________________________________

(3) Медленный и спокойный музыкальный темп.

(4) Быстрый музыкальный темп.

— Смотри-ка, ходишь, надо же!

Терри сиял, как начищенная ложка, и вообще был очень собою доволен. Я с трудом разделял его чувства — не потому, что ночное бдение над моим бездыханным телом плохо удалось практику-самоучке, и совсем не потому, что он натворил чуши. Нет, ни в коем случае. Для человека, который узнал о енохианских прописях и конструировании ритуальных кругов меньше суток назад, Терри справился великолепно, и на месте Ассоциации я бы волосы на себе рвал, упустив такой кадр.

Кажется, у меня просто не выходит поверить, что всё получилось. Моё обещание руководить ритуалом пропало втуне — когда жгучие змеи lumen naturae вгрызлись в мой позвоночник, сознание успешно отказалось принимать участие в творящейся вакханалии. Пасти у тех змей почему-то были акульими… надеюсь, я не орал.

Но Терри хорошо запомнил мои объяснения — может, у меня получилось бы стать наставником в Ассоциации. Если б леди Вендева Бельторн согласилась… а это, конечно, вряд ли.

Ноги слушались плохо, будто чужие. Впрочем, мне бы сейчас хоть какие — только бы держали. Ещё один круг, ну же… иди ровнее, старина…

Перед серым, малоприметным трейлером Терри росла высокая и пожухлая трава. Её стебли лопались о мои босые ступни с противным треском; я понимал, что должен сильнее ощущать их жёсткость и окружающий холод, но это снова было уже что-то по сравнению с безнадёжным ничем из вчерашнего дня.

Интересно, смогу ли я хотя бы себе признаться в том, как сильно испугался?..

Круг снова получился ущербный. Я дошёл до трейлера и упёрся рукой в стену, чтобы передохнуть. Левая сторона лица продолжала глухо ныть.

«Не обманывай себя, — злорадно сказал кто-то внутри, — ты по-прежнему никуда не годишься. Щенок, которому позволяли думать, что он чего-то стоит, не более. От тебя можно избавиться, щёлкнув пальцами».

— Эй, Нетус, хреново?

— Есть такое.

— Что надо сделать?

Терри, разумеется, имел в виду совсем не то «хреново», которое действительно меня мучило, и я промолчал. Было странно ощущать себя старше этого человека с острыми скулами и скорбной складкой у рта — то, как он смотрел на меня, как ждал слов одобрения своей работе…

О, Яхве, где взять достаточно душевной щедрости?

— Ты уже всё сделал. Знаешь, Терри, «спасибо» сейчас моих чувств не передаст. Я у тебя в долгу.

Лицо самоучки не изменилось, но глаза чуть потеплели, и я мысленно вздохнул с облегчением. Мир потихоньку прекращал раскачиваться вокруг меня.

— А эта штука работает не как процедуры в больницах? Одного раза хватит? — поинтересовался Терри.

— Что, хочешь ещё надо мной поизмываться? У тебя будет такая возможность. Мне понадобится твоя помощь прямо сегодня, только уже в другом.

Самоучка чуть приподнял брови:

— Ты меня прости, но ты сейчас выдержишь?

«Нет, не выдержишь, Нетус Бельторн, куда тебе?».

— Выдержу, конечно. Первый раз, что ли.

— Может, всё-таки отлежишься хотя бы эту ночь?

Я оттолкнулся от стены и начал новый круг по лужайке. Ступни натыкались на ещё не затоптанную траву и потихоньку замерзали; никогда не думал, что это ощущение может меня обрадовать.

— Не хочу тратить время. Если я позволю себе валяться, то упущу свой последний шанс.

— А ты не потеряешь больше, если снова сляжешь?

Остановившись неподалёку от Терри, я размялся. Нет, серьёзно, моё самочувствие можно было бы назвать нормальным, если бы не мелочи в виде проблем с координацией движений, лицом и самолюбием. Нельзя расклеиваться, только не сейчас…

— Терри, это всего лишь магия, а не восхождение на Эверест. Я переживу.

— Ну, как знаешь. Я тебе не любящая бабушка, чтобы отговаривать. Эй, что смешного?..

Чёрт подери, лучших слов он выбрать просто не мог. Я понимал, что выгляжу, как сумасшедший, но меня рвало хохотом до тех пор, пока в лёгких не кончился воздух.

