Если бы только победить его было так просто… Ренар направился прямо к нему, отведя руку с мечом в сторону, намереваясь нанести один-единственный удар, снизу вверх и наискосок, лазурное пламя на клинке, одежде, коже и волосах вспыхнуло жарче и ярче. Просперо вложил всю свою мистическую энергию в одну молнию, ударил, заставив Ренара застыть на месте, одним касанием мысли к Вратам восстановился, ударил снова, с тем же успехом… Нок-Старвинд неумолимо приближался к нему, выдерживая все удары молний, которые только замедляли его, и оставляли пятна ожогов на груди и животе. Не будь разум под контролем, тактика Просперо уже давно свалила бы его с ног, но воля Шепчущих заставляла «алого» делать один шаг за другим. В воздухе невыносимо воняло озоном, и инспектор подумал о том, что даже если Ренар так и не сможет приблизится к нему, он все равно задохнется, переработав в воздухе весь кислород. Конечно, это было весьма маловероятно, но все же…

«Мы не можем свалить его прямой атакой, — мысленно напомнил Забытому Просперо, мысленно смахивая со своего мысленного лба мысленный пот. — Я достаточно хорошо овладел этим заклятьем грозового копья, но сейчас, как мне кажется, пора научить меня чему-то новому».

Предложение сложно было назвать своевременным: Ренар был уже в шаге от возможности проткнуть инспектора мечом. А ведь отступать ему было некуда.

«Действительно, — задумчиво произнес Дзаа-Тхон-Кгар. — Последняя молния была мощнее любой из предыдущих, но падать он отказывается. Ох уж этот мистический огонь. Но я уверен, если ты ударишь его, непосредственно коснувшись тела ладонью, Ифрит свалится».

«Я не смогу сделать этого по двум причинам, — сдержанно ответил Просперо, благо мысленный диалог происходил в пространстве с иным течением времени. — Во-первых, моя рука просто сгорит в этом огне. Во-вторых, я все равно не успею — он зарубит меня раньше».

«Не сгорит и успеешь, если облачишься в грозовую броню, — ответил Забытый. — Думаю, ты готов к ней, хотя я бы еще подождал с практикой этого заклинания как минимум пару лет».

«У меня нет пары лет».

«Тогда приготовься к боли. Для грозовой брони тебе придется пропустить по собственным жилам, мышцам и нервам молнию, которой все это время учился поражать врагов».

«Вы серьезно?»

«Хорошо, что ты этот… Силовой тип, — усмехнулся Забытый. — Шанс, что ты не потеряешь сознание, и тем более не погибнешь, весьма высоки».

Просперо мысленно выругался — и сделал то, что было необходимо. Ренар уже не оставлял ему время на раздумья, совершая последний шаг к крайней черте.

Боль была чудовищной. Молния, которая по своему обыкновению должна была срываться с пальцев правой руки в окружающую среду, была направлена вовнутрь, пронзая кости и мышцы от кончиков фаланг до запястья и дальше — локтя, плеча, груди, шеи, головы, спустилась вниз по позвоночнику и разделилась на две ветви, достигшие ступней — чтобы, свернувшись сложными петлями, завершить свой путь в кончиках пальцев левой руки.

Объятый синим пламенем клинок в руке Ренара замер с сантиметрах от шеи инспектора. А вместе с ним — и весь мир. Ошеломленный болью, Просперо понял, что ход времени замедлился для него в реальном пространстве настолько, что все в нем становилось неподвижным и статичным. И самое главное заключалось в том, что сам он мог двигаться.

«Чем боль сильней, тем ты быстрей, — объяснил Забытый. — Сильнее и крепче. Но поторопись, эффект не вечен. Он закончится, уже вот-вот».

И Просперо, превозмогая адскую боль в каждой клетке своего тела, физически ощущая, как плавятся его кости, мышцы и нервы, поднырнул под пламенный меч Ренара, шагнул к нему — и со всей силы ударил ладонью в его грудь, высвобождая свою самую сильную молнию, для которой уже в последний миг зачерпнул энергии из Врат. Лазурное пламя обожгло кожу даже при таком мимолетном касании, но нанести больший вред не успело: Нок-Старвинда смяло и сбило с ног, словно по ребрам ударило не пустой ладонью, а кузнечным молотом, и отшвырнуло далеко назад.

И в тот же миг эффект грозового доспеха прекратился. Просперо упал на колени, сжимая левой рукой запястье обожженной правой, и согнулся, чувствуя, что вот-вот закричит. Но сдержался, хотя перед глазами стояла сплошная темнота, и в ушах били тысячи кузнечных молотов побольше того, которым, как ему представилось, сбило Ренара.

