Рыкова и жандармов Дженази не удостоил даже взглядом и просто прошел мимо, а вот красноволосая девчонка была перепугана очень сильно, и скорее всего, из-за странного, с ее точки зрения, поведения инспектора. Похоже, что о Дженази ей известно столько же, сколько и Просперо. Счастливые.

Посетив место преступления сегодня утром, агент «Молота» уже через пару секунд мысленно объявил дело закрытым. Ему был известен только один человек, способный создавать лед в таких количествах и такого уникального качества — Ичиро, второй глава «Стаи», сын Богини Юга. Потом пришел Просперо и показал его портрет — фоторобот человека по имени Джин Саргас, который регулярно посещал Ховин в течение шестнадцати лет. Тяжелый удар по репутации «Молота», если бы только общественности была известна почти восьмидесятилетняя история борьбы организации, основанной самим Ранфаргом Белгорро, с организацией, созданной Ришари.

Неясными для Рыкова оставались только две вещи: связь Ичиро (Джина Саргаса) с Юрикой и кто, собственно, выбросил его из окна. Ведь те, кто в курсе определенного набора фактов, не без помощи «Молота» позабытых широкими слоями населения, говорят, что мощь первенца Ришари находится на уровне Кандидата, которых в Федерации и десятка не наберется.

Потом была беседа с инспектором в кафе, Рыков сообщил Просперо о своем намерении уехать и посоветовал закрыть дело. И уехал бы, если бы не остановивший его жандарм с требованием появиться на вокзале. Рыков последовал просьбе инспектора и раскрыл вторую из двух загадок.

Дженази.

Признаться, Ивана Рыкова порядком тряхнуло, когда он собственными глазами увидел эту часто подвергаемую сомнению легенду во плоти. Ведь когда Ранфарг Белгорро восемьдесят лет назад основал «Молот», то поставил перед ним две основные задачи. Первой была борьба с враждебными элементами, прибывшими из Судо и Дакиэрро. Вторая — сообщить Ранфаргу Белгорро о человеке по имени Дженази, если таковой появится в поле зрения организации. Подробное описание этого человека и рекомендации относительно поведения агента в его присутствии также были представлены.

Когда человек, поиск которого был одной из основных задач Рыкова, покинул здание вокзала с Юрикой под руку, мужчина немедленно бросился к телефону, совершенно позабыв о состоянии Просперо.

— Рыков, белый код, железнодорожный вокзал Ховина, время — 12:07. Объект вместе с девушкой по имени Юрика Эспозито направляется во Фламби на поезде номер 099 ВА «Кристон-Баррау».

На той стороне провода оператор довольно долго соображал, что ответить:

— Товарищ Рыков, вы точно уверены, что не «белый-два»?

— Уверен. Просто «белый», товарищ оператор.

— Ну, эм… Это большое событие. Точнее, историческое.

— Тонко подмечено, товарищ оператор.

— Поверить не могу, что именно я принимаю звонок агента, обнаружившего объект… И не могу даже представить, каково Вам!

— Было очень страшно, товарищ оператор, — голос агента «Молота» прозвучал пугающе спокойно. — Я чуть не обделался. Но в последний момент мысленно сказал себе: «Рыков, кто угодно обделается на твоем месте и не будет стыдиться этого, но ты — не «кто угодно», ты — Рыков.» Именно поэтому мои штаны все еще сухие, товарищ оператор, — Иван пытался справиться с нервным тиком, напавшим на его правое веко, но безуспешно.

— Вы герой, товарищ Рыков!

Ответом оператору был отчетливый скрип зубов.

— Я немедленно сообщу директору, — оператор наконец вспомнил о своих прямых обязанностях. — Ждите дальнейших инструкций.

Рыков с облегчением повесил трубку и пообещал себе, что когда встретится с этим идиотом, то не будет ему ничего ломать. Он должен быть выше этого.

— Иван?

Рыков обернулся и увидел перед собой Просперо, который на удивление быстро пришел в себя. Все же не так прост этот человек, которому на вид гораздо больше сорока лет.

— Вы еще здесь, инспектор?

— Просто хочу услышать от вас что-то, проясняющее ситуацию, — почти невозмутимо ответил Просперо.

