Следом за ними за борт отправился и маг земли – оглушенный падением, он даже не сопротивлялся, когда Ингвар зацепил его силовой петлей и выволок из трюма. Ну а матросы попрыгали сами – очевидно, находиться на борту вместе с разгневанным магом для них было страшнее, чем оказаться за бортом. Зря, кстати – Ингвару на них было наплевать, он против матросов ничего не имел и даже оказал им некоторую помощь – отстрелил тали у висевшей за кормой шлюпки. Шлюпка упала с приличной высоты, но не затонула и даже не перевернулась, хотя корма фрегата была высокой, по моде местных кораблестроителей. Вот с украшениями она подкачала – у большинства здешних кораблей высокая кормовая надстройка представляла собой прямо-таки произведение искусства, а на этом фрегате она была очень функциональна. Впрочем, у каждой марфушки свои игрушки, хотят резную корму – пусть строят, хотят обтекаемую – их право.

Шлюпка, правда, была невелика. Подумав, Ингвар срубил тали еще на одной шлюпке, по левому борту, и она тоже закачалась на волнах, быстро отстав от все еще сохранившего приличную скорость фрегата. И уже после этого молодой маг обратил внимание на женскую фигурку на баке…

Иллия, видевшая бой от начала и до конца, находилась в состоянии легкого шока. Она отлично знала, насколько сильна четверка магов, но пришелец положил их всех без видимых усилий. Сейчас он шел к ней, небрежно переступая через завалившие палубу обломки. Вблизи он производил достаточно страшное впечатление – классический злой волшебник из детских сказок, очень высокий, выше, чем показалось вначале, очень худой, даже скорее болезненно худой, лицо как будто обтянуто сухой, пергаментной кожей, белки глаз красные, а зрачки такие большие, что радужки не видно. И притом было в нем что-то неуловимо знакомое, настолько знакомое, что принцесса решила – это кто-то из людей отца, присланных за ней. Впрочем, пришелец моментально развеял ее предположение, склонившись к ней и просипев:

– Ну что, дура, помнишь, как в меня яблочными огрызками швырялась?

Фер’Аттача мучили дурные предчувствия, и никогда не теряющий оптимизма магистр Ланс был с ним, как ни удивительно, согласен. Действительно, любые явления природы (да и человеческой деятельности тоже) всегда можно разделить на две категории: понятные и непонятные. При этом совершенно неважно – совсем непонятное явление имеется, или оно как-то вроде бы объясняется, какая-то гипотеза есть… Или ты четко знаешь, что происходит, или не знаешь, а гипотезы – это так, тень на плетень.

Так вот, если явление, которое понятно и изучено, может нести угрозу, а может и не нести, то непонятное несет потенциальную угрозу всегда. Когда ты знаешь, что происходит, то знаешь и опасно ли это, а если опасно, то, как этой опасности избежать или, если уж избежать не получится, то хотя бы знаешь, от чего ты умрешь. Если явление не изучено, то ты никогда не знаешь, что и откуда прилетит тебе в лоб, и это стократ опаснее. А то, что происходило сейчас, как раз и было абсолютно непонятно.

Нет, в самом-то деле, сначала они гнались за кораблем, к которому был прикреплен маячок. Ничего сложного, как ни крути – следовать за меткой, тем более, собственноручно поставленной. Сигнал, правда, был чуть смазанным, словно что-то мощное сбивало настройку, но в этом тоже ничего удивительного не было – метку, в конце концов, ставили дистанционно, а на преследуемом корабле было, как минимум, два мага. В таких ситуациях магические потоки могут переплестись, как угодно – этакое наведенное магическое излучение. Могла фонить и другая метка – в этом тоже не было ничего удивительного. В самом же деле, ведь должен тот, кто снарядил этот корабль, каким-то образом следить за ним? А в том, что корабль снарядил кто-то могущественный, сомневаться не приходилось, и этот кто-то был не из тех, которые влезли ночью во дворец – не тот, простите, уровень.

