– Где мы?

– В часе пути от жилища вампиров, – отозвался маг.

– И что мы здесь делаем? Там могли бы заночевать.

– Замок начал рушиться буквально на глазах. Пришлось открывать портал в произвольную точку. К счастью, у вашей… ученицы, – тут Алисия гордо выпятила грудь, подчеркивая и без того вполне заслуживающие внимания достоинства, – оказался наготове амулет. Иначе вполне могли бы и не успеть выбраться.

– Понятно…

А действительно, чего тут непонятного? Если Аль Джоре подготовил какое-то убойно-могучее заклинание, то, когда оно осталось незапущенным, через какое-то время произошел распад заклинаний-фиксаторов, и вся энергия, уже вложенная в него, начала уходить в окружающее пространство. Куда конкретно – неясно, да и неважно. В любом случае, сотрясения оказались достаточны, чтобы замку наступила хана.

А вот где они конкретно очутились… Впрочем, неважно, с местом определиться можно и завтра. Главное, нет людей, зато есть лес, река, луг, достаточно высокий, чтобы быть сухим. И, вдобавок, он одет – похоже, вещи успели спасти, а кое-какой запас в лице штанов и рубах у Торна имелся. Сапог, правда, нет, но это ерунда, земля под ногами оборотню не помеха. В общем, хорошо!

– Торн, что это было? – спросила Алисия. Остальные сидели молча, но в их глазах читался живой интерес. Кроме, разве что, Киры – вампирша выглядела откровенно подавленной. Торн даже посочувствовал ей, хотя девушка, надо сказать, еще неплохо держалась.

– Одно маленькое предательство, что же еще, – ответил Торн, садясь и глядя на огонь. На душе было паршиво.

– Это мы и так поняли, – говорила по-прежнему Алисия. Оно и понятно, Мелианора со своим поклонником права голоса еще не заслужили, а Кире не до того. – А вот что ты там устроил?

– А ведь я сегодня стал взрослым, – криво улыбнулся оборотень.

– В смысле? – девушки смотрели на него ошарашенно. Торн вздохнул. Все мышцы ломило так, будто их завязывали узлом. Хотелось лечь и полежать – но и выговориться тоже хотелось. Тем более, информация хоть и не особо афишировалась, но секретом тоже не была.

– Понимаете, у нас, оборотней, многое не так, как у остальных.

– И что именно? – с интересом спросила Алисия. Кира сидела, мрачно разглядывая исцарапанные носки сапог. Видимо, переживала, то ли из-за предательства папаши, то ли из-за того, что с ним произошло. Однако Торн успел заметить, как дернулись ее ушки – прислушивается…

– Многое. В том числе и понятие взрослости. Оно у нас от возраста не зависит. Кто-то становится взрослым в десять лет, а кто-то и в сотню считается дитятей.

– А…

– Почему? Да все просто. У вас, людей, эльфов, вампиров, орков… В общем, практически у всех рас сознание единое. А мы, оборотни, полиморфны. Я тебе уже объяснял когда-то это слово. В общем, у нас две ипостаси, и каждой изначально полагается собственное сознание. И внутри каждого не ставшего взрослым оборотня живет Зверь.

– Зверь?

– Да. Хищник. Разумный и страшный. И возможности, которыми обладают оборотни-дети, даже сама способность перекидываться, всего лишь то, что они у этого хищника могут попросить, взять взаймы, украсть… И каждый раз существует опасность, что Зверь возьмет под контроль тело оборотня. Просто в большинстве случаев Зверь спит. Это у меня он бодрствует… бодрствовал почти постоянно.

– И каково это?

– Тяжко, – честно ответил Торн. – Два сознания в одном теле – это пытка, которая может со временем кончиться безумием. И рано или поздно они должны схлестнуться за право владения им. Побежденный растворяется в сознании победителя, и тот пользуется его мощью уже в качестве своей собственной.

– То есть победить может и Зверь?

– Запросто. Примерно в четверти случаев так и происходит. Такого мы убиваем сами, иначе…

Что иначе, Торн не сказал, но все и так поняли. Помолчали, а затем рассказчик продолжил.

– Для того чтобы победить Зверя, его надо вначале выпустить, а потом задавить. В голове своей, конечно. И так получилось, что однажды мой Зверь вышел сам по себе. Когда я вспоминаю, я до сих пор кричу по ночам. Впрочем, уже не кричу, спасибо тебе, Кира.

– Не за что, – буркнула вампирша, но заметно было, что ей приятно.

