Парень, стоявший за спиной Бете Батео, вышел вперед, и Кенсэй наконец получил возможность его толком рассмотреть. Удивился слегка — не ожидал встретить чистокровного гемини в этой части Архипелага. Местные островитяне были результатом многовекового смешения крови яо из северо-восточной его части и гемини из юго-западной и давно уже стали отдельными народами — коренастыми и ширококостными, с овальными лицами и жесткими волосами; от яо им достались чуть раскосые глаза со складкой и выступающие скулы, от гемини — квадратные подбородки. Подручный кузнеца был среднего роста и худощавый, даже слишком, но с широкими плечами и прямой спиной; на отряд солдат он смотрел прямо, с угрозой, и те даже замерли на мгновение — на прямоугольном бледном лице, обрамленном длинными волосами, не было ни капли страха. Наверное, немаловажным был и тот факт, что волосы были седыми и отливали серебром под ярким солнцем, а глаза — цвета аметиста. Сама собой приходила мысль, что такой человек не может не обладать мистической способностью, а то и вовсе быть чародеем.

Но солдаты Вуйджо пробыли здесь три недели и, похоже, знали, что гемини не воин и не маг.

— В сторону, щенок, — рыкнул громила, отодвигая парня в сторону. И сам отлетел от него на пять шагов, сбив своим телом стоявшего за спиной бойца.

— Вы решили развязать войну с домом Ким? — спросил парень невозмутимо, словно только что отправил в полет мешок с соломой, а не солдата в полной экипировке.

— Никто не станет начинать войну из-за обиды старого дурака и переломанных костей его подмастерья, — ответил предводитель солдат Вуйджо, поднимаясь на ноги и недобро улыбаясь. — Цена за мечи будет уплачена.

Получив приказ не обнажать оружия, солдаты Вуйджо бросились на необычного гемини всем скопом и после непродолжительной борьбы скрутили по руками и ногам, прижав к земле. Чтобы удержать его, потребовалось шесть облаченных в доспехи мужчин, еще двое были готовы в любой момент прийти на помощь товарищам.

— Силен, — пропыхтел один из них.

Кенсэй подумал, что сейчас самое время вмешаться, и собрался было выйти из-за скрывавшего его куста, но его остановила рука Ло. Полоумный предостерегающе мычал и не собирался отпускать полу его кафтана.

— Эй, там нужна моя помощь…

Раздался вопль бойца Вуйджо. Кенсэй обернулся и увидел, что парень впился зубами в его кисть, защищенную кожаной перчаткой. И судя по крику, если и не прокусил ее, то сжал челюсти так сильно, что кости треснули.

Освободив правую руку, подручный Батео ударом кулака вывел из строя еще одного солдата, головой нокаутировал другого, удерживающего левую. Оставалось сбросить еще троих, пока остальные не опомнились, и парень с этим справился, продемонстрировав потрясающую гибкость позвоночника и скрутив тело едва не на половину полного оборота и при этом согнуться в поясе, чтобы дотянуться до противника. Зацепился пальцами за стальной край шлема бойца и потянул на себя, стряхнул с ноги его соседа, оттолкнулся и все вчетвером дружно покатились по земле, собирая пыль. Когда движение тел прекратилось, на ноги поднялся только парень — солдаты остались лежать у его ног.

Кенсэй одобрительно присвистнул: гемини знал приемы сразу нескольких школ боевых искусств. Мог бить любой предназначенной для этого частью тела, исполнял броски, захваты и вовсю использовал вес противника против него же. Бой с ним был похож на попытку схватить и удержать лавину или селевой поток, потому что хоть у него и не было боевого опыта — это было хорошо заметно, как и отсутствие отточенной завершенности приемов — но проблему решали звериная ярость, инстинкты, невероятная сила и гибкость. И полная невосприимчивость к боли.

Вуйджо осталось трое, в том числе громила-командир. Который нарушил обещание не проливать крови и обнажил меч. Подчиненные последовали его примеру. Парень осмотрелся по сторонам в поиске подручного оружия и схватил поданную ему стариком метлу.

— Осторожнее, — предостерег его Батео.

Громила медленно, шаг за шагом, приближался к парню, занеся меч над головой, пока двое других заходили с флангов. Гемини дождался, пока тот, что справа, на полшажка опередит напарника и командира, и со всей силы ударил метлой по выставленной вперед деревянному щиту. Связанные в пучок прутья разлетелись в стороны, древко изогнулось дугой — и не сломалось. Первого из оставшейся троицы Вуйджо смело.

Кенсэй проводил взглядом улетевшее тело и снова присвистнул. Траектория полета обрывалась где-то в зарослях джунглей в двадцати шагах от дома кузнеца.

