Тогда Цзя Хуань наклонился к уху Цзя Юня и прошептал несколько слов. Цзя Юнь промолчал, так как ему казалось, что Цзя Хуань рассуждает слишком наивно.

– О чем вы тут совещаетесь? – спросил Ван Жэнь, неожиданно появляясь на пороге. – Хотите обмануть меня?

Тогда Цзя Юнь шепотом рассказал ему все, о чем только что говорил Цзя Хуань.

– Замечательно! – воскликнул Ван Жэнь, всплеснув руками. – Ведь у нас деньги появятся! Только бы вы не струсили! А мне бояться нечего – я ее родной дядя и могу распоряжаться ее судьбой. Нужно только, чтобы третий господин Цзя Хуань сначала поговорил со старшей госпожой Син, а я потолкую со старшим дядей Сином. Когда госпожи спросят наше мнение, мы в один голос будем уверять, что отдать Цяо-цзе – лучший выход из положения.

После того как заговорщики обо всем договорились, Цзя Юнь пошел к госпоже Син и госпоже Ван, а Ван Жэнь отправился на переговоры к старшему дяде Сину. Цзя Юнь не жалея слов расхваливал свое предложение, суля всем необычайные выгоды.

Госпоже Ван предложение понравилось, хотя она не особенно в него верила. А госпожа Син, которой сказали, что все делается с согласия дядюшки Сина, не возражала и только велела послать за Сином, намереваясь сама поговорить с ним.

Дядя Син знал, что ему кое-что перепадет от этого дела, и всячески старался убедить сестру:

– Князь, за которого хотят сватать вашу внучку, человек приличный! Если вы согласитесь выдать девочку за него замуж, можно ручаться, что ваш муж тут же будет восстановлен в должности, а это поможет всему дому Жунго.

Госпожа Син всегда была легковерной, и слова дядюшки Дурака ввели ее в заблуждение. Она пригласила на переговоры Ван Жэня, он обрисовал все в самых ярких красках, и тогда госпожа Син вызвала к себе Цзя Юня и сказала ему, что надо делать. Ван Жэнь велел послать людей на подворье вана и сговориться с ним.

Князь, не зная, кого ему предлагают, послал людей посмотреть девочку. Однако Цзя Юнь перехватил людей по дороге и объяснил им:

– Мы обманули весь дом, сказав, что князь сватает девочку. Но это не важно: все делается с согласия бабушки, а родной дядя выступает поручителем. Так вы и говорите!

Посланные согласились. Тогда Цзя Юнь сообщил госпоже Ван и госпоже Син, что все устроилось. Ли Вань и Бао-чай, не зная истинного положения, радовались судьбе Цяо-цзе.

Однажды приехали женщины, наряженные в роскошные платья. Их приняла госпожа Син. Женщины держались очень степенно, ибо знали, что разговаривают со знатной дамой.

Поскольку сватовство Цяо-цзе не было еще окончательно решено, госпожа Син позвала внучку и сказала ей, что с нею хотят повидаться родственники.

Цяо-цзе была еще ребенком и ни в чем не разбиралась. Вместе со своей нянькой она пришла к ожидавшим ее женщинам, одетым в дворцовые одежды. Обеспокоенная Пин-эр тоже последовала за ними. При появлении Цяо-цзе женщины встали и принялись оглядывать ее с головы до ног, затем взяли ее за руки и оглядели еще раз. Посидев немного, они удалились.

Столь бесцеремонный осмотр смутил Цяо-цзе, и, вернувшись домой, она задумалась. Она никогда раньше не видела подобных родственниц и решила расспросить о них у Пин-эр.

Что касается Пин-эр, то она сразу догадалась, в чем дело.

«Безусловно, это свахи! – думала она. – Пока второго господина Цзя Ляня нет, все решает старшая госпожа Син. Однако непонятно, из какой семьи они приходили. Если они из знатной семьи и знают, какое положение занимает наша семья, они не могли так бесцеремонно осматривать девочку. Судя по виду, эти женщины из какого-то княжеского дворца, но не здешнего. Надо навести справки, а потом сказать Цяо-цзе».

Пин-эр начала действовать. Девочки и женщины-служанки в свое время находились в распоряжении Пин-эр и поэтому охотно передавали ей все разговоры, которые им удавалось где-либо услышать.

Пин-эр не на шутку встревожили рассказы служанок. Она ничего не сказала Цяо-цзе, но поспешила поделиться своими опасениями с Ли Вань и Бао-чай и просила их обо всем рассказать госпоже Ван.

