Судя по яркому всполоху, огненные снаряды гномов вновь попали в цель, причем более удачно. К сожалению, убедиться собственными глазами, насколько точен был выстрел, моррон не сумел. Вновь поднести трубу к глазам ему помешали не вовремя проснувшиеся соратнички. Выскочив из казармы с мешками за плечами и оружием в руках, Ринва с Крамбергом тут же побежали к воротам, но застыли в растерянности, как только завернули за угол барака. Единственный путь к отступлению им преграждала большая часть гарнизона заставы, как раз расположившаяся лагерем на спуске да возле стены. Разведчики опешили и замерли на полусогнутых, с ужасом таращась на две с лишним сотни тыкающих в них пальцами и громко хохочущих гномов. Выражение их бледных лиц наверняка было забавным, жаль, что смотревший на спутников со спины Дарк этого не увидел.
– Эй, храпуны, оба ко мне! – громко выкрикнул Аламез и зачем-то призывно махнул рукой, хоть, конечно же, на затылке разведчиков не было глаз. – А вы, хари бородатые, заткнитесь! – пригрозил моррон, вдруг решивший на деле проверить, насколько Румбиро был прав, рассуждая насчет его авторитета среди сородичей. – Чо гогочете, дурни! Врагу, что ль, сигналите, куда камни швырять?!
Как ни странно, но веселье тут же смолкло. Правда, двое воинов попытались выразить возмущение вызывающим поведением гостя, но их поползновения были тут же предотвращены: одному просто зажали пятерней рот и отвесили успокоительную затрещину, а другого, более рьяного, стоящие рядом силой повалили на землю, оседлали и, недвусмысленно подсунув под нос кулак, приказали заткнуться. «Против большинства – не попрешь!» – это правило роднило людей и гномов.
Не желая повторять свой приказ, как, впрочем, и следить за его выполнением, Аламез отвернулся от попавших в комичное положение попутчиков и продолжил следить за ходом только начавшегося сражения и пока еще не дошедшей до стадии полноценной перестрелки. Предположение моррона оказалось верным. Флотоводец приказал кораблям поднять все паруса и быстро, насколько это позволял слабый попутный ветер, идти на сближение. На дальней дистанции у вражеских катапульт не было шансов, а по возведенным гномами прибрежным баррикадам, как и полагал Альто, шеварийцы не хотели стрелять, так что прятавшиеся за ними арбалетчики пока сидели без дела и находились в полной безопасности. Корабли заметно приблизились, и теперь уже их можно было рассмотреть даже невооруженным взглядом. Два судна из трех сократили дистанцию без существенных повреждений, а вот третий корабль, на котором, видимо, и была сконцентрирована вся огневая мощь береговой батареи, едва держался на плаву. Получив множественные пробоины, в том числе и ниже ватерлинии, объятый пламенем корабль довольно быстро заваливался на левый борт и тонул, но всё равно продолжал двигаться к берегу, прикрывая своим корпусом, да и черными клубами вздымавшегося дыма следовавший за ним на плотах и лодках десант.
Дарка сильно насторожило, что два практически целых корабля резко изменили курс и, проплыв дугой мимо побережья, то ли просто маневрировали, отвлекая огонь на себя, и давали тем самым десанту приблизиться к берегу, то ли собирались резко приблизиться и обстрелять стоянку практически в упор. Враг хитрил, поставив Румбиро перед выбором: либо стрелять по плотам, либо по кораблям. Поскольку гномы поспешно разворачивали орудия вправо, Альто выбрал последний вариант, бывший на самом деле уловкой. Аламез не мог понять поступок друга, который сам же до начала боя говорил, что если прибрежная баррикада не будет разрушена, то враг полагается на десант. Следовательно, именно его и стоило уничтожать в первую очередь. К сожалению, моррон не мог переубедить Альто, потому что, во-первых, до него было очень далеко, а сквозь шум, царивший на орудийной площадке, было не докричаться, а, во-вторых, Дарк уже давно усвоил незыблемое правило: «Занятому ответственным делом гному не стоит соваться под руку!»
– Мож, повернешься рожей да расскажешь, что тут за бардак творится?! – прокричала почти на ухо Дарку взобравшаяся на крышу Ринва, еще не успевшая привыкнуть к грохоту и не контролировавшая громкость своего далеко не отличающегося нежностью голоса. – В двух словах!
