Хохот хохотом, а корабль несся вперед, как будто ему дал пинка неведомый великан, и рассекаемые острым форштевнем некрупные волны заливали брызгами палубу. Еще недавно с трудом управлявшийся с одним парусом, маг теперь справлялся с такелажем так, будто занимался этим всю жизнь – мгновенно, ни на секунду не задумываясь и, насколько могла оценить это такая дилетантка, как Иллия, абсолютно безошибочно.

Между тем, фрегат уже мчался со скоростью, которую, возможно, не развивал никогда в жизни. Иллия даже представить себе боялась, какую мощь маг вкладывал в него сейчас, но это явно было на уровне среднего архимага, уж в этом-то она разбиралась. И все это без видимого напряжения, даже как-то небрежно, с хохотом…

Девушка никак не могла понять, что же ее напрягает в данной ситуации. Ну да, неизвестный маг невероятной мощи… Но он ее уже давно напрягает. Его идиотский вид? Ну да, конечно, но он ведь и раньше, когда работал в саду, выглядел круглым идиотом, так что это было, в общем-то, в порядке вещей. Это было что-то другое, что-то, что держалось не явно, а, скорее, на самом краешке сознания. И лишь через несколько минут она поняла – черные тучи, которые виднелись на горизонте, стремительно и бесшумно нагоняли мчащийся с невероятной скоростью корабль.

Эманации чужой магии она почувствовала, лишь только потянулась к ним мыслью. Впрочем, она и так понимала, что тучи шли не сами по себе – их кто-то направлял, уж слишком неестественно они выглядели, и проверку она сделала так, на всякий случай. Наставники всегда учили ее – сначала проверь, насколько сможешь, а потом уж делай выводы. Иллия была умной девушкой и способной ученицей…

Между тем, тучи по-прежнему настигали корабль. С каждой минутой Иллия смотрела на них все тревожнее – она уже успокоилась, глядя на то, что творил ее невольный спаситель и, по совместительству, тиран местного значения. Парень явно справлялся с тем, что делал, но теперь в ее душу забирался новый страх. Она отнюдь не была уверена, что переживет эту рукотворную бурю – да, молодой маг показал свою мощь, но то, что надвигалось, было направлено не менее могучей и, главное, явно более умелой рукой. А в том, что в схватке, особенно магической, умение очень часто значит даже больше, чем сила, Иллия знала прекрасно. В том же, что настигающий их катаклизм имеет намерения отнюдь не добрые, сомневаться не приходилось.

А стоящий у штурвала маг, казалось, и не замечал угрозы. А может, и действительно не замечал – во всяком случае, улыбка его менее идиотской не становилась. Принцесса даже испугалась, что он вновь потерял рассудок, но парень моментально опроверг это, обратив на нее внимание:

– Эй, принцесса, иди сюда!

На подгибающихся ногах девушка поднялась на мостик – ей неожиданно стало страшно приближаться к этому могущественному полубезумцу, но ослушаться его было еще страшнее – непонятно было, что он еще может вытворить. Маг же, похоже, не замечал ее испуга, Иллии даже показалось, что он вообще сейчас мало что замечает.

– Смотри, какая красота!

Маг, похоже, все еще пребывал в непонятной для принцессы эйфории. Присмотревшись, девушка с недоумением и вновь с испугом увидела, что его зрачки расширены настолько, что не видно радужки, а белки глаз налиты кровью. Для мага, которому самоконтроль, в особенности за состоянием организма, должен быть так же привычен, как дыхание, это казалось по меньшей мере необычным. А парень, похоже, не замечал этого. Обняв девушку за талию (принцесса аж онемела от такого хамства), он сделал рукой небрежный жест, и на кончиках рей и верхушках мачт вспыхнули разноцветные огни, яркие даже сейчас, в разгар дня.

Правда, это и впрямь было красиво. В свете солнца и этих импровизированных фонарей высоко, намного выше бушприта, взлетающие брызги переливались и сверкали, превратившись в невероятной красоты сияющую радугу. Весело подмигнув, парень шевельнул пальцами, и, повинуясь его воле, потоки брызг тоже засветились изнутри, превращая и без того запоминающееся зрелище в сказочной красоты огненную феерию.

