– Попробую, – Лиина не опустила глаза, и это понравилось барону. – Какие именно?

Сейчас она говорила совсем как взрослая. Ни намека на детскую непосредственность, ничего похожего на лепет. Четко, точно – издержки благородного воспитания, явно, сейчас она даже стала казаться намного старше.

– Во-первых, – начал загибать пальцы Аллен, – откуда ты столько знаешь о недоброжелателях вашего клана?

– Отец рассказал. Он считал, что я должна знать такие вещи. Просто не думал, что дойдет до крайних мер.

– Допустим. А теперь объясни мне, как ты сумела убежать? Я не считаю эльфов лопухами, скорее, наоборот. Вся история войн говорит, что твои сородичи ловкие и хваткие ублюдки. Похищать дочь главы клана вряд ли послали бы недотеп, и они тебя не упустили бы.

– Сейчас попробую объяснить, – видно было, что воспоминания Лиине неприятны. – Дело в том…

Те, кто ее похитил, недооценили ребенка. Точнее, они просто не знали, что она имеет способности к магии. Это чепуха, что любой эльф может заставить повиноваться себе деревья и зверей, на самом деле, подавляющее большинство пользуется амулетами или, как вариант, работает с предметной магией. Последнее, впрочем, редкий случай, предметная магия медленная, а потому не очень любима эльфами – это гномы могут находить удовольствие в рисовании пентаграмм и выкладывании строго определенным образом всякой ерунды, от кристаллов и деревянных брусочков до свежего мышиного помета. Так что большинство эльфов предпочитали амулеты, а полноценные маги среди них были не менее редки, чем среди представителей иных рас. Поэтому, когда в клане рождался ребенок с магическими способностями, его не только учили, но и старались держать это в тайне – любой, даже самый слабый маг вполне мог когда-нибудь оказаться сильным козырем в интригах или частенько случавшихся усобицах.

Вот и Лиина смогла бежать, просто усыпив тех, кто ее охранял. Правда, по неопытности ей пришлось выложиться мало не до дна, но свобода того стоила. Возможно, на том бы все и закончилось, ей надо было всего лишь найти первого попавшегося стражника Верховного, но Лиина оставалась всего лишь ребенком, причем избалованным и не очень приспособленным к обычной жизни. Ничего удивительного, когда тебя с малолетства холят и лелеют, это вполне нормальная ситуация. Вот и бросилась она с испугу прочь не разбирая дороги, и, вполне закономерно, оказалась на землях людей, до которых и было-то всего полтора часа пути.

Эльфам на землях людей делать нечего. Не любят их люди за высокомерие, да и войну до сих пор не забыли. Бывает, конечно, что эльфы проезжают в составе караванов или с посольствами, таких не трогают, связываться не хотят. Положишь многих, стрелки они знатные, и на мечах неплохи, а толку – чуть. Это у гномов можно хорошо поживиться, и потери всегда будут оправданны, а эльфы отнюдь не так богаты, как принято считать, знающих людей хватает. Бывает, что эльфы нанимаются к людям в качестве наемников, но их мало и они, как правило, отщепенцы, изгнанные за преступления, или вынужденные скрываться воины погибших в междоусобицах кланов. Таких берут с охотой, и они почти всегда стремительно очеловечиваются, ассимилируются в обществе, и через некоторое время ничем не отличаются от простых людей. Спесь, во всяком случае, слетает с них после двух-трех драк в трактирах, выбитых жемчужно-белых зубов и сломанных высокородных носов. Но все это взрослые эльфы, мужчины, а женщине, тем более ребенку, в одиночку не светит ничего хорошего.

Свобода Лиины длилась ровно два дня. До того самого момента, когда она, усталая и оборванная, вышла к постоялому двору. Вечером она блаженствовала на чистых простынях, в теплой комнате, а утром ее уже волокли к клетке с невольниками – хозяин стоящего на перекрестке дорог заведения не собирался упускать свою выгоду и продал девчонку проезжавшим мимо работорговцам. Ну а те, естественно, не отказались – эльфы, особенно женщины, высоко ценились на невольничьих рынках. Главное, отвезти их подальше, в те места, где эльфы – забавная диковинка, а не опасные соседи. Хорошо еще, Лиину не прицепили к общей связке, медленно шагающей по дороге, а запихали в клетку, где ехало еще с полдюжины таких же, как она, малолетних оборвышей. Хозяин невольничьего каравана хорошо умел считать деньги и не собирался терять их из-за того, что кто-то из детей не выдержал переход. Так что следующие три недели Лиина провела в относительно комфортных условиях. Правда, спать на грязных досках было неудобно, зато кормили хорошо, и ноги сбивать не требовалось. Главным минусом вначале было то, что никто не понимал эльфийскую речь, но так продолжалось лишь первое время. К исходу пятого дня пути дверь в клетку открылась, и туда впихнули будущую компаньонку Лиины по похождениям – Ирму.

