– Я из числа служанок, которые присматривают за комнатами, а не из тех, которые сопровождают госпожу при выездах, – объяснила женщина, – поэтому вы меня не знаете, но сами вы, барышня, бывали у нас, и я вас запомнила.

Она передала Сюэ-янь банку с фруктами, вновь взглянула на Дай-юй, а затем, обращаясь к Си-жэнь, продолжала:

– Неудивительно, что наша госпожа считает барышню Линь Дай-юй самой подходящей парой для второго господина Бао-юя. Она в самом деле похожа на бессмертную фею!

– Тетушка, ты устала, – прервала ее Си-жэнь, чувствуя, что та начинает говорить не то, что нужно, – присядь, выпей чаю!

– Где уж там! – захихикала женщина. – У нас из-за свадьбы барышни Бао-цинь хлопот по горло. Мне еще нужно отнести от нашей барышни в подарок второму господину Бао-юю две банки плодов личи.

С этими словами она стала прощаться.

Неосторожно оброненные слова женщины рассердили Дай-юй, но она ничего не сказала, поскольку женщина пришла от Бао-чай. Лишь когда женщина собралась уходить, Дай-юй проговорила:

– Поблагодари свою барышню за подарок!

А женщина, направляясь к двери, продолжала бормотать:

– Ну кто еще может быть достойным иметь женой такую красавицу, как не второй господин Бао-юй?!

Дай-юй сделала вид, что ничего не слышит.

– Почему человек, как только состарится, начинает болтать глупости! – возмутилась Си-жэнь. – Право, рассердиться можно, и в то же время смешно.

Сюэ-янь между тем подала Дай-юй банку с фруктами.

– Убери ее пока, – махнула рукой Дай-юй, – мне ничего не хочется.

Она еще немного поговорила с Си-жэнь, и наконец Си-жэнь попрощалась и ушла.

Настал вечер. Сняв с себя украшения, Дай-юй удалилась в боковую комнату и, увидев здесь банку с плодами личи, которую прислала Бао-чай, невольно вспомнила болтовню женщины. Словно игла вонзилась в ее сердце. Были сумерки, в доме почти все замерло, и это особенно угнетало Дай-юй и усиливало ее печаль.

Она подумала, что у нее слабое здоровье, что она уже стала взрослой, и хотя можно быть уверенной, что сердце Бао-юя занято только ею, ни бабушка, ни тетя еще не обмолвились ни словом о своих намерениях в отношении ее, и ей стало досадно, что родители ее в свое время не помолвили ее с Бао-юем.

Затем мысли ее обратились в другую сторону:

«А если бы родители были живы да просватали меня за кого-нибудь, где гарантия, что он был бы таким же человеком, как Бао-юй? Лучше пусть все идет по-прежнему, по крайней мере у меня еще остается надежда».

Ее душу терзали сомнения. Глаза ее невольно увлажнились. Она тяжело вздохнула и, не раздеваясь, прилегла на постель.

– Барышня, вас хочет видеть господин Цзя Юй-цунь! – вдруг услышала она голос девочки-служанки.

«Что это ему вздумалось прийти? – подумала она. – Я, правда, училась у него, но ведь я ему не мальчишка. Он дружит с моим дядей, и пусть себе, а мне незачем выходить к нему».

Она позвала девочку и велела ей передать ответ:

– Скажи, что я нездорова и выйти не могу. Поблагодари господина Цзя Юй-цуня за внимание!

– Мне кажется, он хочет сообщить вам какую-то радостную весть, – сказала девочка. – За вами кто-то приехал из Нанкина.

Неожиданно появились Фын-цзе и госпожа Син, госпожа Ван и Бао-чай.

– Мы пришли обрадовать тебя, – сказали они. – И потом проводить тебя в путь.

– Что это значит? – удивилась Дай-юй.

– Зачем ты притворяешься глупенькой? – покачала головой Фын-цзе. – Неужели ты не знаешь, что твой отец Линь Жу-хай назначен на должность начальника провиантского управления провинции Хубэй, женился вторично и живет в полном согласии со своей новой супругой? Ныне он вспомнил, что ты живешь у чужих и это роняет его достоинство. Он поручил господину Цзя Юй-цуню просватать тебя за одного из овдовевших родственников твоей мачехи и прислал за тобой людей. Наверное, сразу после возвращения в дом отца тебе придется переехать в дом мужа. Так решила твоя мачеха. Из опасения, что в пути некому будет за тобой присматривать, она просила, чтобы в провожатые тебе дали второго господина Цзя Ляня.