Так вот, они гнались за кораблем и постепенно его настигали. Не так шустро, как хотелось бы, но, тем не менее, довольно уверенно. Менее двух суток форы – не так и много, если учесть, что по курсу преследуемого корабля никаких портов не было на неделю пути. Рано или поздно они нагонят похитителей, и тогда тем не поздоровится – два полных магистра, плюс восемнадцать магов рангом пониже, плюс сотня морских пехотинцев, отъявленных головорезов, набранных из каторжников… Эти – вообще звери, им огромные сроки, пожизненное заключение, а то и вовсе петлю заменили на воинскую службу, и они отлично знали, что отступить с поля боя могут только вперед ногами. Да и экипаж корабля, это еще четыре десятка моряков, опытных, хватких головорезов, отлично знающих, с какой стороны надо браться за абордажную саблю, тоже не подарок. Вряд ли те, кого они преследовали, имели шанс отбиться, а ведь король еще и простимулировал их всех. Хорошо так простимулировал: «Если не справитесь – вам дыба раем покажется». Словом, вопрос упирался всего лишь во время, ну и, естественно, в потери, которых в подобных предприятиях не может не быть.

Правда, из восемнадцати магов от двоих в бою проку не будет – они сейчас управляют воздушными потоками, надувающими паруса фрегата, и к моменту боя будут выжаты досуха, но это все равно непринципиально. Принципиальным оказалось другое.

Вечером в той стороне, где находился преследуемый корабль, вспыхнул странный, ни на что не похожий свет, и оба магистра могли поклясться чем угодно, что это произошло не просто так и связи с тем кораблем не иметь не может. Одновременно все маги, находящиеся на корабле, почувствовали магический всплеск такой мощи, что некоторые, те, что послабее, просто потеряли сознание. А потом прошел целый каскад всплесков не столь интенсивных, но все-таки достаточно мощных, чтобы даже полуоглушенные первым ударом маги его почувствовали.

Ну а потом все исчезло, осталась только метка, слабо сигналящая и, как ни странно, больше не мерцающая сигналом – чистая, яркая, словно маяк. И еще корабль начал снижать ход – сначала плавно, потом все сильнее и сильнее. Совсем в дрейф он, правда, ложиться вроде бы не собирался, но при таком раскладе догнать его можно было уже к утру. Если поднапрячься, конечно.

С тем, чтобы поднапрячься, правда, было тяжело – воздушники уже порядком устали, а, получив вдобавок увесистую плюху магического отката, вовсе на некоторое время потеряли возможность творить заклятия. Однако двойная винная порция, магическая подпитка от более стойких товарищей и сочные матюги капитана, вовсе не горящего желанием окончить дни в петле, сделали свое дело – воздушники пришли в себя, и мало-помалу обвисшие, было, паруса вновь наполнились ветром. Фрегат, оставляя на зеркальной глади моря белый шрам кильватерного следа, рванулся вперед все быстрее и быстрее.

Однако, если наступивший к вечеру полный штиль не мешал королевскому фрегату, то, как оказалось, он не слишком мешал и убегающим – их корабль тоже набрал ход, не такой, конечно, как раньше, но тоже вполне приличный. И все же, по всем раскладам выходило, что к утру, самое позднее – к полудню маги настигнут свою жертву.

Ага, щас-с…

Убегающие резко изменили курс. Под покровом ночи это должно было сбить со следа любого, не обладающего возможностью магического поиска. Фер’Аттач и Ланс такой возможностью обладали.

В принципе, этот маневр был на руку фер’Аттачу и его товарищам – вместо того, чтобы просто состязаться с противником в скорости, они могли «срезать угол» и перехватить беглецов. Даже небольшое преимущество в ходовых качествах их фрегата давало шанс управиться с делом еще до рассвета. Проблема была в том, чтобы вовремя сделать поворот.

Однако с поворотом они запоздали – не потому, что поздно заметили, а потому, что заметили нечто другое, а именно, шлюпку, бултыхающуюся почти точно по прежнему курсу. Интересно, откуда она могла здесь взяться? По всему выходило, что как раз с преследуемого корабля – места эти были пустынными, погода – хорошей, шума боя, который бы свидетельствовал о том, что кого-то потопили, тоже никто не слышал. Выводы напрашивались сами собой.