До громилы наконец дошло, но бежать было поздно. Удар деревянной палки, из которой следовало бы сделать боевой шест или копье, а не метлу, оставил в его руках рукоять с обломком лезвия длиной в два пальца и только задел стальной шлем — воин успел пригнуться. Но ремешок, удерживающий шлем на голове, лопнул, и он слетел, кувыркаясь в воздухе и разбрасывая солнечные зайчики своей лакированной поверхностью. Голова осталась на месте, но постояв немного, командир Вуйджо покачнулся, а потом бревном рухнул на землю.

Последний солдат не стал досматривать картину падения своего предводителя и кабаном ломанулся в зеленые заросли. Его не преследовали.

Ло отпустил Кенсэя и первым покинул их общее укрытие, направившись к подмастерью Батео, который стоял среди поверженных противников и ждал, не поднимется ли кто из них. Вуйджо даже не стонали, но парень все ожидал подвоха, и когда полоумный подбежал к нему, посмотрел на него таким диким взглядом, что Ло испуганно замер на полпути.

— Это ты, — седой гемини узнал местного дурачка и расслабился. А потом глубоко втянул воздух носом, прислушался и неожиданно спросил, глядя прямо на Кенсэя, скрытого зарослями:

— Кто с тобой?

Кенсэй понял, что его обнаружили, и решил наконец показаться. Вышел на открытое пространство, демонстрируя пустые ладони, и издали представился:

— Мое имя Кенсэй, вольный мечник Архипелага. Меня привела к вам слава о мечах мастера Бете Батео.

Парень внимательно осмотрел его с ног до головы, взгляд задержался дважды — на парных клинках на поясе и нехарактерных для яо светлых волосах. Кареглазые блондины крупного телосложения были среди них редкостью.

— Кенсэй — всего-лишь прозвище, — произнес кузнец, подходя ближе. — Как твое настоящее имя, воин?

— Это мое единственное имя, — покачал головой мечник. — И его достаточно, потому что это имя первого меча Архипелага.

— Громкие слова, — усмехнулся Батео, но Кенсэя это не смутило.

— Я думал, что на Эко найду лучшие клинки, выкованные человеком…

— Тогда тебе следовало отправиться на Красную Гору, — кузнец был польщен его словами, но предел своего мастерства осознавал.

— Ее мечи куются только для Акаяма, — ответил Кенсэй недрогнувшим голосом. — Но дело не в этом. Только что я понял, что мне больше не нужны и ваши клинки, мастер Бете Батео. Мне нужен ученик, и я нашел его. Парень, как твое имя?

— Дженази, — ответил тот, с изумлением взирая на самопровозглашенного учителя.

— Я увидел, с каким удовольствием ты размахивал своей метлой, Дженази. Я научу тебя, как держать в руках меч.

— Ему хватит и метлы, чтобы отмутузить тебя, — вскипел Батео, осознав, что у него самым наглым образом сманивают ученика. — Сынок, воткни ему ее в задницу.

Кенсэй снял с пояса мечи и обнажил один, как бы случайно ослепив кузнеца солнечным зайчиком. Воткнул в землю и повесил на рукоять кафтан, оставшись в рубашке. В руках у него остались только ножны.

— Я просто покажу, что можно сделать только ими, — пояснил мечник. — Готов?

Дженази покрепче сжал деревянный шест, но через мгновение его все равно выбило из рук, а обитый бронзой конец ножен замер у виска парня, остановленный в самый последний момент.

— Вот и все.

***

Обязанность проводить к кораблю князя Вуйджо его людей взял на себя Кенсэй. Постанывая и прихрамывая, они не протестовали против его компании, и даже соизволили ответить на пару его вопросов. Громилу-командира звали Шуо Бхон, а его господина — Кшану Луо, который был главой своего дома и князем острова с населением в пятьдесят тысяч душ к западу отсюда. Под властью дома Ким, защищавших Эко, находилось десять островов и сто тысяч человек. Дом Су, о котором Бете Батео упомянул, владел тремя островами к югу. Узнавать у Бхона подробности истории, в которой князь Вуйджо предал доверие дома Су, Кенсэй не стал — громила знал, что провал с мечами дорого ему обойдется, и был мрачнее тучи. И от того, в каком свете он все представит, будет зависеть, чего лишится — чести, жизни или части тела. И что будет, если кузнец сообщит о происшествии Киму, а тот напишет гневное письмо? Войны начинались и из-за меньших пустяков, потому что правителям важен не нанесенный ущерб, а сам его факт или всего-лишь намерение его причинить.