Дай-юй была настолько потрясена услышанным, что все ее тело покрылось холодным потом.

Дай-юй представилось, что отец ее действительно стал крупным чиновником, она взволновалась, но потом овладела собой и твердо заявила:

– Глупости! Все это выдумки сестры Фын-цзе!

Госпожа Син переглянулась с госпожой Ван:

– Ну, раз она не верит, пойдем!..

– Тетушки, подождите, – сдерживая слезы, попросила Дай-юй. Но никто не обратил на нее внимания – усмехаясь, все толпой направились к выходу.

От волнения у Дай-юй пересохло в горле, она не могла произнести ни слова, слезы душили ее. «Спасти меня может только старая госпожа, надо ее попросить», – подумала Дай-юй. Она побежала в комнату матушки Цзя, бросилась перед ней на колени и, припадая к ее ногам, умоляла:

– Бабушка, спасите меня! Даже под страхом смерти я не поеду на юг! Ведь там моя мачеха, а не родная мать! Бабушка, позвольте мне быть возле вас!

– Меня это не касается, – равнодушным тоном ответствовала матушка Цзя.

– Что же это такое, бабушка! – с рыданиями воскликнула Дай-юй.

– Очень хорошо, что твой будущий супруг женится во второй раз, – сказала матушка Цзя. – У тебя будет два туалетных ящика – один твой собственный, а другой – оставшийся от его первой жены!

– Бабушка! – взмолилась Дай-юй. – Мне ничего не нужно, я только прошу вас, спасите меня!

– Глупости! – отвечала матушка Цзя. – Несмышленое ты дитя. Ведь каждая девушка должна выйти замуж. Не вековать же тебе у нас!

– Если вы оставите меня здесь, я готова быть рабыней и своим трудом зарабатывать хлеб! – воскликнула Дай-юй. – Только прошу вас, заступитесь за меня!

Видя, что матушка Цзя ничего не отвечает, Дай-юй еще крепче прижалась к ее коленям и со слезами воскликнула:

– Бабушка! Ведь вы любили и жалели меня! Почему в такой тяжелый момент вы хотите меня покинуть? Я не говорю о том, что я ваша внучка, – вспомните, что моя мать приходилась вам родной дочерью и вы должны хотя бы ради нее заступиться за меня!

Девушка, горестно рыдая, бросилась старухе на грудь.

– Юань-ян, отведи барышню, – услышала Дай-юй голос матушки Цзя. – Я устала от ее жалоб!

Поняв наконец, что мольбы ее тщетны и остается единственный выход – покончить с собой, Дай-юй поднялась и вышла. Сердце девушки разрывалось на части при мысли, что у нее нет родной матери, а бабушка и сестры, как они ни старались казаться добрыми, все это время лицемерили.

«Почему не видно Бао-юя? – подумала она. – Если бы сейчас найти его, он что-либо сделал бы для меня».

Неожиданно перед нею явился Бао-юй.

– Поздравляю тебя, сестрица! – хихикая, сказал он.

Дай-юй еще больше взволновалась и, не стесняясь присутствия посторонних, набросилась на Бао-юя:

– Так вот оно что! Только теперь я вижу, какой ты безжалостный!

– Почему? – удивился Бао-юй. – Раз у тебя есть жених, каждому из нас отныне предстоит идти своим путем.

Гнев закипел в сердце Дай-юй, и в то же время она растерялась. Не зная, что делать, она схватила Бао-юя за руку и воскликнула:

– Дорогой брат! Куда ты меня толкаешь?

– Если не хочешь уходить, живи здесь, – ответил Бао-юй. – Ведь ты приехала к нам только потому, что когда-то была обещана мне в жены. Вспомни, как я все это время относился к тебе!

Дай-юй показалось, что ее и в самом деле когда-то помолвили с Бао-юем. Скорбь ее сменилась радостью, и она воскликнула:

– Я поклялась быть верной тебе всю жизнь! Ты не отвергнешь меня?

– Я же сказал, что ты можешь остаться здесь! – повторил юноша. – Если не веришь моим словам, можешь заглянуть в мое сердце.

С этими словами он схватил нож и полоснул себя по груди, из которой хлынула кровь. Дай-юй подскочила к Бао-юю и, прижимая руку к его сердцу, зарыдала:

– Зачем ты это сделал? Лучше бы убил меня!

– Не бойся! – успокоил ее Бао-юй. – Мне просто хотелось показать тебе свое сердце!