Айнштейн, увидев это, решительно отказался верить своим глазам. В его понимании страна, ведущая войну с сильным и агрессивным врагом, должна была вкладывать в нее все силы и ресурсы — только так, как показывает практика, возможно победить, а тут… Одни воюют и гибнут, а другие наслаждаются жизнью и в ус не дуют. А ведь войну они уже почти проиграли — то, что он увидел, говорило само за себя.
Земные корабли, войдя в пространство, контролируемое местным флотом, вели себя нагло до предела — простейший психологический прием, позволяющий впоследствии доминировать на переговорах. Наглость, подкрепленная реальной силой, всегда дает чувство уверенности, что немаловажно, и Айнштейн это учитывал.
Решительно, не обращая ни на кого внимания, корабли Айнштейна двинулись к планете. Десяток дисколетов сначала пристроились к ним в кильватер, потом чуть сместились и, догнав, двинулись параллельным курсом, но огня никто из них не открывал — видимо, представляли себе, что сделает с ними линкор, если ему вдруг приспичит открыть огонь. А ведь еще были крейсера, чьи изящные корпуса, подсвечиваемые сгорающими в силовом поле метеорами, четко выделялись на фоне звезд (специально к этому походу, для пущего эффекта, их покрасили светоотражающей краской, хотя Айнштейн и опасался, что это облегчит противнику прицеливание и сделает корабли более уязвимыми), и гробоподобный авианосец. Линкор и авианосец, корабли американского производства, по дизайну и окраске (на них оставили привычный боевой космический «камуфляж») резко контрастировали с крейсерами, построенными в России, что, по замыслу ученых мужей, должно было производить на вероятных партнеров определенное впечатление. Виктор, увидев результат, охарактеризовал это впечатление как «обалдение» и «придурь», но вмешиваться не стал, предупредив, правда, «долбаных психологов», что они отвечают за результат, и если что — то сразу…
Трудно сказать, сработали ли домашние наработки или эскадра и так производила впечатление своей огневой мощью, но дисколетчики предпочитали деликатно идти рядышком и не дергаться. Впрочем, Айнштейн их терпением не злоупотреблял. В десяти световых секундах от планеты эскадра застопорила ход и легла в дрейф и дальше линкор пошел один. Он двигался величественно, похожий на сгусток мглы, и дисколеты, эскортирующие космического левиафана, казались карликами на его фоне.
Они проходили мимо летающих в беспорядке обломков. Они видели величественные орбитальные крепости… усыпанные пробоинами, как сыр дырками. Некоторые пробоины были заделаны — кое-как, на скорую руку, но большинство станций, похоже, никто ремонтировать не пытался. Многие были просто покинуты, отсутствовал не только свет в иллюминаторах, но и фоновое излучение, которое дают работающие реакторы, локаторы и даже обычные мониторы. Большая часть боевых станций пояса планетарной обороны была мертва, а немногочисленные уцелевшие явно не были способны к сколь-либо продолжительному сражению. Оставалось удивляться, как они в свое время смогли отразить напор ацтеков. Видимо, у атакующих просто первыми кончились силы.
Линкор совершил несколько витков на низкой орбите. С дисколетов постоянно пытались связаться с ним, сигналы шли во всех диапазонах, на разных языках, некоторые языки бортовой компьютер даже понимал. Все расшифрованные запросы сводились к одному и тому же: назвать себя, указать цель визита, лечь в дрейф и принять на борт досмотровую (а может, таможенную) партию. На линкоре, пользуясь своим подавляющим перевесом в броне и огневой мощи, эти запросы презрительно игнорировали. Сильный пришел разговаривать со слабым, он сам выберет место, время и условия.
Но рассмотрев поверхность планеты, Айнштейн остался в полной растерянности. Куда приземляться? С кем разговаривать? Поэтому он соизволил наконец ответить на запрос — дескать, прибыл посол, чрезвычайный и полномочный, просит предоставить посадочный коридор и организовать встречу с правительством.
