— Увы, через слюну это не передаётся, — сморозил я и прикусил язык.

— Жаль. Мне казалось, я придумала хороший план.

— А вот это без сомнений. Мне нравится.

Душистый жар её тела трепетал под моими пальцами. Ткань пижамы едва скрывала от них мягкий изгиб талии. Будь я проклят! Какая же эта фланель на самом деле тонкая…

Губы Леви ткнулись в мою шею:

— Ну и здорово.

Я сглотнул, чувствуя, как вены превращаются в высоковольтные провода. К счастью, мисс Дим оторвалась от меня и вернулась к своей постели, по-детски пряча ладони в рукавах.

— А на самом деле? Как это работает?

— Трюк из тех, которым нельзя обучиться. Только выпросить или родиться удачливым засранцем вроде меня.

Глаза Леви расширились:

— Ты всегда так мог?

— Нет, эта штука появилась недавно. Якобы в виде подарка, но, думаю, однажды за неё придётся платить.

И чего Марбас в действительности хочет? Как я должен избавить Джеффри Тансерда от печати Пятого Герцога? Не уверен, что это вообще возможно…

Нет, всё-таки я не сплю. Во сне мы точно нашли бы другую тему для беседы.

— Лучше рассказывай, как ты тут, — пробормотал я, стараясь отогнать тревожные мысли.

Леви фыркнула и плюхнулась на кровать, с нешуточной злостью глядя прямо перед собой.

— Мерзко. Кажется, я скоро подожгу эту комнату. Или общежитие сразу. А может, сделаю что-то ещё, о чём пожалею. Если бы ты только знал, как мне всё это надоело!

При последних словах её лицо исказилось, а рука, стиснувшая край одеяла, побелела от напряжения.

— Уж кто-то, а я, наверное, знаю.

— Они думают, я тут страдаю, раз меня заперли одну, а я счастлива, что никого из них не вижу. Интересно, хоть кто-нибудь в Ассоциации не держит меня за круглую дуру? Хоть один человек, а? Чтоб их всех!..

Мне показалось таким естественным подойти и сесть рядом, что я не раздумывал. Её холодные пальцы переплелись с моими. Захотелось подышать на них, чтобы согреть. Сейчас в глазах мисс Дим дрожали слёзы, и от этого мне было почти физически больно.

— Нетус, — шмыгнув носом, Леви подняла голову, — ты встречал мою маму? Рэйен Дим?

— Слышал. Как и о большинстве практиков, мельком.

— Ты что-нибудь знаешь о её смерти?

Я покачал головой:

— Нет. Прости.

Леви закусила губу, явно сдерживаясь, но одна слезинка всё-таки сорвалась с ресниц и замерла на щеке.

— Мне сказали, что это произошло случайно… в экспедиции. Но это неправда. Нетус, мне кажется, её убили.

Несмотря на то, что в комнате стало гораздо теплее, меня прошиб холодный пот:

— Погоди. Откуда у тебя такие сведения?

В это мгновение плотина рухнула. Леви зарыдала — глухо, судорожно и очень страшно. Прижимая её к себе и чувствуя, как она сотрясается, я ощутил ледяной ужас от неожиданной уверенности в её правоте. Если всё так, если Рэйен Дим убили, а Ассоциация это скрывает, значит…

Ох, было бы очень наивно думать, что это никак не связано с моими проблемами.

— Леви, поговори со мной, пожалуйста, — взмолился я, пытаясь укутать её в одеяло и страдая от своей беспомощности. — Как ты узнала?

Мисс Дим вытерла пальцем покрасневший нос и криво улыбнулась сквозь слёзы:

— Трюк, которому нельзя обучиться.

Кажется, изумление на моём лице показалось ей смешным.

— Не повторяй шутку, если не знаешь контекста, — пробормотал я, пытаясь собрать мозги в кучу.

— А если знаю? — Теперь Леви чеканила слова, будто монеты. — Связался с кем-то из Герцогов, да? Так вот, я тоже. Не считай меня ребёнком хоть ты!

Твою-то мать.

— Леви, ты… нарушила правила Инициации?

— А что мне оставалось делать?

— О, Яхве, во что я тебя втянул…

— Не льсти себе. Это бы произошло и так.

— Кто-нибудь в Ассоциации знает?

— Пока нет.

Повисло молчание. Судя по сведённым бровям, в Леви всё ещё бурлила злость, но она не делала попыток вырваться из моих рук, и я был согласен просидеть так ближайшую вечность.

— Расскажешь, почему?

— Нет, не сейчас. Сама ещё не всё понимаю.

