А потом они все же… поговорили. Точнее, Карина обрисовала Артуру ситуацию и очень была удивлена. Нет, разумеется, она была в курсе, что выдержка гомункулуса крепче железа, но так, чтобы даже ни один мускул на лице не дрогнул – это извините… Создавалось такое впечатление, словно Артуру глубоко безразлично все, что она говорит. Единственный комментарий, который он выдал, была фраза о том, что она неудачно выбрала место и время для разговора. Мол, говорить такие вещи, разумеется, надо, вот только лучше всего это делать в момент, когда ты уже получил от своего визави все, что хотел, а не тогда, когда он, оскорбившись, пошлет тебя куда подальше. Или, как вариант, сделает вид, что оскорбится, и под этим предлогом не будет выполнять работу, которая ему не нравится. При этих словах сердце Карины ощутимо екнуло. Ощущение было такое, что оно сейчас в пятки провалится – ей только что даже не намекнули, а открытым текстом сказали, мол, разбирайся, девочка, со своими проблемами дальше сама. Уж что-что, а скрытый контекст таких фраз она понимать умела. Но, к ее удивлению, в следующий момент киборг, отставив бокал с недопитым вином, хлопнул ее по плечу и пояснил, что это относится не к их нынешнему разговору, а вообще, к будущему, когда девушке придется самостоятельно принимать решения и воплощать их в жизнь. Он-то постоянно рядом быть не сможет и палочкой-выручалочкой тоже работать сумеет далеко не всегда. Так что пускай следит за своими мыслями – язык дан хорошему дипломату для того, чтобы их скрывать. Хорошо, ему все сказанное ею глубоко безразлично, а если попадется кто-нибудь с другими взглядами на жизнь?
Кстати, слова насчет безразличия Карину на удивление сильно задели и даже, к ее удивлению, обидели. Она-то, дура, опасалась, что обидит человека, который, называя вещи своими именами, уже не единожды спас ее и которому, если вдуматься, она обязана всем. Думала, ударит его по самому больному, пускай и не желая того, а вынужденно, но он, как оказалось, вообще относился к ее чувствам и переживаниям по этому поводу так, словно они ничего не стоили и не весили. Больше всего это было похоже на презрительную насмешку. Мол, слишком много возомнила о себе, замухрышка. Кто, спрашивается, из-за тебя расстраиваться-то будет? Будут, будут, не все такие скоты, как ты! Мутным комом подкатилось к горлу раздражение, однако киборг, похоже, не обратил на это никакого внимания. Только поинтересовался вежливо, есть ли у Карины к нему еще какие-либо вопросы.
Самое интересное, вопросов было еще изрядно, по хозяйству, по военным темам, да и насчет матери… Киборг отвечал, как обычно, вполне обстоятельно, аргументированно и спокойно. Единственно, не сказал точно, когда они пойдут вытаскивать мать Карины – пояснил, что пока не имеет достаточно информации для разработки детального плана операции, а без этого лезть против многократно превосходящего в численности врага не то чтобы самоубийство, но все же излишне рискованно. Поэтому, как он сказал, детали лучше будет обсудить чуть позже, по окончании всех необходимых разведывательно-аналитических мероприятий. Для Карины так и оставалось загадкой, каким образом гомункулус ухитряется выговаривать такие слова. Язык ведь можно сломать, а он – ничего, даже речь не замедляется. Видимо, последний вопрос она непроизвольно произнесла вслух, поскольку Артур тут же ответил, что дело в постоянной тренировке языка. Вот так и не поймешь, то ли шутит, то ли, напротив, говорит вполне серьезно. Хотя, наверное, все же серьезно, поскольку шутки его Карина уже научилась различать. Не понимать, а именно различать – все же интонация у Артура в момент, когда он шутил, чуточку отличалась от нормальной.
