— Это ещё что за?!..

Леви опустила глаза и поморщилась: теперь здешние кустарники путались с тускло-серебристыми прядями волос. Локоны Кроцелла закрыли всю землю вокруг скал, и пространство еле слышно звенело страхом, отзываясь на холодную злость сорок девятого Герцога.

— Не обращай внимания. Только постарайся не наступать… по возможности.

Тощая фигура в чёрной рубашке восседала на остатках льдины, точно олицетворение мировой скорби. Ноги Кроцелла всё ещё находились в плену; Танцора нигде не было видно — наверное, ушёл к озеру восстанавливать силы. Острое лицо с неоново-синими искрами глаз обернулось к приближающейся паре, и Леви почувствовала облегчение, когда губы Кроцелла тронула улыбка.

— Ты здесь!

Пальцы Бельторна стали очень сухими и горячими. Леви искренне улыбнулась Герцогу в ответ:

— Рада, что вам лучше.

— Почему твой спутник так смотрит, будто никогда не видел мне подобных?

Нетус отпустил руку послушницы, шагнул вперёд и слегка поклонился.

— Не сочтите моё удивление поводом для обиды, милорд. Встреча с вами — честь для меня.

— Разумеется. — Кроцелл фыркнул, отворачиваясь. — Особенно сейчас, когда я так жалок.

Плечи Бельторна дрогнули, будто от подавленной усмешки.

— Ни в коем разе, милорд. У всех иногда случаются трудные времена.

Герцог убрал со лба поблёскивающие волосы.

— Какой великодушный малый. Знаешь ли ты, что некоторых из нас оскорбил бы подобный тон?

— Ага. Но вас — нет?

— Нет.

— Значит, я всё делаю правильно?

Впервые на памяти Леви Кроцелл позволил себе показать острые, нечеловеческие зубы в зловещей ухмылке.

— Задай этот вопрос кому-нибудь другому. За последнее время я, кажется, совершил все возможные ошибки и потерял право судить о чужих. Да, по земле снов ты пока ходишь неуверенно, но это дело времени и опыта.

— Ну, да, — Нетус потёр затылок, — раньше у меня не было возможности научиться. У нас не хватает материалов.

— Кое-кто из вас занимался этим, но я не знаю, что стало с её разработками… Да, Леви, ты верно всё поняла.

Послушница мысленно отругала себя за слишком широко открытый рот, но Герцог только улыбнулся и продолжил:

— Рэйен Дим надеялась добиться создания отдельного подразделения в Ассоциации, которое исследовало бы Ноо. Она считала, что потенциал медной школы исчерпается быстрее, чем предполагают ваши Высшие.

— Разве это возможно? — изумилась Леви.

— Почему нет? Мир видел уже много колдовства, пришедшего в упадок. — Герцог пожал плечами. — Наивно думать, что практика — это власть, которую ничто не может пошатнуть. Самоуверенность — главный враг смертных магов, но я обычно не склонен их переубеждать.

Нетус беспокойно тряхнул волосами и порывисто оглянулся, точно хотел убедиться, что послушница никуда не делась.

— Вряд ли эти идеи нашли бы поддержку. Высшие слишком заняты… всяким.

Лицо Герцога снова стало зловещим:

— Именно поэтому Рэйен искала слабые места медной школы. Она хотела получить весомые аргументы. Ты можешь представить, что будет с вашей Ассоциацией — и не только — если в один прекрасный день медь перестанет работать? А она считала это вполне вероятным.

— Ей удалось что-нибудь найти? — Голос Нетуса зазвучал сухо и напряжённо.

— К сожалению, я не знаю. — Кроцелл грустно покачал головой. — Печально, в самом деле. Я убеждён, что эта работа связана с её смертью… и с нынешними планами ваших Высших.

Конец фразы он произнёс с ненавистью, которую даже не стремился скрыть. Леви почувствовала что-то вроде дурноты.

— Вы считаете, маму могли убить из-за этого?..

— Луна повернулась к Рэйен тёмной стороной. У её смерти было много причин, и, вероятно, я выяснил только часть. Высшие умеют защищать сознание от таких, как я.

Кроцелл попытался освободить изо льда одну ногу. Не добившись успеха, он зло сплюнул на землю, и Нетус чертыхнулся сквозь зубы — может быть, от вида яркого инея, который проступил на месте плевка.