Я не стал спорить. Сухо всхлипнув в последний раз, мисс Дим расслабилась и устроила голову на моём плече. Сильнее всего мне сейчас хотелось зарыться лицом в её волосы, а не говорить о том, в каком дерьме мы оба застряли.

— Что планируешь делать теперь?

— Не знаю, Нетус. Совсем не знаю. Что я против них могу, скажи? И зачем им я, если они вот так поступили с мамой?

— Хороший вопрос. — Вспомнив беседу, подслушанную в «Алхимии», я вздрогнул. — Леви, только не пугайся, но, кажется, они не собираются тебя инициировать.

— Не собираются, ага. Дошло уже. Но при этом мне запретили всё, кроме воздуха и воды. — Мисс Дим с горечью усмехнулась. — Называют это Очищением и пытаются следить, чтобы я соблюдала пост. Особенно советовали исключить травку и секс — что, это в самом деле как-то портит практику?

— Полная чушь, по-моему, — честно ответил я. — Мне… э, ну, никогда не мешало ни то, ни другое.

Дыхание Леви выровнялось, и её пальцы пробежали по моей талии, будто солнечные зайчики. Я закрыл глаза, чувствуя, как маятник страха и беспокойства внутри меня постепенно замедляет ход, а затем стихает совсем. Чёрт, её так приятно обнимать…

Теперь всё станет сложнее. Но я подумаю об этом… не сейчас.

Несколько волшебных минут мы просто сидели в тишине, а потом маленькая мисс Дим мягко высвободилась и направилась к зеркалу, где взяла расчёску и начала приводить в порядок спутавшиеся волосы.

Я тоже поднялся и подошёл к окну, отодвинув тяжёлую штору. Холодный свет фонарей разливался в спустившемся тумане, будто молоко; казалось что Трипл Спайкс мерцает сильнее обычного, но то была лишь иллюзия.

Если сейчас выйти в октябрьский холод, фонари и туман заключат против тебя союз. Ты всё равно не увидишь ничего дальше своей руки. А ведь мне ещё возвращаться на окраину…

— Эй, — тихо позвала Леви, и я обернулся к ней.

Так. Одно из трёх: я пьян, в трипе или благополучно сдох, вот и мерещится всякое.

Фланелевая пижама одиноко свесилась с подлокотника кресла, а Леви шагнула вперёд, сияя жарким румянцем на лице, шее и обнажённой груди. Нет, она ни в коем случае не была уверена в своих действиях, это легко читалось по тому, как вздрагивали её руки. Ей хотелось отмотать всё назад и притвориться, что ничего не произошло, но, в то же время, некая сила толкала её ко мне. На мгновение я запаниковал, поняв, что не способен ни пошевелиться, ни отвести взгляд.

— Я бы проверила, — едва слышно прошептала Леви, оказавшись в шаге от меня. — Знаешь, я нарушила много правил… но не это.

Всё моё существо голосовало «за», здесь не могло быть двух мнений. Она приникла ко мне, и тёплые ладони скользнули под свитер; даже попытайся я изобразить равнодушие, у меня ничего не вышло бы — кожа загоралась, точно газетная бумага, яростное возбуждение пульсировало вдоль всего позвоночника, и лицом я сейчас определённо походил на не философа.

Некий просвет в моей голове случился в тот миг, когда Леви уже почти стащила с меня нижнюю майку.

— Постой, постой, — выдохнул я, заключая её лицо в свои ладони, — ты… в самом деле этого хочешь?

Мгновение поразмыслив, она кивнула — так серьёзно, словно речь шла об учёбе.

— А ты нет?

— Я просто… не хочу, чтобы это оказалось тем, о чём ты потом пожалеешь.

Леви пожала плечами:

— Ну, тут всё зависит от нас самих, ведь так?

Минута просветления подошла к концу. Латте и лаванда стали моей единственной реальностью, а всё прочее отступило во мрак.

Сигареты Бельторна пахли очень резко. Сделав пару безуспешных попыток впустить едкий дым в лёгкие, Леви сдалась и лишь слегка пробовала его языком. Тот быстро стал шероховатым и нечувствительным, как бывает, если обжечься чаем.

Из настежь распахнутого окна струился утренний холод; низкая и тёмная пелена небес едва начала бледнеть. Нетус свернулся в клубочек под двумя одеялами, хмурясь во сне; его расслабленные губы чуть шевелились. Теневые впадинки от очков на его переносице вызывали в Леви глубокую нежность — так иногда чувствуешь себя, ложась спать ненастным осенним вечером и просыпаясь в безмятежном мире первого снега.