Болотные Змеи обвешивали себя ветками и листвой, сливаясь с окружением, подкрадывались к добыче скрытно, и использовали яды. Дети Ветра славились своими конными лучниками, которые выпускали стрелы чуть ли не с эльфийской точностью, на скаку. Множество таких причудливых групп жило в степях, обособленно друг от друга. Изредка они враждовали друг с другом, часто решая конфликты малой кровью, и ещё реже объединялись.

Лишь однажды, согласно легендам, они собрались в огромную группу, и двинулись на близлежащие земли, и лишь с трудом удалось остановить организованную армию варваров. Было это столетия назад, если не целую тысячу лет назад. Легенды о Великом Вожде до сих пор передавали в песнях и сказках, но другой Великий Вождь так и не возник. Но когда-нибудь, придёт новый Великий Вождь, и вновь объединит варваров. Ну или так говорили предания.

За последние дни и недели, Лир обошёл все известные ему племена, двигаясь по огромному кругу. Много времени ушло на то, чтобы встретиться с каждым племенем — найти лагерь, убедить в своих намерениях, и договориться на встречу с вождём, шаманом или советом племени. Ведь каждое из племён управлялось по-своему, и не у всех из них был вождь, как у Степных Волков.

Лир изрядно поднаторел в переговорах. Научился читать переговорщиков, по мимике и поведению определять, не планируется ли чего плохого, и обращать внимание, когда он сам вот-вот переступит какой-то незримый запрет, что сулит бой. Он не стал людским дипломатом, что лебезит и гнёт спину, всё-таки у варваров ценится сила или умение, но обрёл непривычное для варваров понимание людей и племён.

Он встретил многих. Множество раз дрался в бою, доказывая свою собственную силу. Множество раз участвовал в попойках, где ему положено было перепить самого крепкого в племени. Отвечал на загадки шаманов, иногда делая глупейшие ошибки и вызывая смех старейшин. В разуме снова всплывали слова вождя про испытание. Неужели Вождь тоже когда-то прошёл этот путь?

Но самая главная просьба вождя оставалась невыполненной. Племена принимали его, по законам гостеприимства кормили, пару раз пытались сосватать, иногда давали подарки. Но они не соглашались сражаться со странным караваном. В разной форме, они отвечали "Если наберёшь союзников, то тогда вернись к нам снова". Даже медвежье племя не воспылало боевой яростью и не бросилось сражаться бок о бок со Степными Волками. Может быть, это тоже хотел показать ему вождь?

Известные племена закончились, а союзников так и не прибавилось. Оставался только последний пункт — Город, на востоке Степи, но южнее Великих Топей. Он входил в группу королевств, что лежали где-то ещё дальше на восток, юг и север. Там не было бескрайних равнин, варварских племён, а вместо них стояли небольшие городки, между которых расстилались вспаханные поля. Между полей тянулись дороги, по которым двигались повозки и патрули. В тех землях больше не было степной свободы. Так когда-то рассказывали Лиру другие.

Убедившись, что в последнем из племён — племени Небесной Птицы, что ютилось на западной границе степей и использовало синеватые перья в головных уборах, ему тоже не откажут в помощи, он отправился через степь на восток, в Город, разбивая лагерь по ночам, изредка пополняя охотой запасы. И вот, наконец, он достиг своей цели.

Поселение людей напомнило ему язву на теле степи. Задолго до городских стен начались поля. Привычная мешанина из степных трав и кустов пропала, их сменяли огромные поля, строгой квадратной формы, по краям которых были высажены деревья. Лиру они казались неправильными — территория засаженная одним единственном видом растения. Он спешился на границе одного из таких полей, наклонился и рассмотрел внимательно колышущееся на ветру колоски жёлтого растения, которым было засеяно поле.

Он видел дикие отростки этого растения раньше — жёсткие, с небольшими зёрнами, прочными стеблями, бурые и приземистые, не выделяющиеся из степной травы. Из дикой пшеницы тоже можно печь хлеб, он выходил жёстким и горьковатым. И поэтому её не ели часто, только когда заканчивалось мясо, и не получалось быстро пополнить его запас, слишком уж долго надо было молоть зёрна в муку.

