– Нет, я останусь, – одарил меня виноватым взглядом лесной и тут же, словно в оправдание, добавил. – Окара тоже домой на каникулы не поедет.

Я с пониманием помычала. Разлучать влюбленных не хотелось.

– Ассаро присмотрит за тобой в пути, Лиза. Не беспокойся.

– Присмотрит, – согласилась я, взволнованно теребя лямку сумки. – Мне уже пора, наверное. Ассаро сказал, опоздаю, уплывет без меня.

– Не говори ерунды, – улыбнулся Дион. – Никуда он не денется. Позволь наследнику престола поважничать хоть немного.

Я засмеялась, кивая. Несмотря на робко парящие в холодном воздухе снежинки, Дион пребывал в приподнятом настроении, а кончики его волос вновь позеленели, как росточки озимой пшеницы. Настойки господина Феваши чудеса творят.

– Прощай, Дион, я буду по тебе скучать. Окара… – протянула я руки девушке. Пришел черед прощания и с ней.

Драконица бойко подскочила и стиснула меня в объятиях. Ума тем временем стояла в сторонке, утирая рукавом повлажневшие глаза. Корабль из земель нимф придет лишь завтра, и попрощаться с ребятами у нее еще будет время. Поэтому сейчас она самозабвенно предавалась страданиям по случаю моего отъезда.

Обняв друзей еще, наверное, не меньше десятка раз, я неторопливо вышла из главных ворот и отправилась к перевалу по припорошенной снежком дороге.

Провожать себя Диону не позволила. Для него, жителя теплых стран, на улице слишком холодно, а ехать на ящере вместе с Ассаро я наотрез отказалась. Страшно! Лучше сама доберусь. Заодно и Мирну с Навином навещу напоследок.

Пока брела через долину, пыталась не оборачиваться, чтобы грусть новой волной не накатила. Удивительно, но я поймала себя на мысли, что буду скучать не только по Ривелу, который к окончанию семестра даже перестал на меня рычать, кричать и во всеуслышание называть «недотепой», но и по Мироне Эстрель, с которой у нас завязалась если и не дружба, то довольно тесные, теплые отношения.

Эльфа даже вручила мне руну своей почты, чтобы я могла связаться с ней, если вдруг потребуется помощь.

Я была уже далеко, пересекла перевал и почти добралась до селения, когда звук чавкающей под ногами грязи заставил меня обернуться и насторожиться не на шутку.

– Хорошо, что сумел тебя нагнать!

Непривычно взволнованный голос и его крылатый обладатель взъерошенной горой вырос передо мной.

– Окара выболтала, что я уезжаю? – остановила я Шарара гневным восклицанием.

Дракон нахмурился.

– Нет. Профессор Эстрель.

Я едва сдержалась, чтобы руками не всплеснуть от возмущения. Мирона не оставила попыток вразумить меня. О том, что я больше не вернусь на Авэль, она знала, и выступала категорически против этой затеи.

– Зачем ты убегаешь от меня, Лиза?

Вопрос застал врасплох. Замешкавшись, я едва успела выставить руку, чтобы Шарар не подошел на неприлично близкое, опасно близкое расстояние. Ладонь мигом уперлась неестественно теплую в такую погоду мужскую грудь.

– Кажется, я не досаждал тебе ни вниманием, ни разговорами все это время, – с недовольством проговорил Шарар, уважив меня и  остановившись. – Быть может, зря?

– Причина не в тебе, – для верности я и вторую руку приготовила к атаке. – Я должна уехать.

– Должна? – казалось, дракон лишь неимоверным усилием воли вынуждал себя говорить спокойно. – Или хочешь?

Я промолчала. Разве обязана я отчитываться в своих желаниях перед ним?

Шарар тяжело вздохнул, отступив в знак примирения на полшага.

– Раз так, то я хотя бы провожу тебя, – потянулся он к моему вещевому мешку, но я проявила чудеса проворства.

– Не нужно.

Поднялся ветер. Он трепал мои короткие волосы, забирался под плащ и заставлял ежиться. По крайней мере, мне очень хотелось верить, что причиной мурашек, блуждающих по телу, был именно холод.

– Это не вопрос, – рывком отобрал Шарар мою скромную и оттого не тяжелую ношу. – Идем.

Мы двинулись через лесную глушь. Странно, но гигантские пучки папоротников засохли и не полегли с первыми холодами, а словно бы просто застыли и шелестели теперь от каждого дуновения ветра. Оттого лес наполнялся уймой чуждых зимней пустоте звуков.