— Но я знаю, кто отдал приказ убить её, — угрюмо произнёс Герцог, ни на кого не глядя.

— По-моему, мы с тобой сейчас ничуточки не удивимся, — сказал Бельторн, обернувшись. Он говорил негромко, но Кроцелл услышал и оскалился.

— Второй Октинимос. А ведь я столько раз предостерегал Рэйен…

В голосе Герцога проступила безысходная горечь. Сейчас он ничем не напоминал то холодное, будто из мрамора вырезанное существо, которое посетило Леви, когда она унаследовала резервуары матери. Оно лишь слегка походило на человека.

Сейчас же человек лишь слегка походил на Старшего Духа.

— Жду не дождусь, когда у меня будет печать Марбаса, — прошипел Нетус. — Мне аж до коликов интересно, что затеяла эта мразь.

Вибрации ярости, исходившие от него, не укрылись ни от послушницы, ни от вскинувшего голову Кроцелла.

— Ты рискуешь. Мастер Тайны — лжец и двурушник. Возможно, он опаснее нас всех, взятых вместе. Один раз дотянувшись до твоей души, он изучит каждый её уголок. Он заставит тебя делать то, что нужно ему.

Бельторн сжал кулаки:

— Есть идеи получше, а? У нас очень мало времени. Я не хочу, чтобы Тансерд… э… преуспел.

Кроцелл встретился глазами с послушницей и улыбнулся:

— Мне нравится твоя мысль, Леви. Вот что, мальчик, подойди — я, как видишь, этой возможности лишён.

Передёрнув плечами, Нетус приблизился к ледяному пьедесталу Герцога, в пальцах которого уже трепетала, будто живая, прядь серебристых волос.

— Полагаю, ты знаешь, как это работает.

Зачарованно глядя на собственное запястье, Бельторн кивнул.

— Ну, пользуйся. Тебе это понадобится, когда будешь говорить с Марбасом. Знаешь, — Кроцелл постучал костяшками пальцев по льду и безнадёжно вздохнул, — я рад, что Леви может на тебя положиться. Мы, обитатели земли снов, обладаем гораздо меньшей властью, чем думают маги.

— Благодарю за доверие, милорд.

Когда Нетус поравнялся с Леви, его щёки горели, а глаза метали молнии. Послушница невольно залюбовалась очередным проявлением его эмоций: эти мелодии можно было слушать вечно…

Если только у них будет эта вечность.

«Сэр Файндрекс умер, чтобы жили вы».

Голос Тансерда эхом отдавался в моих ушах. Иногда мне казалось, что Второй Октинимос стоит за моей спиной и повторяет эти слова на разные лады — то насмешливо, то умоляюще, то злобно.

«Ты вынудил меня убить тебя и тем самым подвёл сэра Вайна, ничтожество».

«Пожалуйста, исчезни. Не заставляй меня совершать ещё одно убийство».

«Чем ты, крысёныш, вообще заслужил такую жертву?!»

А мой чердак здорово покосился. Напиться бы… Жаль, в ближайшее время шанса не предвидится — кажется, год жизни сейчас сменял бы на сутки пьяного забытья. Любопытно, думал ли Тансерд что-то из этого на самом деле, или я просто галлюцинирую всякой чушью?

Вечер был промозглым, от близкой реки несло сыростью. Третья годовщина смерти сэра Файндрекса — та же ночь, беременная бурей, то же самое чувство тяжёлой усталости, что и тогда.

За моей спиной стукнула дверь трейлера.

— Эй, ты там не мёрзнешь?

Я оглянулся на Терри, и мне захотелось задать ему тот же вопрос. Мои куртка и свитер грели, безусловно, лучше, чем его неизменная жилетка на голое тело.

— Нет, всё в порядке.

— Ты уверен?

— Вполне. А что такое?

Почесав затылок, Макферсон продемонстрировал полупустую пачку сигарет.

— Как тебе сказать. Вот эта хрень на столе валяется вторые сутки, а ты о ней и не вспоминаешь, хотя обычно по две такие выкуриваешь. Поэтому и спрашиваю.

При мысли о табаке на меня снова накатила тошнота — вроде той, которой я мучился после беседы с Ипос. Эй, а эта дамочка, часом, не подправила мои привычки?.. Что там говорит Соломонова Правда о самовольном вмешательстве Герцогов в жизнь смертных?

Хотя в последнее время мне стало казаться, что до этого закона никому нет дела.