Словом, когда он уходил, девушка была уже спокойна. Даже удивительно, столько нервничать – и ради чего? Никаких эксцессов, даже ни слова в упрек. Нет, все же гомункулус – не полноценный мужчина. Ни один из тех, кого она знала, так бы себя не повел. Психовал бы, ругался, просто встал бы и ушел – да куча вариантов. Этот же просто отдал, без боя, как будто так и надо, и для него происходящее не было сколь либо неожиданным. А может быть, и впрямь не было. В том, что киборг, по сравнению с другими людьми, думает чуть иначе, Карина убеждалась уже не раз, равно как и в том, что мелкие, незаметные вроде бы для других нюансы частенько им улавливаются, чтобы потом сложиться в целостную картину, весьма порой отличную от той, которую видят другие. Может быть, он давным-давно все знал, и для него все ее попытки сгладить проблему выглядели смешными. И ведь самой проблемы, очень похоже, для него не существовало. Карина чуть заметно улыбнулась своим мыслям – похоже, зря она себя накручивала. Да и вообще, получается, с Артуром стоит вести себя иначе. Не советоваться, а просто выказывать собственное желание, отдавать приказ – а дальше он сам сделает все, что надо, причем наилучшим образом. Ведь гомункулус, по сути, такой же слуга, как и все прочие…
Ощущения были… неприятные. Ну да, по-иному их было и не охарактеризовать. Не злость, не обида – уж эти-то чувства знакомы любому киборгу, пускай люди и считают иначе. Нет, то, что он сейчас чувствовал, Артур не мог ни понять, ни сформулировать, однако то, что эмоции были сплошь отрицательные, он понимал очень хорошо. А самое паршивое, не мог он понять, в чем их причина, не поддавалось это логическому анализу.
И, казалось бы, что тут страшного? Ну, сказала ему Карина, что приняла предложение некоего Варга стать его женой. В конце концов, что она ему нравится, только слепой бы не разглядел, так что логичное, в общем-то, завершение процесса. Быстро только очень – ну так ведь сейчас вокруг не пойми что творится. Не война, конечно, однако ничем не лучше, а то и хуже даже. На войне хоть какие-то правила есть, в такой исторический период, как здесь и сейчас, многие из таких вот неписаных правил соблюдаются куда серьезнее писаных законов. В той же, будем говорить открытым текстом, бандитской разборке на уровне местных олигархов, которая происходила здесь и сейчас, правил не было вовсе, так что жить надо было торопиться, а то неизвестно, сколько ее, этой жизни, осталось. Молодежь такие расклады понимала, видимо, очень хорошо, чуть ли не на инстинктивном уровне, так что свадьба через неделю. Ну и флаг в руки.
Был, правда, еще один нюанс: разница в происхождении у Варга и Карины была серьезной, если не сказать потрясающей. Одно дело – наследная герцогиня, хозяйка обширных земель и впечатляющих, по местным меркам, богатств, и совсем другое – младший сын и без того небогатого дворянина, однако при нынешних раскладах ничего страшного в этом нет. Все равно в самое ближайшее время многое должно поменяться, и старые титулы будут значить немногое.
Кстати, а вон и сам Варг, легок на помине. Свирепствует на плацу, молокососов своих тренирует. Дельно тренирует, нельзя не признать, и они кое-каких успехов достигли уже, в рекордные, можно сказать, сроки. Увидел Артура, помахал рукой. Ну, и Артур в ответ дал отмашку – ему сложно, что ли? А настроение… У киборгов не бывает настроения, у них есть приказ, который надо выполнять.
Самое паршивое, день так хорошо начинался. После вчерашнего посещения корабля Артур проснулся бодрым и веселым. Ничего удивительного – легкое, а главное, кратковременное облучение для организма киборга полезно. Честно говоря, его биологическая составляющая вообще для радиации малоуязвима, генетики постарались на славу. Куда страшнее она для имеющейся в его организме электроники, обеспечить ее идеальную защиту так и не смогли, а потому все ограничения, налагаемые на киборга, связаны именно с ней. Выйдут из строя процессоры – умрет и киборг, однако небольшие дозы, хоть и неприятны, для его организма, напротив, даже рекомендованы. Так что утренняя эйфория была вполне объяснима и вполне ожидаема, а потому ничуть Артура не смутила.
Легкая разминка, по обыкновению плотный завтрак – и вперед, в атаку! Дело на сегодня у Артура было запланировано всего одно, им он и занялся. Ну а что поделать, оружие магу своему подарил – будь добр теперь научить пользоваться, а то неумеха будет опасен себе и окружающим товарищам, но никак не противнику.