— Это государственная тайна, инспектор, — Рыков соврал, не моргнув и глазом, но из-за только что пережитого потрясения он не смог вложить в свои слова достаточный вес, так что они не возымели значимого психологического эффекта. А ложь заключалась в том, что к Федерации Дженази не имел никакого отношения, кроме самого непосредственного, и исчез задолго до того, как она вообще появилась.

— Я просто хочу знать, кто убил ребят. И знать, что он будет наказан.

Рыков слегка растерялся. Нормальному человеку должно было быть достаточно двух вмешательств в его сознание, чтобы он осознал масштабы происходящего и больше не высовывался. Инспектор, увы, был другим.

— У меня нет права разглашать информацию подобного рода, — Рыков очень хотел сказать Просперо, кто убийца, но тогда он узнает, что правосудие до людей подобного уровня не дотянется. А если каким-то чудом «Молот» сможет убить Ичиро, то это станет причиной войны между Судо и Вердиро. А атомную бомбу, между прочим, уже пять лет как разработали.

— Вот как? Печально… — Просперо поник головой, а потом подошел к телефонному аппарату, снял трубку и стал набирать какой-то номер.

— Кому вы звоните, инспектор?

— Своему начальнику. Хочу взять отпуск и навестить тетю.

— В вашем досье написано, что вы сирота, — немного удивился Рыков, уже начиная догадываться.

— Я и забыл, что оставил «Молоту» свою анкету, когда пробовал к вам перевестись, — рассмеялся Просперо. — Но это не значит, что я не могу попробовать найти свою родню во Фламби.

Рыков только покачал головой и направился к выходу с вокзала. Эспозито хочет поехать за Дженази и Юрикой в город, в котором с вероятностью в девяносто пять процентов столкнутся элитные силы «Молота» и «Стаи», да и про вездесущий «Рассвет» нельзя забывать. Будет славно, если Фламби уцелеет, но Иван привык быть скептиком.

***

Судо, 12:05, 18 июля 1014 года, четверг.

Ичиро едва не плевался от отвращения, поднимаясь по лестнице подъезда многоэтажного жилого дома. Мусор, человеческие испражнения, кошки — все это настолько раздражало его сверхтонкое обоняние, что он был готов снести здание до основания вместе со всеми его обитателями. И только то, что Мэй избрала это место своим домом, его останавливало.

«Что забыла в этой выгребной яме, сестренка? — настроение Ичиро падало тем ниже, чем выше он поднимался по лестнице. — А впрочем, неплохой способ выразить свое отношение к матери».

Прошло примерно десять лет с тех пор, как Мэй покинула особняк на западе Судо и перебралась на север, в один из стремительно растущих мегаполисов республики Векилах. Не смогла покинуть континент и решила затеряться в людском муравейнике. Наивная в какой-то степени попытка, ей ведь прекрасно известно, что есть Судо для Ришари.

«С другой стороны, Вердиро и Дакиэрро для нее закрыты, а Железный Архипелаг ей отвратителен не меньше, чем я и мама,» — думал Ичиро, найдя нужную квартиру и стучась в дверь. Хотя он мог этого и не делать: его раздраженное настроение сводная сестра должна была ощутить еще когда он только вошел в подъезд.

— Открыто, — раздался голос Мэй из глубин квартиры. Ичиро охватила внезапная дрожь: в последний раз он видел ее несколько лет назад. Чувство, с которым он сейчас боролся — это в большей степени радость или страх?

— Привет, — улыбнулся он, обнаружив сестру за очередной дверью.

— Привет, — равнодушно ответила она, похоже, даже не собираясь опускать дуло крупнокалиберной снайперской винтовки, направленное Ичиро между глаз.

— Калибр маловат, — он старался сохранить лицо, уже успев представить последствия попадания бронебойного-зажигательной. Или какой-то еще, отличающейся предельно разрушительным эффектом. И Мэй не промахнется.

— Я знаю. Зачем пришел?

Ичиро поймал себя на мысли, что сейчас Мэй кажется ему особенно красивой. Она стала нравиться ему с тех пор, как он заметил, что приемная дочь его матери уже не ребенок. Изящная чистокровная яо с копной черных жестких волос на голове, раскосыми карими глазами и характером дикой кошки. Порой он даже сравнивал ее с Валерией.