— Кто ты такой?

— Нооходец, как и ты. А… вот оно что.

Выставив вперёд руку, покрывшуюся инеем, Леви отступила от драчуна на несколько шагов и для верности ещё помахала искрящимся запястьем:

— Видишь это? Это значит, что я слышу ложь.

— Знаю. Так ты, выходит, с Кроцеллом знакома? Хе, возможно, в этом случае ты и в самом деле обойдёшься без меня.

— Ты… а откуда ты его знаешь?

Драчун повернулся и зашагал вниз по склону, глубоко погружая ноги в слабо мерцающие травы. Духи-цветы его не боялись, не разлетались в стороны, как до этого от Леви; послушница проглотила ругательство и направилась следом.

— Кажется, ты хотела, чтобы я отстал, — произнёс Драчун, на ходу складывая руки за спиной. — Очень в твоём духе, да? Сначала отталкиваешь, потом носишься следом.

— Откуда ты знаешь Кроцелла?

Не замедляя шага, Драчун раскинул руки и обернулся вокруг себя, тихо посмеиваясь:

— Ты видишь этот огромный и совершенно пустой мир? Хорошие собеседники здесь на вес золота. Мы все друг с другом знакомы хотя бы через одно рукопожатие.

Дар молчал, а Леви злилась, понимая: ей только что скормили совершенно бессодержательный ответ.

— Ты Герцог?

— Скажем так, среди них я не буду бросаться в глаза.

Ритм пульсировал, уводя их мимо рощи, где Леви пыталась отдохнуть раньше. Световые существа продолжали медленно извиваться вдоль стволов, и то, как чётко была различима каждая мерцающая икринка в прозрачных плёнках, вызывало у послушницы острое удивление. Стебли трав за рощей скрещивались и переплетались, становясь более жёсткими.

— Но ты знаешь меня? Ты ведь сказал, что знаешь?

— Я ответил «И да, и нет», если помнишь. Будь, пожалуйста, последовательна.

— Ты издеваешься, — прошипела Леви, чувствуя вспышку унизительного румянца оттого, как небрежно Драчун бросался её же собственными словами.

Хохот был ей ответом:

— Есть немного. Я знаю твоё лицо и слегка понимаю, что тебя тревожит. Всего-то. Наблюдательному человеку не нужно даже особых способностей, чтобы научиться делать то же самое.

— Но где мы встречались?

— Мы не встречались.

— А чем ты здесь занимаешься?

— Хожу и смотрю.

Трава неожиданно сменила серебристый цвет на бледно-лиловый. Леви подняла взгляд и увидела, что небо тоже перекрасилось — вместо чёрно-белой бездны сквозь туман проступали оттенки кармина. Тревожно… и в то же время прекрасно.

Ритм продолжал служить им дорогой.

— Ну? — окликнул послушницу Драчун. — Спросишь ещё что-нибудь? Кажется, я весь день могу так играть.

Леви молча вызвала в памяти мелодию талых вод и окутала себя её разливающимися нотами. Таинственный спутник удивлённо вскинул голову, но не обернулся.

— Что ты там делаешь?

— Стараюсь не привлекать внимание тех существ, о которых ты говорил.

— Похвально. Отличный ход. Ты долго можешь поддерживать этот щит?

Послушница запнулась. Щит мелодии, выставленный ею вокруг силового источника в комнате, питался от самого источника, а себя она защищала всего-навсего второй раз.

— Как бы то ни было, — продолжал Драчун, — держи его, если получается.

— Куда ты идёшь?

— Куда глаза глядят.

Леви надоело задавать вопросы. Очевидно, её спутник здорово поднаторел в уклончивости, и она не сможет ничего узнать, если только он сам этого не захочет.

Впереди выросла угловатая громада, от которой исходило неприятное тепло, чем-то напоминавшее о серных источниках или гейзерах. Что это — гора или циклопический храм со странной, искажённой геометрией?

Трава как-то незаметно исчезла из-под ног, сменившись глинистой и влажной почвой; слух Леви уловил липкие музыкальные ритмы, от которых на душе становилось невообразимо гадко. В земле чувствовалось странное движение, будто она вот-вот собиралась ухнуть вниз. Драчун беззаботно шагал по этой неверной тропе босиком.