На этом месте Лиина замолчала и потянулась к бокалу с вином. Аллен не стал препятствовать – конечно, ребенку пить вино вроде бы и рановато, но, с другой стороны, в горле у нее пересохло настолько, что последние фразы шли с заметной хрипотцой. Ничего страшного, от бокала не помрет, да и что-нибудь для успокоения нервов ей требовалось – вон, как щеки пылают. Воспоминания порой штука неприятная. Это ведь не шутка – похищение, бег по лесу, караван работорговцев, вонючая клетка, где даже собственные нужды приходится справлять у всех на глазах, под смех охраны. Тычки от соседей по узилищу – эльфов не любят, и наверняка детишки, подобные ей, воспользовались моментом и сорвали зло на случайной товарке по несчастью…

И все же кое-что не билось. Совершенно. Аллен потер пальцами переносицу, привычный жест, дающий насколько секунд на раздумье. Вздохнул:

– Ты ведь маг. По идее, могла сбежать в любой момент. Хотя бы так же, как от своих эльфийских приятелей.

– Они мне не приятели, – щеки Лиины покраснели от возмущения так, что, казалось, вспыхнут. – Просто я не умею толком колдовать, и сил у меня пока мало. Я на них, когда заклятье сна накладывала, все силы вложила, дар только-только снова просыпаться начал.

Барон кивнул. И это возможно. Слышал он, что у магов от перенапряжения талант может уснуть. Когда на время, а когда и насовсем. И толком необученная девчонка, не умеющая контролировать собственную силу, ошибиться вполне могла. Ладно, пусть будет так – Лиина, похоже, не врала. Наверняка что-то недоговаривала, однако все же не врала. Иначе придется допустить, что она слишком хорошая актриса для своего возраста.

– Хорошо. Что было дальше?

– Дальше, наверное, говорить лучше мне, – Ирма мрачно смотрела на стол, но прожечь в нем дырку взглядом не могла, как ни старалась.

– Может быть, – не стал спорить Аллен. – Попробуй.

Девчонка несколько секунд продолжала сидеть, а потом монотонным, каким-то безжизненным голосом продолжила рассказ.

В отличие от Лиины, Ирма не была знатного рода. Так, полукровка, дочь эльфа и человеческой женщины. Давным-давно ее отец покинул родные леса и отправился искать счастье в человеческих землях. Причину, по которой он это сделал, эльф так никому и не открыл, да и прожил относительно немного. Видимо, тоска по дому заела – пил он страшно, и финал вышел закономерным. Однажды вечером, в кабацкой драке, словил шесть дюймов стали под ребро. И никто, кроме жены, о нем, что характерно, не заплакал.

После его бесславной кончины всплыло многое. И то, что дом заложен, и долги такие, что впору вешаться… Вдобавок мать Ирмы заболела и долго не протянула. Словом, девочка оказалась не только в одиночестве и на улице, но и с огромным грузом долга, выплатить который, естественно, не могла. И тогда ее продали – закон той страны разрешал подобное. Деньги пошли на покрытие долга, а Ирма, соответственно, отправилась с новым хозяином.

В первый момент она решила даже, что ей повезло – ее выкупила эльфийская община их города. Эльфов в нем и было-то всего с дюжину, но, оказавшись в человеческих городах, они всегда сбивались в стаю – иначе выжить было достаточно сложно. Это ее отец держался обособленно, ну и кончил соответственно, а большинство все же цеплялись друг за друга и общие интересы отстаивали. Вот только, как оказалось, с распростертыми объятиями ее никто не ждал, равной полукровку признавать не торопились, и она так и осталась в положении рабыни. Не били, правда, и то хорошо, но относились даже не как к животному, а как к бытовому предмету, вроде веника или тряпки. Кстати, именно там ее заставили укоротить и покрасить волосы – это, значит, чтобы от других сразу отличать. А то придут гости, перепутают да раскланяются, как с королевой. Непорядок…