Шон просто молча и усердно разбирал камни. Не смотря на свой преклонный возраст, с этой задачей он справлялся без особого труда, не выказывая признаков усталости. Юрика краем уха слышала, что с ним что-то произошло во время операции, из-за чего Мэй и Фредерику пришлось задержаться в подвалах замка, но расспрашивать, что именно, она не собиралась.

Просперо помогал рядом, отбрасывая в сторону камни поменьше. Им всем приходилось следить за тем, чтобы самим не оказаться похороненными под потерявшими устойчивость обломками, но в целом все справлялись — медленно, но уверенно. Юрика поначалу не верила, что такую гору вообще можно разобрать без применения тяжелой техники, но ее с успехом заменяли огромная физическая сила части бойцов Стаи, мистические способности и магия Забытых — один из прибывших на помощь чародеев из рядов «серебряных» разве что не говорил с камнями, и благодаря ему уже был создан довольно длинный туннель, ведущий в глубины кургана, своды которого не обрушивались только благодаря его магии.

— Большая часть погибших находится в подвалах, — объяснил Юрике Просперо, отбрасывая в сторону очередной камень. — Нам нужно либо перенести всю эту гору на новое место, либо пробиться в ее глубины. Под нами сплошная скала, так что делать подкоп ненамного проще.

Юрика только кивнула в ответ — и присоединилась к разбору завалов. Они проработали до самого вечера, периодически прерываясь на отдых, и встречали новых прибывающих членов «Стаи». К концу дня их всех набралось больше четырехсот человек, и все они стремились с ней познакомиться и выразить свое уважение ей как дочери Богини Юга.

Девушка мысленно вздыхала — и с улыбкой кивала очередному лицу, которые уже просто перестала запоминать после второй сотни. А имен она запомнила от силы десять — в основном тех, кто оказывал наибольшую помощь в их работе. Чародея, управляющего камнями, звали Теодор. Другой чародей, Эрих, вытащил из золотистого портала огромного железного колосса, который разгребал завалы лучше любого экскаватор. Эббет заставлял камни течь, словно воск, и застывать снова, создавая надежные своды и опоры, предотвращающие обрушения. Юкай, Жанна, Клео, Бренн, Шан Гао и другие — все они старались как могли, и Юрике казалось, что одно только ее присутствие прибавляет им энтузиазм. Это заставило ее задуматься, и вспомнить слова Сигурда о том, каким статусом она обладает только благодаря своему происхождению. Она не придавала этому особое значение, впервые оказавшись в кругу «диких», и когда Артур и Ребекка опустились перед ней на колено — тоже. Но теперь она услышала сотни заверений в преданности и уважении — и больше не могла относиться к самой себе так, как раньше.

Она наконец осознала, что это такое — быть дочерью Богини Юга.

Когда солнце коснулось горизонта, заливая мир багровыми лучами заката, все работы прекратились, и Стая собралась вокруг костров в ожидании ужина. Похолодало: замок Столсанга находился на скалистом плато с сухим воздухом, так что по ночам здесь было довольно прохладно. Да и в полдень достаточно было спрятаться в тени, чтобы отдохнуть от жара южного солнца — температурный контраст был разительный.

Юрика вместе с Ранмаро, Викторией и Просперо заняла место у костра, вокруг которого уже собрались лидеры Стаи. Здесь ее не донимали расспросами — Артур и Ребекка сели рядом, одним своим видом давая понять, что будут недовольны, если кто-то помешает ей скрести ложкой по дну тарелки с гречневой кашей. И она могла просто послушать, о чем Мэй говорит с Луисом, Фредериком и Ламбертом Лансером — представителем Серебряной Стаи. Это был мужчина среднего роста, светловолосый и светлоглазый. Глянцевая кожа выдавала в нем принадлежность в народу Небесных Городов, и девушка заметила, что Ранмаро смотрит на него с неким напряжением, а Виктория — с явной прохладой, за которой могло скрываться нечто большее, чем показательное равнодушие.

— Чем он вам не угодил? — тихо спросила Юрика у брата и племянницы — так, чтобы никто больше не услышал.

— Лансеры когда-то именовали себя не иначе как Лансер-Лэйт, — громко и отчетливо ответил Ранмаро, и его все услышали. Мэй немедленно нахмурилась, а в глазах Луиса и Фредерика вспыхнули веселые искры — которые, впрочем, предвещали веселье далеко не для всех присутствующих у этого костра.

