— С твоими способностями можно знать все и обо всех…

— Кто знает, на что способна ты.

— Ага, — мрачно признала Юрика. — Так ты расскажешь, как погибла Нола?

Дженази наклонил голову набок и внимательно посмотрел на племянницу. Ей даже стало немного не по себе от столь пристального взгляда, но она смогла его выдержать и не подать виду, что ей в таких условиях тяжело сохранять душевное равновесие.

— Я знаю способ, как обнаружить в себе свою мистическую способность.

— Правда? — усомнилась с виду Юрика, хотя на самом деле поверила сразу.

— Правда. Так чего ты хочешь больше: узнать обстоятельства смерти Нолы или секрет собственной силы? Хочешь продолжать и дальше полагаться на Ириссу?

— Мелочный манипулятор… — хмыкнула девушка и вздохнула — дядя ничего большего не расскажет ей о Ноле, как бы она не настаивала. — А ничего, что я смогу узнать обо всем из воспоминаний Дана?

— Нет, — Дженази покачал головой. — Не сможешь.

— Не могу понять, почему ты делаешь из этого такую большую тайну, — удивилась Юрика и вспомнила, что Валерия, Ранмаро и Виктория тоже не сказали, как умерла Нола. Дан, Кристиан и Регулус погибли от рук ее матери восемнадцать лет назад, а со времен даты смерти, высеченной на надгробном камне Нолы, прошло сто пятнадцать лет. Если убийца — Ришари, то почему бы сразу об этом не сказать? То, что мать убила отца — сообщили, а о том, что за сто лет до этого она еще и жизнь одной девчонки оборвала, сказать постеснялись? Нелепо. Значит, это не она. А кто тогда? Или дело в том, как это произошло? Загадка…

Дженази молча вытянул вперед руку, и над его ладонью вспыхнул точно такой же мистический сгусток, который Юрика получила от Дана Даркенвэй, и ей совсем не сложно было догадаться, что это тоже чьи-то воспоминания.

— Как создаются эти штуки? — спросила она, гадая, чье прошлое собрался показать ей дядя.

— Что такое мистическая энергия? — в ответ спросил Дженази.

— Мне откуда знать? — даже рассердилась девушка. — Это же ты у нас творишь… всякое разное. Давно. Я только начала, и вообще не понимаю, как все работает — когда кулаком стену пробивают, замораживают все вокруг, огонь создают, молнии… Благодаря мистической энергии, да?

Дженази только улыбнулся в ответ. Иронично, и Юрика догадалась, что он сейчас смеется над ней.

— Значит, эти штуки — как и всё, противоречащее здравому смыслу — создаются с помощью мистической энергии, — осторожно продолжила она. — Но меня такой ответ не устраивает, потому что я все равно ничего не понимаю.

— А почему ты ничего не понимаешь? — еще шире улыбнулся Дженази.

— Потому что мне никто не объяснял, — насупилась она.

— А ты спрашивала?

— А у нас было на это время? — обиделась Юрика. — И вообще, я ведь спрашиваю тебя сейчас.

— Ты задаешь неправильные вопросы, — ответил Дженази.

— А что такого я вообще спросила? — нахмурилась она еще больше. — И какие вопросы ты считаешь правильными?

— Такие, ответы на которые ты сможешь понять.

Юрика глубоко вдохнуло и выдохнула, приводя мысли в порядок. Злиться на дядю было бесполезно, а значит, придется попытаться понять его логику.

И она попыталась:

— Чьи это воспоминания?

С лица Дженази исчезла снисходительная улыбка, и он сосредоточенно уставился на светящийся сгусток энергии. И он развернулся, так внезапно и быстро, что Юрике показалось, что она проваливается в черную дыру размером с иголочное ушко. Реальность свернулась в точку, а когда развернулась, что заняло неуловимо короткий момент времени, все вокруг снова изменилось, перенеся их на незнакомый ландшафт простецкой городской застройки из белого кирпича — в сухой коричневой пыли под безоблачным синим небом. Вокруг находились люди, которые не обратили на них никакого внимания.

— Ого, у тебя это как-то круто получается, — произнесла Юрика, стараясь не поддаться приступу легкого головокружения. Она привыкла к тому, что мозг не успевает засечь момент плавного перехода из реальности в воспоминания, а тут такой резкий контраст, сравнимый разве что с бесшабашно раскрученной каруселью.

