Он очнулся лишь утром, лежа на окровавленном полу в том же самом домишке. Напавшего на него солдата уже не было, а на полу лежал еще один труп, мертвое тело сержанта, пытавшегося защитить командира. Вокруг было тихо, слышалось лишь радостное жужжание пировавших на трупах мух. Превозмогая боль, одновременно ударившую с двух сторон: в ушибленные грудь и затылок, лейтенант с третьей попытки все же поднялся на ноги. Внутри домишки нестерпимо пахло разлагающейся плотью и превратившейся в холодную, мерзкую слизь кровью. Не дожидаясь, пока его стошнит, а что-то уже поднималось из глубин желудка, офицер побрел к выходу.

Свежий воздух должен был помочь, но, наоборот, лишь усугубил удручающее состояние едва державшегося на ногах офицера. На дворе нестерпимо пахло мокрой собачьей шерстью. Лагерь был мертв, повсюду валялось оружие, перевернутые телеги, провизия и трупы, множество изуродованных, заколотых и зарубленных тел. Весь отряд был мертв, по какой-то причине смерть не коснулась ледяной рукой лишь его. С одной стороны, это было хорошо, а с другой… лейтенант просто не знал, что же теперь ему делать, куда пойти и как объяснить произошедшее?

– Крови моей испить желаете или просто на тот свет отправить? – произнес моррон, бесстрашно глядя таинственному собеседнику в глаза.

Единственным достойным ответом на такой вопрос был смех, и он незамедлительно последовал, притом не жалкий смешок, а полноценный, раскатистый. Незнакомца так развеселила реплика Штелера, что он даже пару раз хлопнул в ладоши, а затем, став мгновенно серьезным, взялся сразу за два дела: повел разговор и стал вынимать из трупов кинжалы. К оружию своему он относился бережно, даже, пожалуй, чересчур. Полковник еще не видел, чтобы хоть один наемный вояка так осторожно вынимал сталь из мертвых тел и так тщательно вытирал кровь с лезвий об одежды убитых.

– Ваш вопрос столь неуместен, господин моррон, что аж парадоксален, поэтому я и позволил себе посмеяться, за что искренне прощеница прошу, – начал разговор в панибратски-дружеском тоне наемник, но при этом без малейшего намека на собственное превосходство и без тени пренебрежения к собеседнику. – Хоть я и стар, и жизнь для меня довольно скучная штука, но я пока не надумал с ней прощаться. А если мне когда и захочется прекратить свое бренное существование, то поверьте, выберу куда более изящный способ ухода, нежели потравиться кровью подобных вам существ. К тому же вы слишком юны, мой друг, в ваших венах течет слишком слабенький яд… Я буду мучиться, я буду страдать, но все-таки выживу. Так вот и спрашивается, зачем мне пить вашу кровь? Я не любитель неприятных ощущений. Надеюсь, я убедительно ответил на первую часть вашего вопроса?

– Ага, значит, просто хотите меня убить, а в перерывчике между душегубствами решили немножко поболтать? – первоначальное предположение Штелера оправдывалось, перед ним был вампир. Это следовало и из его слов, да и клыки пару раз блеснули, когда незнакомец улыбался.

– Послушайте, господин моррон, мне очень не нравится ваш настрой, он слишком неконструктивен для предстоящей беседы. – Незнакомец повернулся и одарил бывшего полковника насмешливым взглядом. – С чего это вы вдруг взяли, что я собираюсь вас убить? Еще от побоища не отошли? Так сделайте над собой усилие, умерьте кровь, бурлящую в жилах! А то вам воинственная дурь в голову ударяет и, поверьте, только вредит! Если я сказал, что поболтать желаю, значит, желаю только поболтать…

– Тогда, может быть, выберем другое место для беседы? – предложил моррон, все еще опасавшийся, что вампир на него накинется и для верности вонзит в него не один, а сразу два своих грозных кинжала.

– Позвольте, чем же вам этот закуток не нравится? Тихо, спокойно, вокруг ни души, никто не мешает, – развел руками кровосос. – Может, вам хочется горло после драки промочить, но уж, извиняйте, потерпеть придется. Не в вашем виде по городу шляться!