Госпожа Ван поняла, что дело принимает дурной оборот, и предупредила об этом госпожу Син. Но госпожа Син, безраздельно доверявшая словам своего брата и Ван Жэня, заподозрила госпожу Ван в нечестных намерениях по отношению к ее внучке и сказала:

– Моя внучка уже выросла! Лянь-эра нет дома, и за него это дело могу решить я. К тому же мой брат и дядя Цяо-цзе наводили справки о семье жениха, неужели им нельзя верить?! Я одобряю этот брак. В случае неприятностей мы с Лянь-эром ни на кого не будем в обиде!

Слова госпожи Син рассердили госпожу Ван, но она и виду не подала. Вернувшись к себе, она рассказала Бао-чай о своем разговоре с госпожой Син и даже заплакала.

– Матушка, не волнуйтесь! – поспешил успокоить ее Бао-юй. – Ничего из этого дела не выйдет. Цяо-цзе ждет другая участь, и не нужно вмешиваться в ее жизнь!

– Ты только и знаешь, что говорить глупости! – рассердилась госпожа Ван. – Ведь люди уже сговорились и со дня на день могут забрать девочку! Разве Цзя Лянь простит меня, если все получится так, как говорит Пин-эр? Если бы даже Цяо-цзе не была твоей племянницей, а нашей дальней родственницей, все равно следовало бы позаботиться, чтобы все было устроено хорошо. Барышню Син Сю-янь просватали мы, она вышла замуж за твоего двоюродного брата Сюэ Кэ и живет с ним в мире и согласии. Барышне Бао-цинь, которую взяли в семью Мэй, тоже живется неплохо: говорят, она богато одевается и живет в полном достатке. Только барышне Ши Сян-юнь, которую выдал замуж ее дядя, не повезло; недавно она похоронила мужа и сильно страдает, но она поклялась до конца дней своих оставаться вдовой… Ведь если по оплошности отдать Цяо-цзе недостойному человеку, меня будут осуждать и говорить, что я сделала это со зла.

В это время пришла Пин-эр – она хотела навестить Бао-чай, а заодно разузнать, чем окончился разговор госпожи Ван с госпожой Син.

Когда госпожа Ван рассказала ей, что ответила госпожа Син, ошеломленная Пин-эр бросилась перед ней на колени.

– Жизнь Цяо-цзе всецело зависит от вас, госпожа! Если верить рассказам людей, то не только Цяо-цзе придется весь век страдать, но и вы будете чувствовать себя виноватой. Как вы объясните все случившееся второму господину Цзя Ляню?

– Ты умная девушка, – сказала госпожа Ван. – Встань и выслушай меня! Ведь Цяо-цзе – внучка старшей госпожи Син, а старшая госпожа уже приняла решение. Как я могу ей помешать?

– И не возражайте ей, – вмешался в разговор Бао-юй, – все равно из ее затеи ничего не получится.

Пин-эр, опасаясь, как бы Бао-юй не стал безумствовать, промолчала и вскоре попрощалась с госпожой Ван.

Мрачные мысли расстроили госпожу Ван; опираясь на руку девочки-служанки, она возвратилась в свою комнату, намереваясь прилечь. Бао-юя и Бао-чай, которые провожали ее, она не пустила к себе, сказав:

– Полежу немного!

Но едва удрученная госпожа Ван вошла к себе, как ей доложили о приходе тетушки Ли. Вслед за тем появился Цзя Лань и, справившись о ее здоровье, сказал:

– От дядюшки прибыл человек с письмом. Это письмо передали слуги, которые стоят у ворот. Письмо приняла моя матушка и хотела отнести вам, но, так как пришла моя тетя, матушка велела мне отнести письмо и передать, что она скоро придет. Тетушка тоже просила сказать, что навестит вас.

С этими словами Цзя Лань подал госпоже Ван письмо.

– А зачем пришла твоя тетушка? – поинтересовалась госпожа Ван.

– Не знаю, – отвечал Цзя Лань. – Я слышал, что прибыло какое-то известие из семьи свекрови моей третьей тети.

Госпожа Ван сразу вспомнила, что когда-то Ли Ци просватали за Чжэнь Бао-юя, а вскоре состоялся сговор. Сейчас, по-видимому, девочку собирались взять в семью Чжэнь, и тетушка Ли приехала посоветоваться с Ли Вань. Госпожа Ван кивнула и распечатала письмо, в котором говорилось:

«В последнее время все речные пути запружены судами с войском, возвращающимся из похода на морское побережье, поэтому ехать быстро нет никакой возможности.