– Поправилась, – улыбнулась тетушка Сюэ.

При появлении Бао-юя все умолкли, и Бао-юй решил, что тетушка Сюэ относится к нему не так тепло и ласково, как прежде.

«Хотя она расстроена, – подумал он, – но все же незачем было при моем появлении прекращать разговор…»

Его охватили сомнения, он терялся во всевозможных догадках, но так как нужно было идти в школу, он удалился.

Вернувшись вечером домой, он прежде всего повидался со старшими, а затем отправился в «павильон реки Сяосян».

Откинув дверную занавеску, он вошел в дом и увидел Цзы-цзюань. Во внутренних комнатах никого не было.

– А где барышня? – спросил он.

– Ушла к госпоже, – ответила Цзы-цзюань. – Узнав, что пришла тетушка Сюэ, она захотела повидать ее и справиться о здоровье. Вы разве там не были, второй господин?

– Я только что оттуда, но твоей барышни там не видел, – ответил удивленный Бао-юй.

– Неужели ее там нет?

– Нет, – подтвердил Бао-юй. – Куда же она ушла?

– Не понимаю, – пожала плечами Цзы-цзюань.

Бао-юй собрался уходить, но в этот момент заметил Дай-юй, которая в сопровождении Сюэ-янь медленными шагами приближалась к дому.

– Сестрица вернулась! – обрадовался Бао-юй и вместе с нею возвратился в комнату.

Дай-юй прошла во внутренние покои и пригласила Бао-юя сесть. Цзы-цзюань взяла у нее плащ, и после этого она опустилась на стул.

– Ты был у бабушки? – спросила она. – Видел там тетушку Сюэ?

– Видел, – ответил Бао-юй.

– Тетушка говорила обо мне?

– Не только о тебе не говорила, но даже меня встретила не так радушно, как раньше. Я спросил ее, как чувствует себя сестра Бао-чай, она только засмеялась и ничего не ответила. Может быть, она обижена, что я не навещаю ее.

– А раньше ты навещал? – улыбнулась Дай-юй.

– Я не знал, что она больна, – оправдывался Бао-юй. – Мне стало известно об этом только два дня назад, но пойти я не успел.

– Значит, так и есть! – воскликнула Дай-юй.

– Сказать по правде, – добавил Бао-юй, – я и не мог пойти, так как бабушка, матушка и батюшка запретили мне ходить туда. Если бы можно было пользоваться маленькой садовой калиткой, как прежде, мне ничего не стоило бы навещать ее хоть десять раз на день, но сейчас эта калитка заперта и приходится ходить через главные ворота, у всех на виду, а это не совсем удобно.

– Но откуда ей знать, что ты не приходишь именно по этой причине? – поинтересовалась Дай-юй.

– Сестра Бао-чай всегда меня понимала лучше других, – заметил юноша.

– Не делай необоснованных выводов, – предостерегла его Дай-юй. – Если уж говорить о сестре Бао-чай, то она совсем тебя не понимает, да и больна-то была вовсе не тетушка, а она. Вспомни, как было весело, когда мы собирались у нас в саду, писали стихи, пили вино и любовались цветами! Как же она может не сердиться на тебя сейчас, когда они живут отдельно, в семье у них всякие неприятности, сама она заболела, а ты ведешь себя по отношению к ней будто посторонний?

– Неужели Бао-чай перестанет со мной дружить? – воскликнул огорченный Бао-юй.

– Этого я не знаю, – ответила Дай-юй. – Я просто делаю заключение на основании фактов.

Бао-юй был расстроен ее словами и задумался. Дай-юй заметила его состояние и перестала обращать на него внимание. Она велела подбросить благовоний в курильницу, раскрыла книгу и углубилась в чтение.

– И зачем только родился на свет такой человек, как я! – воскликнул Бао-юй, вскочив с места и с досады топнув ногой. – Если б я исчез из мира, воздух стал бы только чище!

– Собственно говоря, когда появляется на свет один человек, появляется и другой, – возразила Дай-юй. – А вместе с людьми приходят бесчисленные тревоги, страхи, ложь, грезы, появляются всякие препятствия. Все то, что я тебе только что сказала, было не более как шуткой. Но интересно, почему ты, увидев тетушку Сюэ холодной и неласковой, решил, что дело в сестре Бао-чай? Ведь тетушка приходила по делу Сюэ Паня, и само собой разумеется, что на душе у нее неспокойно. Время ли ей было разводить с тобой церемонии? Просто тебе пришла на ум глупая мысль, и ты сам же впал в заблуждение.