Как ни горько было Штелеру признать это, но незнакомец был кое в чем прав. Его одежда выглядела так, как будто он собственноручно забил дюжину-другую поросят. На улице его арестовал бы первый же патруль, а о посещении кабачка не могло быть и речи. Моррон еще не думал, как раздобыть новое платье, и не хотел пока утруждать голову по этому поводу. Сейчас ему нужно было сконцентрироваться на разговоре и постараться уйти из подворотни. Иллюзия, что он сможет справиться с необычайно сильным противником, не тешила его сознание.

– А если патруль заявится или, и того хуже, дружки крово… вампиров набегут? – Штелер осекся, при разговоре с незнакомцем не стоило употреблять слово «кровосос», как минимум это было невежливо по отношению к своему спасителю.

– Да бросьте, сударь! – хмыкнул незнакомец, которого рассмешили и ход мысли моррона, и его запоздалая застенчивость. – По ночам в эту часть города патрули не заглядывают, да и не с вашими способностями солдатушек бояться. А что же молокососов-кровососов касаемо, то они так напужались, что по подвалам забились и еще ночи три носов своих на свежий воздух не высунут! Не убедили вы меня, сударь, не убедили, – широко улыбаясь и не боясь смутить собеседника видом острых клыков, покачал головою вампир. – По-прежнему остаюсь при своем мнении, лучшего места для спокойной беседы нам с вами не найти.

– Да, извольте, милостивый государь, – наконец-то перестал упрямиться Штелер и всем своим видом попытался изобразить безразличие, даже воткнул в землю трофейный меч. – Только о чем нам с вами говорить? О том же, о чем с вашими слугами в подворотне?

На этот раз вампир не рассмеялся, а лишь назидательно покачал головою, подобно тому, как выражает свое недовольство поведением нашкодившего дитяти родитель.

– Я к вам со всей душой, а вы старые грешки мои поминать! Нехорошо, господин моррон, хотя что иного от вас ожидать? Вы новичок, в легионе, видать, недавно, так что еще не научились мыслить трезво, как ваши собратья, не научились отделять главное от мишуры и заглушать в себе эмоции, подавлять слабости, свойственные бывшему человеку. Ваше прошлое еще живо, память о нем мешает вам быть адекватным…

Большинство вампиров чуют морронов по запаху крови, а самые опытные из них могут почти безошибочно определить возраст противника. Этим Штелера было не удивить, а вот поведение старого, но молодо выглядевшего упыря насторожило полковника. Кровосос явно провоцировал его проговориться о встречах с другими морронами. Видимо, его интересовала цель появления новичка-легионера в Денборге и хотелось выведать, что замышляют оставшиеся в Марсоле морроны.

«А вот накося, выкуси, кровососушка, на таком меня не поймаешь, на таком меня не проведешь! Знал бы ты, дуралей древний, как тяжела жизнь армейского коменданта!» – подумал Штелер, а затем проигнорировал намек и плавно перевел разговор в иное русло.

– Ничего себе старые грешки! – картинно подавил смешок бывший полковник. – Еще часа не прошло, как ваши цепные псы придушить меня пытались. Или у вас, кровососущей нежити, время по-иному течет? Что-то я вам в трактире не показался интересным собеседником!

– Там не показался, а здесь приглянулся, – пожал плечами вампир. – Зачем придавать значение всяким второстепенным мелочам? Но если вы настаиваете, то извольте, объясню! Представьте, вы приезжаете в город по очень важным делам, у вас много встреч и масса хлопот, а тут за вами начинают следить, да еще так неумело, что это просто раздражает и одновременно смешит. Как бы вы поступили на моем месте?

– Наверное, так же, – кивнул моррон. – И вас теперь интересует, зачем? Зачем я за вами следил?

– Нет, – неожиданный и явно искренний ответ незнакомца сразил полковника наповал. – Я и без того знаю, что по неопытности да по глупости суете нос в чужие дела. Так бывает с каждым недавно воскрешенным морроном, и уж поверьте, милостивый государь, эх и перевидал я вашего брата на своем веку!

– Если вам и так все ясно, так к чему же вы речами себя утруждаете? Неужто желаете в шайку свою завербовать? – решил посмеяться Штелер, никак не ожидая, что попал в точку.