«Просперо! — услышал он внезапно предупредительный крик Забытого в своей голове. — Очнись! Он поднимается!»

Инспектор попытался сфокусировать взгляд — и сквозь сплошной туман и выступившие на глазах слезы смог рассмотреть размытый силуэт вставшего на ноги Нок-Старвинда. Его пламя погасло, а походка больше всего походила на дерганья деревянной марионетки в руках далекого от искусства кукловода человека. И меча не было в руке. Но он двигался к нему.

Просперо наощупь отыскал плазменный пистолет левой рукой, но сил поднять его и направит на Ренара уже не было. Конечно, у него еще было несколько секунд на то, чтобы собраться с ними, но в конце-концов это от него не потребовалось: внезапно тьма под ногами «алого» сгустилась, и из нее на него прыгнула огромная черная сороконожка, обвиваясь вокруг тела и вонзая острые жвалы в плечо. И следом же за этим, покинув свое укрытие, Йохан Новак что есть силы опустил на голову Ренара подобранный где-то кирпич. Кусок обожженной глины треснул, распадаясь на неровные половинки, но ноги Нок-Старвинда подкосились, и он, теперь уже точно оглушенный, рухнул. И больше не собирался вставать.

Просперо облегченно выдохнул. А потом вспомнил, что еще ничего не кончено, и попытался встать. С первого раза не вышло, а во время второй попытки ему помог Римпо Лу, подставив свое маленькое худое плечо. Йохан, оставив Ренара лежать на полу, подошел к двери, за которой находилась камера Луиса Амавази, и попытался ее открыть. У него ничего не вышло.

К нему, шатаясь, подошла Ная, и всадила в зазор между дверью и косяком лезвие меча. Попыталась воспользоваться им, словно рычагом, но сталь только выгнуло дугой по прямым углом, хотя лезвие не сломалось и не потеряло упругость.

— Проклятье… — прошептала она, сдаваясь. Ее шатало и мутило от боли, она никак не могла привыкнуть к тому, что двух левых рук больше нет.

— Эта дверь запечатана силой Шепчущих, — произнес Просперо, поднявшись наконец на ноги и объясняя секрет прочности обычной деревянной двери, пусть и обитой полосками стали. — Проще стену пробить.

Ная посмотрела на него в раздраженном удивлении — и немедленно всадила лезвие меча в каменную кладку. Острие вошло между каменными блоками в древний раствор, всего на пару сантиметров, но затем девушка нажала на незаметную кнопку на рукояти, темная сталь сверкнула синим — и вонзилась в стену на половину длины лезвия.

— Атайти, аспажа, — произнес Римпо Лу, предлагая Нае посторониться. — Носом дохо бутет. Я стелать.

Коротышка-цвенг дождался, пока девушка отойдет в сторону, и подошел к стене вплотную, положив на холодный камень ладони. И из-под них во все стороны поползли густые пятна крошечных муравьев, которые плотными ручьями начали вгрызаться в цемент — и с весьма поразительной скоростью.

«Смотри, как работает Хозяин Теней, — сказал Просперо Дзаа-Тхон- Кгар. — Совсем слабый, но он может придать теням любую форму с любыми свойствами. Опасный, очень опасный противник».

Просперо был с ним согласен. Прежде он даже не слышал о мистической способности, создающей живых существ. Тем более таких. Пауки, меняющий свой размер, огромные сороконожки, муравьи, грызущие камень… Казалось, Римпо Лу может призвать на помощь самых фантастических тварей.

Внезапно в коридор ворвался новый отряд бойцов со стрелковым оружием, и Просперо пришлось отвлечься от наблюдения за работой мистических насекомых. Успев нырнуть за уже проверенный перестрелкой паучий панцирь, он открыл по противнику огонь. Ная, яростно зарычав, метнула в них нижней правой рукой меч, и прыгнув на стену, пробежала по ней, ускользая от пуль. Прежде чем она достигла цели, Просперо успел прожечь плазмой нагрудник одного бойца, и ранить еще двух; брошенный меч пронзил горло вошедшего первым автоматчика. Потом бойцам гарнизона было уже не до стрельбы: Ная ворвалась в их ряды смертоносным вихрем, и за считанные мгновение вырезала всех, с филигранной точностью поражая щели между пластинами композитной брони. За дикой яростью и ненавистью, с которой она наносила удары, казалось, скрывалась злость на ее собственную беспомощность в бою с противниками, обладающими сильными мистическими способностями.