– Коль кратко, то изволь! – ответил Дарк, боявшийся пропустить важный момент и поэтому не собиравшийся поворачиваться. – Здесь, на стоянке, застава махаканцев. Они такие же, как и я, мертвяки, ну, почти такие же… – решил не кривить душой моррон. – Защищают свои города от пришлых мародеров. Вот, к примеру, сейчас шеварюги к ним лезут… Три, нет, уже два корабля, – поправился Дарк, видя, как скрываются под водой мачты потопленного судна, – ну и плотов с лодками целое море. Ты их пока не видишь… – вовремя вспомнил моррон, что дар Великого Горна распространяется только на него. – Скорее всего ими вампиры верховодят. Нагнали под землю тысячи две-три солдат, не считая матросов. С гномами я говорил, они нас не тронут, так что не переживай. Вот и всё, если вкратце!
– Почему?! Почему не тронут?! – проявила упорство Ринва, крикнув на этот раз потише.
– В дела мертвяков живому лучше не встревать… здоровее будет! – ответил Дарк, считая объяснения да выяснения отношений во время боя делом неуместным и крайне несвоевременным.
– Раз так, то чего ты на крыше застрял?! Собирайся, пошли! – опять возвела себя в ранг командира девушка и навесила на свои хрупкие плечики воображаемые эполеты. – У нас свои дела, у них свои!
– Ошибаешься, пока что общие, – усмехнулся моррон, не отрывая одного глаза от трубы, но другим время от времени поглядывая, что творится у него за спиной. – Я пока покинуть стоянку не могу… уже пытался. Можете одни идти, коль хватит духу!
Как, впрочем, и ожидалось, духу на путешествие по опасным пещерам вдвоем у разведчиков не хватило, а может, они просто не знали, как правильно обосновать необходимость расставания с «подопечным» в отчете, который они должны были предоставить по возвращении фон Кервицу. Рыцаря-шпиона вряд ли устроили бы обтекаемые, расплывчатые формулировки, вроде: «Бой то ли призраков гномов, то ли их мертвецов с превосходящими силами шеварийской подземной эскадры». Точных же сведений его воспитанники указать пока не могли, поскольку элементарно проспали то время, когда имели возможность задать вопросы и получить на них более-менее точные ответы. Как бы там ни было, а Ринва с Крамбергом не поспешили к воротам. Отойдя от Дарка на пять-шесть шагов, они уселись на крышу и стали ждать, не понимая сами чего: то ли момента, когда Аламез снизойдет до подробных объяснений, то ли когда настанет пора бежать. По их мнению, защитники стоянки были обречены, как ни странно, но той же оценки происходящего придерживался теперь и Дарк. События стали развиваться стремительно, не оставляя Сынам Великого Горна ни единого шанса на успех.
Корабли противника сначала маневрировали на дальней дистанции, отвлекая огонь орудий на себя и даже для видимости не стреляя в ответ. Пару раз огонь охватывал их пострадавшие от ядер борта, но команда быстро тушила пожары и как-то справлялась с опасной жидкостью, разъедавшей не только древесину и плоть, но и металл. За три-четыре залпа, произведенных гномами во время маневров, весьма напоминавших реверансы на водной глади, матросам обоих кораблей наверняка крепко досталось, но зато урон, нанесенный корпусу, парусам и находящимся на верхней палубе катапультам, был минимальным. Внешний вид судов, конечно, изрядно пострадал (ведь теперь они весьма походили на две плавающие головешки), но зато они ни капельки не потеряли боеспособности, что вскоре и доказали.
Как только плоты с лодками подошли к берегу на расстояние, с которого Дарк смог рассмотреть крошечные фигурки толпящихся на них солдат, на мачтах обоих кораблей заметно прибавились парусов, а их рулевые, прекратив кружить на месте, повели суда прямиком к берегу, рискованно быстро сокращая дистанцию. Высокая скорость движения, бесспорно, не давала гномам точно прицелиться, но зато делала реальной опасность не успеть вовремя сбавить ход и или разбить носовую часть судов о плиты берега или пропороть их днища о подводные камни, которых, кстати, на мелководье вблизи берега имелось немало.
