Только это было слишком безрассудно.
Пытаясь опередить Юрику, Виктория, вложив все свои силы в единственный импульс, в одно мгновение возвела вокруг них непроницаемый ледяной купол, ощетинившийся наружу лезвиями и шипами. Вот только внучки Кенсэя под ним, рядом с ними уже не было. Она успела раньше — Ранмаро даже не успел заметить, как она исчезла, отскочив от пола, словно тугой резиновый мячик. Пару мгновений они осознавали, что произошло. А потом Виктория закричала, закрыла глаза, и напряженными руками с хищно изогнутыми пальцами разорвала пространство перед собой. И вместе с этим жестом ледяные стены вокруг них раскололись на куски, повисли в воздухе — и их подхватил новый воздушный вихрь, разгоняя их вокруг них со все более нарастающей скоростью. Ранмаро добавил в него свою мистическую энергию, и ледяные глыбы завертелись сильнее, вместе с расширяющимся во все стороны вихрем, перемалывающим и измельчающим щупальца. И увидел Юрику, схваченную в воздухе Шепчущим, прямо у него над головой. Лапы призрачной рыси рвали их, девушка отрывала их от своего тела, неотвратимо приближаясь к врагу — о оказалась схвачена его длинной тонкой рукой. Лапа рыси ударила по его балахону, разрывая его на широкие ленты, и Шепчущий покачнулся, а потом отбросил Юрику от себя — как-будто в панике. Словно схватил ядовитую змею.
Вокруг Виктории и Ранмаро уже бушевал настоящий ледяной шторм. Щупалец становилось все меньше, мистическая стихия освобождала от них пространство, а когда дочь Валерии покачнулась и вихрь ослаб, парень успел подставить ей плечо, и Шепчущий, уже воспрянувший было при виде ее слабости, был попросту отброшен назад новым могучим импульсом, который девушка вложила в новую атаку — и весь лед, вся буря обрушились на него одним единым валом. Разрушительной волной.
Существо в балахоне защитилось живой броней из щупалец, но его проволокло по полу и ударило об стену. И прежде чем он успел контратаковать, Юрика одним рывком оказалась рядом, и начала рвать его извивающийся доспех алыми когтями призрачной рыси. Взмах, удар, еще удар, ужасающий рев духа из иного мира — и защита Шепчущего оказалась пробита, и острый коготь сорвал с его головы капюшон. Они увидели иссохший, покрытый серой кожей череп мумии с черными провалами на месте глаза, ввалившиеся щеки, оскаленный рот с острыми желтыми зубами. И услышали его вой. Звук, лишенный каких бы то ни было эмоций, пробудивший в душе настолько глубинный ужас, что их парализовало, оглушило и ослепило непроницаемой тьмой.
Ранмаро обнаружил себя одиноким, дезориентированным и совершенно беспомощным. Ему захотелось упасть на колени и закрыться, отгородиться от окружающей реальности руками, получить хоть какую-то защиту от злого и темного вокруг. И только мысль, что тоже самое переживают сейчас сестры, дала силы сопротивляться подавляющей разум атаке Шепчущего, пробудила гнев и ярость, которые он направил в окружившую его тьму. И он вновь ощутил меч в руке.
А потом тьму Шепчущего просто разметало: Юрика использовала тот самый прием, который показывал им Кенсэй — взрыв мистической энергии. Вместе с тьмой испарилась и его мистическая энергия, и энергия Виктории, но они мгновенно восполнили ее у Врат. И уже втроем, одновременно, набросились на ошеломленного врага.
Юрика ударила, и призрачная кошачья лапа — продолжение ее собственной руки — вскрыла грудную клетку врага, оторвав ребра и обнажив скрывавшуюся за ними черную пустоту. Удар меча Ранмаро отсек его правую руку почти у самого плеча. Клинок Виктории рассек его иссохшее лицо, расколов на две неравные части. Всего миг отделял Шепчущего от полного уничтожения, но именно в этот миг за его спиной в стене возникли сразу две круглые зубастые пасти, из которых одна за другой стали выпрыгивать безглазые твари, а на потолке раскрылись в неровном порядке огромные красные глаза. Испытывая угнетающее мистическую энергию давление, отбиваясь от пришедших на помощь врагу чудовищ, Юрика, Ранмаро и Виктория отступили, стали спина к спине — и оказались лицом к лицу со всеми тремя Шепчущими, которые объединили против них свои усилия. Уже израненный ими противник спешно отращивал новые щупальца, другой стоял под висевшей в воздухе аркой из сросшихся клыков, за которой клубилась тьма, из которой выходили новые и новые безглазые существа; на темном балахоне третьего словно цветы, раскрывались красные глаза, взгляд которых словно просвечивал их насквозь, пытаясь парализовать, прочесть, загипнотизировать. Этот третий был единственным, кто не пытался атаковать их непосредственно, но теперь, когда все трое Шепчущих оказались перед ними, стало ясно, что они являются частями одного целого и действуют, как единый организм. Глаза, Щупальца и Пасти. И детям Ришари стало не по себе от того, когда они осознали, что перед ними нет ни Сердца, ни Мозга. Они сражались лишь с инструментами того, кто скрывался от них в другом измерении.