— Да ты не в себе, парень.

— Ага. Самое подходящее состояние для того, что мы с тобой сейчас сделаем. Соль ещё осталась? Тащи.

Очертания городских крыш маячили в холодной дымке на порядочном расстоянии. Что-то кружило в воздухе — манка вроде снега, но ещё не снег — а с моих губ срывался пар. Прохладная осень, обычно в это время теплее.

Закурив, я стиснул сигарету зубами и попытался зажмуриться. Правый глаз с готовностью погрузился в темноту, а веки на левом едва шевельнулись. Отчётливое напряжение в скуле и губах — точно кто-то заставляет меня неприятно ухмыляться против моей воли…

В зеркало я, разумеется, так и не посмотрел.

— Эй, — позвал Терри, — а где рисовать основу? Прямо на земле, что ли?

— Нет, — ответил я, оборачиваясь. — Как ты представляешь чёткий Триангулум на траве? Нужно что-то вроде полотнища.

— Где я возьму полотнище?

— Стащи простыню с кровати. Триангулум для этого ритуала нужен побольше, чем вчера.

Не говоря ни слова, самоучка исчез в трейлере. Мне стало стыдно за собственную резкость, но ненадолго.

Солевые линии мутно поблёскивали, перемигиваясь с воздушной изморосью. Пока Терри возился с уголками треугольника — основой, которую предстояло заполнить — я развернул блокнот, сунутый в карман ещё утром. Нужный мне ритуал носил неброское название «Линза №5» и предназначался для доступа к памяти предметов; я второпях срисовал его три года назад, рассчитывая использовать, чтобы доказать свою невиновность…

Потратил месяц, а подходящей улики не нашёл, потому что дурак. Глупо было даже надеяться. Только очень оптимистичный убийца не заметёт самый явный свой след.

— Нетус, а дальше?

Я протянул Терри блокнот:

— Видишь эти строки? Мне нужно, чтобы каждая из них заполняла один из трёх секторов, пока в нём не кончится свободное пространство. Вычерчивать справа налево, против часовой стрелки. А я пошёл за резервуарами.

Джон Ди, первый из Ангелов Её Величества — наших коллег с Британских островов — потратил много лет, чтобы изобрести язык, на котором практики могли бы говорить с пространством и не становиться жертвами безжалостного естественного отбора. Без меди и енохианского алфавита выживали сильнейшие, а не умнейшие; может, это и оздоравливало наше сообщество, только развитию никак не способствовало. У мага, который впускает lumen naturae внутрь себя, нет ресурсов сознания на эксперименты и наблюдение.

Ангелы Её Величества плотно застряли в прошлом и смотрели на Ассоциацию, как на блудного сына, который однажды непременно вернётся под крыло королевы. Леди Вендева Бельторн совершенно не переносила встречи с ними и ненавидела, когда они оказывались правы хотя бы в мелочах.

Но мы были бы идиотами, если бы вместе с водой выплеснули ребёнка. Медные резервуары и ангельский алфавит — а на деле шифр, разработанный в сотрудничестве с кем-то из Герцогов — позволили детям со средним и слабым восприятием не сходить с ума, а вырастать в уважаемых практиков.

Вернувшись из трейлера со своей медью — двумя антикварными кувшинами, и индийским божком — я обратил внимание на то, как старательно Терри копирует каждый символ из моего блокнота. Тоненькая струйка соли сыпалась из его горсти, складываясь в так называемое «воззвание». Самые простые ритуалы состояли из трёх строф и в качестве основы использовали Триангулум. Те, что посложнее — Циркум, который легко делился на большее количество частей.

Но суть оставалась одна, и краеугольным её камнем был Принцип Трисмегиста — «Что вверху, то и внизу». С чего всё началось — с курицы или с яйца? Зажигают ли огонь капризные Стихиалии, как думали наши далёкие предки, или сам огонь порождает духов?

Каждое явление в подлунном мире оставляло отпечаток в плохо исследованном, но от этого не менее реальном пространстве Ноо. И мы уже множество раз убеждались: созидая отпечаток, мы можем создать само явление. Вычерчивая ритуальный узор, мы утверждаем: то, чего мы желаем, уже состоялось. А lumen naturae — неоспоримый аргумент нашей правоты.