Бао-юя сразу будто осенило, и он воскликнул:

– Верно, верно! Ты намного умнее меня, сестрица! Неудивительно, что в детстве, как только я начинал сердиться, стоило тебе изречь непреложную истину, как я терялся и не знал, что отвечать! Даже если б я был огромной статуей Будды, отлитой из золота, ты бы одним своим словом могла сломить меня, как травинку…

– Я хочу кое о чем тебя спросить, – воспользовавшись тем, что он завел речь о Будде, промолвила Дай-юй. – Интересно, что ты ответишь?

Бао-юй скрестил ноги, сложил руки, закрыл глаза и, надув губы, произнес:

– Что ж! Просвещай меня!

– Что ты будешь делать, если сестра Бао-чай захочет по-прежнему дружить с тобой? Что ты станешь делать, если сестра Бао-чай не захочет дружить с тобой? Как бы ты поступил, если б сестра Бао-чай отказалась от твоей дружбы? Что бы ты предпринял, если б сестра Бао-чай сейчас с тобой дружила, а впоследствии разорвала узы дружбы? Как бы ты себя чувствовал, если бы ты хотел дружить с нею, а она относилась бы к тебе с неприязнью? Что бы ты сделал, если б тебе не хотелось дружить с ней, а она старалась бы дружить с тобой?

Дай-юй выпалила всю эту тираду одним духом.

Бао-юй долго думал, но неожиданно расхохотался:

– Пусть будет хоть три тысячи озер со стоячей водой, мне достаточно одного ковша, чтобы напиться.

– А если тебе попадется проточная вода, как ты поступишь? – вновь спросила Дай-юй.

– Я не стану черпать ее, пусть течет сама собой, а черпак остается сам собой, – возразил Бао-юй.

– А как быть, если эта вода вдруг остановится и жемчужина утонет в ней?

– Рассуждения о святой истине у нас превратились в пустую болтовню; не уподобляйся куропатке, которая кричит в лучах весеннего солнца, – ответил Бао-юй.

– Первая заповедь буддистов гласит: «Не занимайся словоблудием»! – продолжала Дай-юй.

– Святая правда, – заключил Бао-юй.

Дай-юй опустила голову и умолкла. В это время на крыше несколько раз каркнула ворона, взмыла в воздух и улетела в юго-восточном направлении.

– Что это, к счастью или к беде? – в задумчивости произнес Бао-юй.

Дай-юй ответила стихами:

В это время вошла Цю-вэнь:

– Второй господин, идите скорее домой! Ваш батюшка присылал человека узнать, вернулись ли вы из школы! Сестра Си-жэнь ответила, что вернулись, так что торопитесь!

Испуганный Бао-юй вскочил и бросился из комнаты. Дай-юй не осмелилась его удерживать.

Кого интересует, что было дальше, пусть прочтет следующую главу.

Встревоженный Бао-юй, выйдя из «павильона реки Сяосян», спросил у Цю-вэнь:

– Зачем меня звал батюшка?

– Он вовсе не звал, – призналась Цю-вэнь. – Я вас обманула, ибо боялась, что, если скажу, что вас зовет сестра Си-жэнь, вы не пойдете!

Бао-юй тотчас же успокоился и произнес:

– Если я понадобился вам, так это еще ладно! Но зачем было пугать меня?

Вскоре они возвратились во «двор Наслаждения розами».

– Где ты так долго пропадал? – спросила Си-жэнь, едва завидев Бао-юя.

– У барышни Линь Дай-юй. Мы с ней беседовали о сестре Бао-чай, и я немного засиделся.

– О чем же вы говорили? – поинтересовалась Си-жэнь.

Бао-юй рассказал ей, как они разговаривали в духе буддийских классиков.

– Нечего вам делать! – улыбнулась Си-жэнь – Я понимаю, если б вы рассуждали о хозяйственных делах или о стихах! Что заставило вас завести речь именно об этом? Ты же не монах!