– Пошли?

– Пошли, – кивнул лейтенант, сделал несколько шагов вперед – и почувствовал, как нога цепляется за что-то. Зло дернул ей – и только после раздавшегося грохота сообразил: что-то пошло не так.

Его провели, как мальчишку. Те, кто ставил здесь сигнализацию, прекрасно понимали, что желающие проникнуть на объект могут иметь под рукой соответствующую времени технику, переиграть которую сложно. И они пошли иным путем. Примитивно и старо, как мир, но действенно – тонкая леска, невидимая на сканерах, а к ней привязана всевозможная гремящая дрянь, главным образом, пустые консервные банки. И загрохотало это безобразие вполне качественно.

Когда в лицо ему уперлись лучи старомодных, но от этого не менее эффективных прожекторов, Костин даже не стал дергаться, а молча поднял руки. Его переиграли, и стоило это признать. Каталина вскинула было руку с пистолетом, но лейтенант перехватил ее запястье. Перестреляют, как кроликов. Девушка тоже поняла это, явственно скрипнула зубами, но подчинилась. А потом из темноты вышел комитет по встрече, и Костин сложился вдвое от удара тяжелым прикладом под ребра.

Почти там же. Через полчаса

Болело… Гм, лучше перечислить, что не болело. Быстрее получится раз этак в …дцать. Те, кто бил его сейчас, оказались серьезными профессионалами, никакая физическая сила не спасла, да и комбинезон, способный частично распределить силу удара на большую площадь, тоже. По сравнению с ними головорезы бедняги Аль-Муслима выглядели попросту безобидными. И, доставив лейтенанту максимум болевых ощущений, они ухитрились не сломать ни единой кости и не причинить заметных повреждений внутренним органам. В общем, действительно профессионалы, чего уж там.

Костин неловко пошевелился, тут же получил новый букет острых ощущений и едва удержался от того, чтобы выругаться. Вместо этого лейтенант предпочел растянуться на кровати, безжалостно пачкая белье грязью с комбинезона и кровью из разбитых губ и носа, которая все никак не хотела останавливаться. Так оказалось полегче, хотя и ненамного.

Кровать была широкая, удобная, и места для двоих хватало. Рядом то дышала тяжело, будто загнанная лошадь, то скрипела зубами от боли и злости Каталина. Ее били не так сильно, но с тем же деловитым безразличием. Получила свою порцию, ничего не скажешь. Конечно, не такую, как Костин, но тоже ничего себе. А учитывая, что она была мельче и слабее, то, пожалуй, ей пришлось даже хуже.

Хорошо еще, эти умники не стали размениваться на пошлости вроде темных сырых подвалов. Возможно, потому, что подходящих помещений было попросту не предусмотрено. Вместо этого пленных запихали во что-то вроде гостевых помещений – средних размеров комната, огромная кровать, санузел… В общем, в такие селят не самых важных гостей. Оружие, конечно, забрали, равно как и прочее снаряжение. Хорошо хоть, из одежды не вытрясли.

С точки зрения лейтенанта, ситуация выглядела неприятной, но не смертельной. Главное, оклематься чуточку, а потом возможны варианты. Стену, конечно, не прошибешь, но выломать теоретически неразбиваемое окно можно вполне. Оно рассчитывалось на противодействие обычным вандалам, а не имперским офицерам. Или вынести дверь и свернуть шеи тем, кто охраняет их узилище. Только вот зачем? Им ведь надо было добраться до эмира – так наверняка к нему и приведут, а вот дальше посмотрим.

Увы, полежать не дали. Лязгнул замок, и в комнату вошло… мурло. Нет, формально это был самый обычный человек, высокий, на две головы выше Костина, широкий в плечах, со сверкающими неестественной белизной зубами. И камуфляж на нем сидел, будто вторая кожа. Оружие – короткоствольный автомат австрийского производства болталось на плече с деланной небрежностью, но Костин прекрасно видел: случись нужда – перехватить его можно за полсекунды. В общем, опытный, хваткий наемник, тренированный когда-то серьезным государством. И лейтенант хорошо помнил, что именно от этого умника ему прилетело по лицу, да так, что зубы теперь ощутимо шатались.