Вдруг мелодии завизжали и умерли, прерванные грохотом. По обе стороны от пути, отмеченного знакомым ритмом, взвились гигантские лапы, очень похожие на паучьи. Взрывая собой блестящий от густой слизи чернозём, они устремились к Драчуну, даже не дёрнувшись в сторону послушницы.

Леви вскрикнула, зажала себе рот и бросилась на землю. В руках её спутника что-то блеснуло; паучьи лапы бессильно подломились и рухнули на тропу, рассыпаясь клочьями прямо в воздухе. За долю секунды длинный блик описал круг и замер, превратившись в плоскую шпагу.

— Молодец, — сказал Драчун, оборачиваясь и улыбаясь, — быстро соображаешь. Ты бы ничем не помогла, а так тебя даже не заметили. Не будь здесь меня, оно бы вообще не вылезло.

— Что это было?

— А чтоб я знал. Какая разница? Поздновато спрашивать, не находишь?

Из багровых испарений с острым, ядовитым запахом выступили очертания разбитых колонн, изрезанных мутно светящимися трещинами. С каждым шагом земля под ногами булькала и задыхалась; циклопическая громада вела себя так, словно собиралась утонуть. Ритм, однако, сохранял темп и чёткость, поэтому Леви не чувствовала страха.

Тропа отчётливо вилась по левую сторону от странного сооружения на приличном расстоянии. Видимо, тот, кто её прокладывал, тоже не питал ни малейшего любопытства по поводу загадок тонущей горы. Ленивый кайман таращился на уныло торчащие обломки колонн, не отводя взгляда и тревожно помахивая хвостом.

— На всякий случай, — подал голос Драчун, успокаивая питомца, — не думай, что я сейчас действительно решил тут прогуляться из-за тебя. Нам просто в одну сторону.

Дар Кроцелла никак не отозвался на его слова, и Леви пожала плечами:

— Ладно.

— И не спросишь, почему?

— Не-а.

— Захочешь свернуть с дороги — и я не смогу тебя найти.

— Понятно.

Драчун фыркнул:

— Как скучно. Ты учишься слишком быстро. А вдруг я солгал о вехах и тропе?

В этот самый момент из-за тёмного каменистого холма вынырнул новый дольмен с уже знакомой послушнице струйкой красноватого дыма. Ритм запульсировал быстрее.

— Ты забыл, что я знаю, когда мне врут.

— Клянусь медью, ты права. Я допустил ошибку, как печально!

По голосу Драчуна, однако, расстройства не угадывалось, и Леви снова предпочла смолчать.

— Нечестно! Я не могу даже узнать, о чём ты хотела бы спросить. И что, мы так и будем идти в тишине?

Послушница и на этот раз удержалась от ответа, вспоминая блеск льда в глазах своего спутника. Каковы бы ни были его намерения, он оставался слишком опасным. Она почти уверилась в том, что перед ней Герцог: ну кто ещё мог бы разгуливать по Ноо так беспечно, если не один из Старших Духов?

— Эй, Мальва, хочешь, подскажу тему для размышлений?

— Валяй.

Драчун вышагивал, задумчиво крутя шпагой в воздухе, точно это была трость или зонтик.

— Вот ты сейчас здесь. А твоё тело — далеко, в мире затвердевшей материи. Как ты думаешь, не польстится ли кто-то на такой симпатичный костюмчик?

Леви вздрогнула. Она читала о случаях одержимости в хрониках Ассоциации, но ведь это происходило так давно… и только с теми, кто не смог справиться с властью над lumen naturae, став пищей для Стихиалиев. Разве она подходит?..

— Не польстится, — сказала послушница с твёрдостью, которой в действительности не испытывала. — Мой разум всё ещё здоров и связан с телом.

— Уф, терпеть не могу зубрил. И в самом деле, чтобы разорвать такую связь, требуется вмешательство третьего лица — возможно, другого мага… Выходит, ты в полной безопасности — ведь не могут тебя предать свои, правда же?

Разглагольствуя в пустоту, Драчун то и дело ускорял шаг. Его профиль иногда обозначался на фоне расплывчатого ландшафта, но он не давал Леви увидеть выражение своего лица.

И всё же послушница успела разглядеть край его острой, удовлетворённой ухмылки: Старший Дух знал, что удар попадёт в цель, и оттого чуть дольше наслаждался печатью вызванного им испуга.

«Ведь не могут тебя предать свои же?..».

Но зачем Ассоциации безвольное тело послушницы Леви Дим?