– Шарар, мне еще нужно навестить кое-кого на прощание, – предприняла я последнюю попытку избавиться от конвоя.

Дракон, широко шагая, продолжал молча идти. Тяжело вздохнув, я подалась следом. Зла мне Шарар точно не желал, а значит, пусть провожает, раз ему так спокойнее.

– Навестить на прощание… – с обреченной печалью в голосе вдруг повторил он. – Ты не вернешься на Авэль. Так ведь?

– Не вернусь, – подтвердила я.

Говорить начистоту было сложно и даже опасно, но кого-кого, а Шарара мне обманывать совсем не хотелось. Дракон остановился, приспустив сумку с плеча.

– Мне казалось, здесь для тебя самое безопасное место. Лиза, здесь ты в безопасности! – взволнованно заговорил он и, подавшись вперед, сжал мои оледеневшие пальцы в горячих ладонях. – Останься. Останься и разреши мне быть рядом и защищать.

Я как завороженная глядела в глубину искрящихся драконьих глаз. Противиться сил не было.

– Прими мой огонь, – секунда за секундой все больше нависал надо мной Шарар, заслоняя небо. – Прими, и я буду рядом! Всегда. На всю жизнь. Не бойся!

Застывший в паре сантиметров от моего лица не дракон, но мужчина ожидал ответа. А я ни малейшего понятия не имела о том, что хочу сказать. Точнее, что нужно говорить.

Если вдуматься, я и правда стольким обязана Шарару. Обязана ему жизнью, в конце концов! Он рисковал собой тогда, в небе над академией не ради Окары. Ради меня. Это я, стоя сейчас перед ним с опущенной головой, понимала с абсолютной ясностью.

Но разве чувство долга сродни чувству любви и верной привязанности?

– Я благодарна тебе за все, Шарар, – начала я, и слова во мне, на удивление, рождались и изрекались сами собой. – И уплываю я не потому, что боюсь тебя или твоего огня. Я уплываю потому, что там, за морем Сореса уже есть тот, кому я отдала свое пламя. И если я сейчас приму тебя… это будет равносильно измене.

– Измене ему?

– Нет, – покачала я головой. – Измене себе.

Шарар ошарашенно таращился на меня какое-то время, словно с трудом переваривал сказанное, а затем болезненно скривился.

– Не верю. Да и сама ты в свои слова не веришь. Говоришь одно, но вот здесь, – дракон приложил ладонь к моей грудной клетке, в которой вмиг затрепыхалось сердце, будто огонь в камельке, – бьется совсем другое чувство.

Не успела я возразить, как в воздухе раздался свист. Несколько стальных петель разом опутали тело. Рывок, и тонкое острие впилось мне прямо в шею.

– Шарар!

Плашмя, отбив бок, я полетела на белеющую инеем землю.

– Мы схватили девчонку! – победно огласил кто-то, но тут же с криком бросился на подмогу товарищам.

Более десятка таких же петель, как и на мне, вились по телу Шарара. Одна из них даже сжимала горло, на котором уже проявились лиловые рубцы.

Из-под стремительно смыкающихся век я видела, как дракон, яростно рыча, разорвал тиски и отшвырнул от себя одного из мучителей. Лихо прижал к земле второго и надавал оплеух третьему.

На спине, шее и руках у Шарара виднелась уйма ярких, будто птичьи перья, пучков, впившихся в кожу. Но разве такой пустяк способен остановить его?

– Держи!

Очередная порция стальных петель ринулась в бой, как неправильные змеи, но фигура Шарара словно бы дымкой подернулась.

– Дракон! – заорал кто-то, и все вокруг замельтешило, нападавшие заволновались, а я победно улыбнулась. – Это дракон! Берегись!

Еще секунда, и Шарар сбросит магическое тело, а значит, мы спасены.

Сознание утекало столь же стремительно, как и содержимое песочных часов. Но я еще долго слышала восклицания: «Дракон! Дракон!» словно пленку заело. Однако сквозь суматоху вдруг прорезался такой знакомый, властный голос:

– Добавьте ему еще и оставьте здесь.

Свист десятков разом выпущенных ярких дротиков, и мир – а вместе с ним и в бессилье упавший на колени Шарар, – сузился до миллиметровой щелки. Отчаянный драконий рык ударил по перепонкам напоследок, и свет окончательно погас.