– Ну вот. Зверь вырвался, и я не смог загнать его обратно. Не был готов, спонтанно все получилось. Откровенно говоря, мне до сих пор интересно, что бы получилось. Чудовище со знаниями и способностями мага. Интересно было бы, да… Но я тогда выстоял. Просто повезло – Зверь тоже был неопытен. Пресытился убийствами, впал в апатию… Я смог загнать его обратно – но не победить. И с тех пор, когда мне требовалась сила Зверя, я вынужден был не заимствовать ее, а отпускать хищника, держа его на поводке. Но сегодня я обрезал поводок – и победил, когда все закончилось. Не было другого выхода, пришлось рисковать. Хотя, если бы не вы, не справился бы. Спасибо… Так что теперь я взрослый.

– Но… зачем было так рисковать?

– Чтобы вытащить вас, – честно ответил Торн и снова лег. Голова кружилась. – Останься все так, как было – и ни единого шанса выжить вы не имели бы. Просто потому, что вампирам не нужны свидетели.

– А ты?

– А я – оборотень. С моим кланом не рискнули связываться, хотя, может статься, отец нашей Киры просто не хотел лишаться такого врага, как я. Но вас бы положили в любом случае. Против Зверя же был шанс, и вы его, надо сказать, блестяще использовали.

– Однако ты умеешь взвешивать шансы, словно какой-нибудь полководец.

– Стараюсь, – разговор плавно уходил куда-то в сторону, и Торна это вполне устраивало.

– А почему ты не попробуешь себя в армии?

– В армии? Не-ет, – рассмеялся Торн. – Умирать по приказу – это еще туда-сюда, но умирать по приказу дебила… И потом, ходить строем – это не по мне. Я знаю, что такое дисциплина, но посвятить ей всю жизнь… И вообще, я считаю, война – занятие бесперспективное.

– Почему?

– Почему? – Торн перевернулся на живот и, уперев голову на кулак, начал внимательно смотреть в огонь, будто рассчитывая увидеть в нем миллион истин. – Понимаешь, что бы мы ни сделали в области войны, это было уже кем-то изобретено до нас, опробовано и признано устаревшим.

– Э-э-э… Ты уверен?

– Абсолютно.

– И с чего ты так решил?

– С чего? – Торн усмехнулся. – Ну, тут все просто. Мы ведь не первые на этой земле и под этим небом.

– Ну да, эльфы…

– Да брось ты своих эльфов, – досадливо махнул рукой Торн. – Их города тоже стоят на фундаментах более ранних строений. А те, в свою очередь, на обломках того, что осталось от иных, еще более древних цивилизаций. И сколько их было, не знает никто. Мне точно известно о четырех, но наверняка их больше. Какие-то подобны нам, какие-то не имели к людям никакого отношения. И все они умели воевать. И воевали. А так как были те, кто существовал дольше нас, то и в военном деле они ушли куда дальше. Я видел кое-какие образцы их оружия. Это… впечатляло.

– Ну, так если ты считаешь, что все уже изобретено, почему бы этим не воспользоваться?

– Во-первых, лень. Ну а во-вторых, это не приведет ни к чему. Наши предшественники многое знали, многое умели – и исчезли, военная мощь их не спасла. Выходит, она не единственное и даже, возможно, не главное из того, что нужно всем нам. Нет, умение воевать, безусловно, нужно, вот только требуется что-то еще.

– Что?

– Знать бы, – печально усмехнулся Торн. Некоторое время все молчали, а потом оборотень вздохнул: – Все, спать. Завтра тяжелый день. Будем вычислять того, кто все это затеял.

– Но разве… – вскинулась Кира. Торн ответил ей легкой, чуть снисходительной улыбкой:

– Конечно, нет. Твой отец очень любил считать себя большой лягушкой, но на деле такую операцию он бы не потянул. Никак, даже хорошенько постучав головой об стену. Не обижайся, но высшие вампиры на самом деле очень паршиво умеют планировать многоходовые операции.

– Но почему?

– Потому что чрезмерно увлекаются расчетами и склонны теоретизировать, упорядочивая расклады где надо и не надо. С таким подходом можно планировать на пару месяцев, может, на год, но не более того. Дальше накапливаются ошибки, и ситуация выходит из-под контроля. Здесь процесс шел десятилетиями. Стало быть, за спиной Аль Джоре стоял еще кто-то, отслеживающий развитие ситуации, корректирующий его, купирующий неточности и направляющий ход событий. Откровенно говоря, даже не представляю, кто это может быть.