Ледяной вихрь Виктории на несколько секунд обеспечил им защиту от тварей и щупалец, и девушка почувствовала, как же тяжело использовать мистическую энергию, когда на нее смотрят эти красные глаза. Она стояла лицом к Шепчущему, который смотрел на нее ими. Ранмаро следил за перемещениями управляющего пастями и тварями. Юрика ждала удобного момента, чтобы добить раненого повелителя щупалец.
— Или мы убьем их, или они убью нас, — произнесла Виктория.
— Нужно нападать, — подтвердил Ранмаро.
— Мой уже ранен, — Юрика назвала «своим» хозяина щупалец. — Быстро добью его и не дам вас убить остальным двум.
— Не будь такой самоуверенной, — ответила на дерзкое предположение Виктория. — Глазастик не выглядит таким уже сильным, я справлюсь с ним быстрее, чем ты со своим.
— Девочки, не… — Ранмаро спиной почувствовал, что эту фразу ему лучше не заканчивать. — На счет три. Раз, два…
Юрика прыгнула на счет «два». Призрачное пламя вокруг нее стало ярче и плотнее, и алой молнией она проскочила сквозь ледяной вихрь племянницы, словно и не заметив его. Мгновением позже Виктория разделила его на две части, направив одну на хозяина глаз, а второй окружив себя, чтобы защититься от набросившихся на нее со всех сторон безглазых тварей. Ранмаро воздушным тараном пробил себе дорогу к их повелителю.
Юрика оказалась первой, и ее кулак, усиленный энергией алой рыси, проломил остатки груди ее Шепчущего и раздробил его позвоночник.
Время остановилось.
Виктория замерла в шаге от своего противника, готовая опустить меч на его голову. Ранмаро застыл в двух шагах от своего. Все трое продолжали осознавать происходящее с прежней сумасшедшей скоростью, но просто не могли пошевелиться. И реальность вокруг них так же не двигалась. Твари, щупальца, пасти, глаза, Шепчущие, потоки мистической энергии — остановилось все. И пространство начало течь и меняться. Стены, пол, своды замка пошли рябью, искажаясь и меняясь в форме и цвете. Геометрически правильные линии и ровные поверхности становились чем-то уродливо-органическим, словно зал превращался во внутренности некоего неведомого существа. Чудовища. И вокруг каждого Шепчущего он менялся специфическим образом. Повелитель щупалец оказался в центре огромной сферы из переплетенных отростков всех цветов радуги, которые поддерживали его в пространстве, оплетая, сплетаясь с его телом и прорастая наружу; обладатель красных глаз завис в центре буро-черной сферы, стены которой были покрыты сотнями красных глазных яблок с тьмой на месте зрачка; повелитель пастей и тварей находился в сердце чудовищного образования, напоминавшего по структуре соты, только ячейками в них служили те самые пасти. И какое-то время все три измененных пространства сосуществовали вместе, а потом — разделились, изолировались друг от друга. И разделили Юрику, Ранмаро и Викторию.
***
Разлученная с братом и племянницей, оставшаяся один на один с Шепчущим, неведомо где, посреди переплетения щупалец, которые в кромешной тьме стали единственным источником освещения, излучая мягкий лиловый свет, Юрика испытала одновременно ужас, отчаяние, одиночество и отвращение. Но только на доли секунды — потом у нее просто не было времени, балансируя и перескакивая с одного щупальца на другое, которые так и норовили схватить ее, оплести руки и ноги, туловище, шею… Она бегала и прыгала по внутренней поверхности сферы, в замешательстве осознавая, что сила тяжести продолжает действовать на нее так, словно она перемещается по горизонтальной плоскости, и Шепчучий неизменно оставался висеть у нее над головой. А когда стало ясно, что всей ее ловкости и скорости не хватит, чтобы ускользнуть от всех щупалец, Ирисса, которая исчезла сразу после возникновения этого кошмарного пространства, снова вернулась к ней, и ее когти разорвали самые гибкие и быстрые отростки. И цепляться за них теперь стало намного легче.