Колос с поля светился золотом. Набухшие зёрна превосходили по размеру дикого собрата, их было больше, колос стал выше. Но его стебель стал слабым, колыхался на ветру, и Лир чувствовал, что унесет если ветер в степь зёрна этого колоска, то не приживётся он там, а будет быстро выкопан и съеден, уничтожен. Лир вздохнул. Колос напоминал ему одну из раскормленных деревенских свиней, что варвар видел по дороге. Будто какой-то кудесник взял лесного кабана, провёл странный ритуал над ним — раскормил, увеличил, сделал слабым и жирным, хоть и вкусным. А потом покрасил золотой краской. И получил результат — полезный и вкусный, но уже неспособный жить на свободе.

Лир заметил, что на него озираются редкие полевые работники, встал, покачал головой, запрыгнул на лошадь, и неторопливо двинулся дальше к городским стенам. Люди так же отличались от него, как колосок пшеницы от своего дикого собрата. Только теперь они изменились наоборот.

Лир оказался выше на голову, а иногда и две, любого из местных. По сравнению с ним, крестьяне казались щуплыми, худыми, без силы и мышц. Даже самые крепкие из них, те что рубили деревья, оказались уже в плечах и мельче, чем Лир. И вновь Лир подумал о диких собратьях пшеницы. Здесь было похожее. Но вместо того, чтобы располнеть, крестьяне стали слишком слабы, чтобы заботиться о себе в степи сами. То же было можно сказать и о крестьянках. Лир пару раз заметил явно заинтересованные взгляды, и многие из женщин были красивы, но даже Мышь из его племени была крепче любой из них. Или Альва, та женщина, что орудовала сдвоенным мечом-шестом и подбивала его с Нилом на бой. Тогда, до того, как Нил потерял руку.

Лир встряхнул головой и двинулся вперёд. Какое ему дело до Города и его обычаев. Есть Нил, есть Караван, что нанёс Нилу рану. И нужны союзники для того, чтобы отомстить. И именно за ними он сюда пришёл, а не рассуждать о том, как люди в Городе потеряли свой путь.

***

Восточные Земли. Город. Ворота

У внешних ворот города, что обычно держали открытыми, стоял один-единственный стражник. Ханс. Худой, среднего роста, со светлыми изломанными волосами, в поношенной кольчуге и с алебардой. Чем-то напоминал он слегка Ларса, хотя не было у него жутких шрамов, и не сражался он с чудовищами. Только однажды какой-то нахальный воришка попытался ткнуть его ножом под ребро, от чего защитила кольчуга.

Ханс стоял тут он не первый год, и неторопливо выполнял свою работу по сбору пошлины с въезжающих в город лиц. Не лютовал, не жадничал, не пытался прикарманить пошлину себе, хотя мог и принять "подарок" от посетителя. Непыльная, и не очень интересная работа, которую Ханс выполнял почти механически — без рвения и с небольшой ленцой. Просто человек, который просто стоял на своем месте, и просто выполнял своё дело, ни к чему не стремясь. Закончится день, придёт его сменщик, и Ханс пойдёт в каморку стражника, выпьет немного пива, бесхитростно поест, и ляжет спать. Никто его не ждёт, ведь так и не завёл он ни семьи, ни жены, ни любовницы. На утро встанет, перекусив, и вернётся назад, на место сменщика, и так же будет собирать пошлину. Изо дня в день, так же как это делал всегда.

Когда на дороге показалась фигура конного варвара, Ханс чуть-чуть удивился, но не более. А когда он понял, что варвар не собирается останавливаться, перегородил ему алебардой дорогу.

— Не положено. — сказал Стражник. — нужно заплатить пошлину.

Лир, пытавшийся въехать в город, остановил коня, и уставился на вставшего перед ним человека. Небольшой, хлипкий, в поношенной кольчуге, но с неплохой алебардой. Лир бегло осмотрел лезвие, и отметил, что за лезвием ухаживали, хотя само оружие были немного пыльным и обшарпанным.

— Я Лир из племени Степных Волков. Меня принимали во всех степных племенах как гостя. Кто ты, чтобы остановить меня? — спросил Варвар.