Лицо Ламберта Лансера окаменело. И весь он словно превратился в каменное изваяния, тщательно скрывая любые эмоции.

— Вассальный Дом Лэйт? — догадалась Юрика.

— Да. Один из шести бывших вассальных домов Великого Дома Лэйт. Когда на наших предков началась охота, два из них — Амбер-Лэйт и Брасс-Лэйт — были почти полностью уничтожены, а четыре — отреклись от них, чтобы спастись. Так появились Дома-предатели Лансер, Флин, Дов и Эйд. Они помогали Гвардии выслеживать Лэйт по всему миру, выдавая наши тайные убежища и союзников.

— Я не горжусь поступком моих предков, — ответил Ламберт, сильно побледнев, — но они отреклись от Лэйт в те дни, когда ваши предки стали злоупотреблять своим положением знаменосцев Десяти Великих Домов. Они не были святыми, а Император Фридрих обещал моему деду будущее, в котором будет разрушена непреодолимая стена между Великими и Вассальными Домами. И оно наступило.

Ранмаро резко поднялся со своего места. Виктория последовала его примеру. Ламберт поднялся им навстречу.

— Ранмаро! — встревоженно воскликнула Мэй, и Юрика точно так же собиралась последовать ее примеру, чтобы остудить пыл обычно такого дружелюбного и миролюбивого брата. Что же, здесь речь шла о древней кровной вражде, и именно поэтому присутствующие здесь представители Великих Домов Амавази, Коккинавье и Сатронг не сдвинулись с места, чтобы предотвратить нерадостное разрешение конфликта.

Но Фредерик все же не разделял позиции своих собратьев по социальной страте.

— В паре сотен метров от этого костра, под той горой камней, Вальд Браун ждет, когда мы найдем его и позволим Небу в последний раз взглянуть на своего сына, — произнес он тихо, но отчетливо. — Здесь и сейчас не место и не время для старых обид.

Ранмаро опустил взгляд и разжал кулаки. Ламберт отвернулся, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. И ушел, скрывшись в темноте.

Ранмаро, недолго поколебавшись, тоже ушел, в противоположную сторону. Виктория последовала за ним.

— Пойду прослежу, чтобы с ними ничего не случилось, — произнес Просперо, и изобразив неглубокий поклон, отправился за братом и племянницей Юрики.

— Тем, кто не принадлежит к Великим Домам, никогда не понять всего этого, да? — спросила Юрика у оставшихся, поднимаясь на ноги. — Долг семьи, честь рода, кровная месть… Ничего не имею против всего этого, но не думаю, что их стоит возводить на пьедестал и забывать обо всем остальном.

— Как видишь, хватило пары слов старого и мудрого человека, чтобы остудить горячие головы, — миролюбиво заметила Мэй, с благодарностью кивая Фредерику. — Который точно так же принадлежит к Великому Дому. И наследник Великого Дома Лэйт поступил благоразумно, прислушавшись к нему.

— Не стоит обобщать, госпожа Юрика, — произнес Луис Амавази, изображая мягкую покровительственную улыбку. — Многие из нас ясно понимают, что именно стало причиной падения Великих Домов. Гордыня и высокомерие. Нужны мудрость и смирение, чтобы преодолеть издержки воспитания наших отцов и дедов.

— Ты-то точно собирался понаблюдать за тем, как Ранмаро пускает кровь Ламберту, — заметил Фредерик, скрещивая руки на груди и недовольно глядя на соседа.

— Сыну Дома предателей не место среди нас, — пожал плечами Луис.

— Дети не должны нести на себе бремя грехов своих родителей, — возразил Фредерик. — Да и тебе ли рассуждать о предательстве? Только возвращение Дженази заставило тебя отвернуться от Крэйна. Так бы ты до сих пор следовал за ним, отвернувшись от Ичиро — законного предводителя Стаи.

— Не только Луис отвернулся от Ичиро, Сольряйн, — вспыхнула Ребекка. — Я тоже. И Артур.

— И я тоже, Сатронг, — сухо ответил Фредерик. — Все, что я хочу сказать — не нам рассуждать о предательстве. Мы все пренебрегаем старыми клятвами, когда речь идет о мире и порядке. Такова жизнь. А еще правда в том, что вы не стали останавливать Ранмаро, потому что Ламберт — сын Вассального Дома, и вы просто не считаете его ровней себе. У Великого Дома Лэйт есть счеты с половиной Великих Домов — и вы бы вступились за любого, носи он даже имя Бронзлевен.