– Ну что, живые? – широко улыбнулся вошедший. Его улыбка была столь же открыта и доброжелательна, как фальшивый доллар.

Больше всего Костину хотелось его убить, но он демонстративно усмехнулся, встал и, не обращая внимания на разом напрягшегося визитера, прошествовал в ванную. Умылся, убедился, что кровь вроде бы наконец остановилась, и спокойно вернулся в комнату.

– Что надо? – исподлобья спросил он. Улыбка с лица незваного гостя слетела, будто по волшебству.

– Вас хочет видеть хозяин. Шнель!

– Да пошел ты, – пробормотал себе под нос Костин, но подчинился. Он не сомневался, что даже сейчас справится с этим умником в рукопашной схватке. И автомат гостю вряд ли поможет. Вот только рано, пока что рано. Наверняка за дверью остались еще двое-трое, которые не станут просто так сидеть и активно вмешаются. Поэтому не стоило рыпаться раньше времени. Костин повернулся к Каталине, резко дернул головой, пошли, мол, и решительно шагнул к двери.

Судя по оханью и сдавленному ругательству, которое выдала девушка, сползая с кровати, досталось ей и впрямь изрядно. Однако же догнала моментально, пристроилась за спиной, справа. Конвой (за дверью оказалось еще трое лбов, кондициями напоминающих первого) гулко топал позади, и именно в таком составе они вошли в комнату, служащую прежним хозяевам, наверное, чем-то вроде конференц-зала.

Здесь все сохранилось во вполне пристойном виде. Даже полы не слишком испачканы, только стулья сдвинуты, да в углу возвышается куча ящиков, оставшихся явно от прежних хозяев. Костин с трудом удержался от того, чтобы усмехнуться – кое-какие идеи начали прорисовываться в голове моментально. И охрана, находившаяся здесь и составившая, вместе со вновь прибывшими, аж восемь душ, не сильно его напрягала. Да, наемники, самого что ни на есть европейского облика. Видать, эмир не слишком доверял соплеменникам, а может, просто решил заиметь охрану из серьезных профессионалов. Неприятно – но не смертельно. Главное, дождаться момента.

При втором взгляде на помещение обнаружилось кое-что интересное. На широком офисном столе грудой валялось отобранное у пленных оружие. Отдельно лежала гарнитура Костина. Очень хорошо, значит, ее уже идентифицировали, как стоящую на вооружении империи. Это радует.

Эмир – а кто еще это мог быть – появился внезапно. Красавец мужчина, иначе и не скажешь, рядом с такими невзрачный Костин частенько ощущал нечто вроде комплекса неполноценности. Высокий, с правильными чертами лица, породистым носом… Мундир – ну надо же, мундир! – подчеркивал совершенство фигуры. Не, за одно это стоило его пристрелить. Хотя, надо признать, на фоне стены, увешанной целой коллекцией холодного оружия (новоделы, моментально определил неплохо разбирающийся в таких делах Костин), смотрелся он эффектно.

– Итак, кого я вижу? – голос эмира звучал певуче, совершенно без акцента. Даже чище, чем у изрядно повысившей за последние дни свой уровень языковой подготовки Каталины. Верный признак обучения с использованием профессиональной аппаратуры, плюс языковая практика. – Невероятно! Господин русский офицер. И что вас занесло в наше захолустье?

Он говорил весело, почти искренне, но Костин чувствовал колоссальное внутреннее напряжение в его голосе. Эмир не боялся, но опасался, оценивая немалую вероятность проблем. Это радовало. Не фанатик, значит, своя шкура дорога. С такими кадрами можно и нужно работать.

– Откуда знаете, что мы русские? – поинтересовался он сколь мог небрежно.

– Вы – русский, – уточнил эмир. – А вот ваша… подруга, скорее всего, из местных.

– Неплохо, неплохо, – Костин демонстративно поаплодировал. Из-за боли пришлось для этого простого действа приложить немалые усилия, но он справился. – Так как поняли-то?

– Да просто только у вас, имперцев, можно встретить такое сочетание дилетантизма и наглости.

– А у местных?

– Только дилетантизм. Именно поэтому вас не убили сразу. А потом убедились, что угадали – оснащение у вас… – эмир кивнул в сторону стола, – специфическое.