Комитет по встрече повел себя адекватно — в смысле, долго ждать не заставили, коридор выделили сразу. Видать, понимали, что линкор может и сам сделать, что угодно, и приземлиться, куда захочет. Что же, это говорило об их здравомыслии и представляло в выгодном свете. А вот с правительством… Ну не было здесь правительства.
Вообще, во всех мирах человечество само создает себе сложности. Нет предела человеческому маразму и интеллигенция — пророк его. И этот мир не был исключением — его жители создали в свое время могучую цивилизацию, но изнутри разрушить можно все, что угодно. Правда, позволят ли вам разрушить что-то — это вопрос, и вопрос серьезный, но, когда на государство одновременно сваливается несколько угроз, оно может просто не выдержать, не успеть вовремя и правильно отреагировать на все. Так случилось и здесь.
Когда произошло вторжение ацтеков (впрочем, какое там вторжение — так, мелкий наезд), этот мир был на вершине своего могущества. Чтобы набить морды зарвавшимся хамам, хватило ничтожной доли сил — эскадра, которая сокрушила не самую слабую цивилизацию (честно говоря, она с той же легкостью сокрушила бы и Темную Империю), была обычной пограничной группой, гонявшей в основном контрабандистов. Устаревшие корабли, «слабое» вооружение. Короче, круты были предки дисколетчиков необычайно, можно сказать, до безобразия. На этом и прокололись.
Цивилизация эта была весьма замкнутой — в основном по исторически-религиозным мотивам. Духовные пастыри различных течений имели здесь очень большое влияние во все времена и дружно не поощряли внешнюю экспансию — ни космическую, ни межпространственную. Причины были, что называется, на поверхности — выходя из зоны непосредственного влияния родных наставников, люди очень быстро впадали, как считалось, в ересь. Причем основной ересью было то, что, оставшись без опеки, да еще часто в экстремальных условиях, они начинали думать своим умом и понимать, что святые отцы им не так уж и нужны. Со всеми, как говорится, вытекающими последствиями. При этом у большинства адептов большинства религий хватало ума не тормозить технический прогресс, неуклонно повышающий уровень жизни. Сытым стадом, как известно, управлять проще. Поэтому, несмотря на колоссальные достижения науки, цивилизация эта так и осталась в одном мире и в одной звездной системе, и вторжение ацтеков оказалось для нее, в какой-то степени, благом, во всяком случае, от уничтожения спасло.
Отделав ацтеков, военные просто воспользовались простым постулатом о том, что маленькая война на границе всегда полезна. Закиснуть, так сказать, не дает, да и новое вооружение на реальном противнике, если что, испытывать удобнее. Ну, и инвестиции на разработки нового вооружения под это дело всегда выбить проще. Говоря по чести, Виктор планировал внешнюю политику собственной Империи практически аналогично.
А еще при таких раскладах военные выходили таким образом из-под опеки не слишком подкованных в военном деле, зато крепко соображающих в теологии негласных начальников. Собственно, это и было основной причиной, почему цивилизация ацтеков не исчезла, как досадный казус. Военные давно искали способ выдвинуться на ведущие роли и упускать такой шанс не собирались. Ацтеков разбомбили и блокировали, но высадку десанта признали чрезмерно опасной, а оставление планеты без присмотра — неразумным. Опираясь на необходимость постоянного блокирования планеты, создали несколько баз поддержки в разных мирах и распределили по ним наиболее боеспособные эскадры, а до кучи вывели за границы своего пространства несколько орбитальных заводов разного назначения. Словом, начали готовиться к переделу сфер влияния.
И тут, как это часто бывает, грохнуло. Началось все с банального энергетического кризиса. Дело в том, что система подачи и распределения энергии была жестко централизованной, имела много ступеней защиты и считалась неуязвимой, но жизнь внесла коррективы — в результате мощного, неожиданного для всех сбоя в системе энергопитания оказались обесточены многочисленные подводные поселения. Базы для подводных работ давным-давно не строились из стали или бетона, а создавались на основе силовых куполов. Оставшись без энергии, они некоторое время продолжали существовать за счет аварийного резерва, а потом исчезли. Погибли тысячи людей.
