет, что прочел правительственный вестник и так испугался, что даже послал в столицу своего слугу разузнать поточнее, в чем дело, и, если возможно, уладить его. Да, преступление, совершенное братом, доставило беспокойство многим. Хорошо еще, что я нахожусь с вами рядом! А если б я жила в чужих краях и получила подобное известие, я бы от горя, наверное, покончила с собой! Мама, прошу вас, берегите себя! Пока жив брат, приведите в порядок наши торговые дела! Позовите приказчика и велите ему выяснить, сколько мы должны и сколько нам должны, и подсчитайте, останутся ли у нас еще деньги.