— Где мы?

— Один мелкий городок в центре Судо, — задумчиво ответил Дженази. — Я был здесь сто двадцать пять лет назад. Если верить солнцу, — он поднял свой взгляд на небо, — то как раз в этот день и примерно в этот же час.

— То есть ты мне сейчас свои воспоминания показываешь?

— Нет, — покачал он головой. — Ее.

Юрика посмотрела в указанную сторону, но увидела только мелкую чумазую девчонку лет восьми, в когда-то белом, а теперь измазанном в пыли платье.

— Нет, — даже рассмеялась она, присматриваясь к ребенку получше. — Не может быть. Это не может быть она.

Девчонка не могла ее слышать, но все же почему-то внимательно посмотрела в ее сторону своими большими ярко-синими глазами. Юрика подошла ближе и вытащила белую пушинку из ее растрепанных каштановых волос. Через пару секунд она вернулась на место, но девчонка заметила чужое прикосновение и подняла взгляд вверх.

— Привет, — сказала она, с любопытством рассматривая Юрику.

— Привет, — ответила девушка. — Ты — Нола?

Девочка только кивнула в ответ и смущенно отступила на шаг назад. И как только физический контакт прервался, она сразу забыла Юрику — ведь ее здесь быть не должно.

— Закрой уши, — внезапно предупредил Дженази племянницу.

— Зачем? — только и успела удивиться она — пока не поняла, что слышит странный свист. А потом прогремел первый взрыв. Земля качнулась под ногами, в ушах зазвенело. Ну а тело и разум просто оцепенели, не зная, что делать в этой ситуации.

— Что это было? — испуганно прошептала Юрика.

— Это была война, — ответил Дженази, не сводя глаз с сорвавшейся с места восьмилетней Нолы. В отличие от Юрики она знала, что нужно делать, когда небо падает на землю. Бежать в укрытие.

— Сейчас еще будут, — меланхолично произнес он. — Помни, нам нечего здесь бояться. Это всего-лишь картинка прошлого.

После первого взрыва последовал второй, третий… Дженази и Юрика следовали за бегущей Нолой, а город вокруг них разрывало на части, и земля и воздух дрожали, гудя от разрушительного гнева тяжелой артиллерии неизвестного врага. Это был массированный артобстрел — совсем как в исторических фильмах, которые довелось видеть Юрике. Только в сто раз страшнее.

Сначала снаряды находили свои цели за пределами видимости, и только столбы дыма и пыли служили указателями мест взрывов, а потом один из них разнес на куски трехэтажный дом чуть дальше по улице, задевая соседние — и людей, которые только вбежали в него, чтобы укрыться в подвале. Юрика вскрикнула от неожиданности и ужаса и вцепилась в Дженази, страшась ударной волны и полетевших во все стороны кирпичных осколков. Но один из них пролетел прямо сквозь ее дядю, не оставив и следа, и она справилась со своими чувствами. Иллюзия. Это просто иллюзия. Но для маленькой Нолы сто двадцать пять лет назад это все было реальным.

Во время этого взрыва она была ближе к зданию, чем они, но успела упасть ничком на пыльную дорогу. Обломки куски кирпичной кладки упали рядом, лишь чудом не задев ее, и она поднялась невредимой, только очень крепко прижимала ладони к ушам. Осмотрелась по сторонам и увидела, что еще двум пробегающим мимо взорвавшегося дома мужчинам повезло меньше, чем ей, и только один из них смог встать и поковылять дальше, зажимая кровоточащее плечо.

— Почему никто не спасает ее?! — воскликнула Юрика, с отчаянием осознавая свою беспомощную роль постороннего наблюдателя.

Дженази промолчал, и в этот момент взрыв уничтожил здание, находившееся в нескольких метрах от них. Девушка только стиснула зубы крепче, понимая, что механизм воспроизведения чужих воспоминаний каким-то образом защищает ее органы чувств от самых острых эффектов разрыва снаряда, и она чувствует на себе лишь малую долю того, что приходится испытывать находящимся здесь беззащитным людям.

Когда она вышла из густого облака пыли, Нолы на улице уже не было.