Несколько минут Иллия была полностью поглощена происходящим, но, подобно большинству женщин, она была рациональна, намного более рациональна, чем мужчины, поэтому, усилием воли стряхнув с себя вызванное происходящим наваждение, она резким движением освободилась, схватила мага за плечи и развернула его лицом к приближающимся тучам.

– Смотри туда, идиот!

– И что? – парень явно был не в себе, во всяком случае, вид надвигающейся бури не произвел на него никакого впечатления.

– Сделай что-нибудь! Иначе, когда этот шторм нас настигнет, мы обречены.

– Не бери в голову, – слова звучали на удивление трезво и спокойно, резко контрастируя с неадекватным поведением мага. – Ну, настигнет и настигнет. В худшем случае погибнем. И вообще, не бери в голову – бери в… М-да. В общем, проблемы надо решать по мере их поступления.

Судя по всему, маг удержался от какой-то пошлости, иначе его смущение было трудно объяснить. Правда, смущение было чуть заметным, но для мужчин, как знала Иллия, это нормально – все они хоть немного солдафоны, и опошлить все вокруг для них не является чем-то особенным.

Между тем молодой маг внимательно посмотрел на тучи и внезапно резко мотнул головой. Словно повинуясь (а может быть, и вправду повинуясь) этому жесту, корабль ускорился еще больше. Казалось, мачты сейчас сломаются, но нет, маг очень четко чувствовал ту грань, за которой напор ветра станет по-настоящему опасным, и не давал нагрузке на паруса стать чрезмерной. Фрегат несся по волнам, словно пришпоренная всадником лошадь, но шторм все же, пусть медленнее, но все так же неуклонно, настигал их.

Вскоре вокруг стемнело – тучи закрыли весь небосвод, солнца уже не было видно. Огни, которые маг так и не снял, освещали пространство вокруг, но при этом их свет стал каким-то могильно-бледным. Все очарование их куда-то пропало, теперь они внушали скорее страх, чем восхищение.

А потом на корабль обрушился чудовищной мощи удар ветра, волн и дождя. Иллия, по приказу мага заблаговременно привязавшаяся к мачте, что хоть как-то могло спасти ее от незавидной участи быть смытой за борт, на мгновение испугалась, что сейчас она точно окажется за бортом, только уже вместе с мачтой, но мачта выдержала. Больше того, как оказалось, до корабля не дотягивается ни ветер, ни дождь, лишь волны по-прежнему били в борт, но и они были ослаблены и не могли причинить вреда. Казалось, над ними сомкнулся невидимый пузырь, по поверхности которого стекали потоки воды. Пузырь колебался под напором ветра, прогибался от его порывов, содрогался от ударов молний, но держался. И лишь когда корабль оказался, по-видимому, в самом центре бури, магическая пленка начала сжиматься, сминаемая чудовищным напором. Вот тогда Иллия и поняла, что стоит начинать бояться – похоже, силы того, кто напал на них, были воистину чудовищны.

Молодой маг, все с тем же наполовину невменяемым выражением лица, стоявший у штурвала, внезапно расхохотался. Потом он выплюнул на палубу недокуренную трубку, воздел руки к небу – и из его ладоней ударил огненный столб. Мгновение спустя он достиг туч, вобрал их в себя и устремился дальше, закручивая воздух в невероятную воронку…

И все. Буря исчезла, как будто ее и не было. Погасли огни на мачтах. Исчез пузырь защиты, и на палубу корабля хлынул дождь. Самый обычный дождь, мгновенно вымочивший насквозь и обвисшие паруса, и одежду Иллии, и распластавшуюся на мостике без признаков жизни фигуру мага.

Оба магистра говорили одновременно – громко и образно, с многочисленными вставками, эпитетами и невероятной, свойственной только людям с большим жизненным опытом, изобретательностью. В другое время их речи, будучи записанными, могли бы вызывать восхищение у любителей неизящной словесности, при условии, конечно, что бумага стерпела бы их. Увы, как раз сейчас все их перлы бессильно повисали в воздухе, ибо присутствующим было не до них.