Пустынник замер, стиснув кулаки. Руна выстояла.

– Они что, объединились? – вытаращился Ассаро, через силу поднимаясь на ноги. – Что за… Да какого?..

– Ррр-а-ах! – зарычал Тахир, едва огромный, прямо как пятиэтажный дом элементаль вновь попытался пробить защиту.

Ума не приложу, скольким Ньютонам была равна эта сила, но руна вспыхнула, а затем, будто при коротком замыкании, коротко сверкнула и погасла.

В одночасье кто-то будто нажал на кнопку «стоп». Все одновременно замерли. Даже элементаль.

– Бежим! – истошно завопила Окара, кромсая плотные стебли, но водник уже размахнулся, собираясь одним ударом пришлепнуть шестерку назойливых блошек на земле.

Пожалуй, в эту секунду все бы и закончилось, если бы лианы вдруг не ожили. Стебли свились в клубок, и едва живой водяной отросток, напоминающий кувалду, оказался вблизи, словно опытный хирург с размаху срезали его.

Потоки ледяной воды хлынули на нас, но удар оказался в разы слабее, чем мог бы быть.

– Ума! – закричала, я отплевываясь. – Как ты..?

– Это не я! –  сбитая с ног нимфа, барахталась в луже.

Я оглянулась, ища спасителя.

– Дион?!

Это и впрямь оказался лесной. Он стоял посреди водно-грязевого безумия и сосредоточенно глазел ввысь. Полупрозрачного элементаля в темноте ночи он если и не видел, то абсолютно точно чувствовал. В этом я поклясться готова.

– Но как? – Тахир, округлившимися от страха глазами таращился на вмиг преобразившегося лесного.

В тот же миг лианы отразили очередной удар озверевшей воды, а еще одна рука-отросток разлилась по земле бескрайней лужей.

– Он создание природы, – прошептала я, глядя, как стена Умы, повинуясь Диону, словно единый организм обвивает тело элементаля. Пронизывает его насквозь. – Первый, созданный Иритой.

– Уходим! – не своим голосом рыкнул Дион, едва водник, рыча и изрыгая потоки воды, с грохотом рухнул на землю.

Размышлять о столь внезапных переменах в друге времени не было. Повинуясь одному лишь инстинкту, все бросились в прореху, которую взмахом руки создал лесной.

От страха я не обращала внимания на скользкую жижу под ногами. Бежала, падала, поднималась и вновь бежала, продираясь сквозь кусты и клумбы, осиротевшие с приходом осени и черневшие теперь темными дырами.

Позади грохотал и ворочался элементаль, а впереди уже замаячила громадина замка, но крик Окары заставил меня резко затормозить.

– Дион, поднимайся! Что с тобой?

– Окара, что случилось?

– Помоги, – вместо объяснений прохрипела она.

Драконица всем своим худеньким тельцем навалилась на лесного, распластавшегося на земле. Все тело нимфы свело судорогой. Он кричал и извивался, словно под ним и не земля была вовсе, а раскаленная добела адским огнем сковородка.

– Сохрани нас, Ирита, – в ужасе приложила руки ко рту Ума. – Что с ним такое?

Даже в ночной темноте Дион, освещенный созданным Ассаро крохотным магикусом, выглядел паршиво. Его тело менялось прямо на глазах, будто наизнанку выворачивалось. Кожа становилась шершавой. Пальцы на руках и ногах вытягивались, приобретая схожесть с длинными сухими ветвями, которые в свою очередь обрастали когтями, по виду даже острее, чем у Тахира и Ассаро. Об этом свидетельствовали разорвавшиеся в хлам носки сапог.

– Тах, хватай! – скомандовал Ассаро другу. – Донесем его до замка, а там разберемся.

Тахир кивнул и ринулся к Диону. Однако план Ассаро оказался выполним только на словах. Лесной всегда был в теле, но сейчас мы даже впятером так не сумели его поднять.

– Да что за чертовщина? – с ужасом прошептала я, глядя как под ладонью друга расползается темное пятно, будто выжженной дотла травы.

– Элементаль! Он наступает! – закричала Ума.

Водяной гигант и впрямь наконец одолел лианы. Он потерял много воды, но по-прежнему оставался огромным и злым. Жутко злым.

Одним махом Ума рассыпала остатки семян, и стебли, повинуясь взмаху руки белокожей нимфы, мигом покинули жесткие семенные коробочки. Взметнулись ввысь, но так же мгновенно пожелтели и сморщились. А затем и вовсе опали, присоединившись к пожухшим собратьям-травам в радиусе пары метров от Диона.

– Не понимаю… – Ума попятилась, судорожно комкая пустой мешочек. – Создай защиту, Ассаро! Моя стена пала!

Выругавшись, рогатый бросил тщетные попытки поднять и взвалить на плечо лесного. Вскочил на ноги, сжимая магическую сферу. Вот только силы у демона явно себя исчерпали.

Рунные знаки бледненько засияли на омертвевшей земле, но для полноценной защиты этого было недостаточно. Зато свечение заметила водная тварь.

– Конец, – негромко констатировал Тахир.

– Дион, – беспрестанно трясла лесного Окара. – Прошу тебя, борись! Ты сможешь!

Но лесной в муках корчился, рычал и вырывался, так что удержать его было все сложнее. Он обращался в неведомого монстра, и что-то подсказывало мне, куда более кровожадного, нежели надвигавшийся водник.

– Нужно бежать, – дернул меня за руку Тахир, но я, стиснув зубы, замотала головой. Все силы отдавала, чтобы удержать от тряски друга. – Руна Ассаро не выстоит! – взревел рогатый. – Мы все тут погибнем!

Ума в ужасе таращилась в темноту. Инстинктивно потянулась к поясу, позабыв, что ее мешочек с волшебными семенами давным-давно пуст.

– Дион мой друг, Тахир! – рявкнула я. – Я его не брошу, а ты беги! Приведи подмогу.

– Да мне ни за что не успеть! – в отчаянии закричал янтарноглазый. – Во имя всех богов, какие же вы…

Не договорив, Тахир в ярости вскочил и встал рядом с Ассаро. Выставив обе ладони вперед, он, как и Велор однажды, заставил воздух вокруг нас вибрировать. Вибрации эти были пульсирующими, неровными. Стихийный воздушный щит явно был слабым и совсем ненадежным.

Земля содрогнулась, а дождь словно бы усилился, хотя это всего-навсего элементаль навис над нами. Он был нехило искалечен, а из рваных дыр на его желеобразном теле потоками струилась ледяная вода.

Удар! Ассаро яростно заорал, крепче сжимая сферу, а Тахир едва устоял на ногах. Руну удержать проще, чем управлять своей магией напрямую. Именно поэтому студенты здесь, в академии Источника, сперва принимались за изучение рун. Ведь даже простенькое стихийное заклинание способно опустошить магический резерв неумелого мага, на восстановление которого могут уйти недели, а может, и месяцы.

– Не удержат…

Это стон отчаяния сорвался с губ Умы, а затем водяная плеть размахнулась, чтобы смести наконец нас, будто сор. Я зажмурилась, вжавшись в тело Диона. Ума закричала не своим голосом, а Окара, обхватив обеими руками меня и лесного, словно накрыла нас собой, упорно шепча скорее молитву, чем заклинание.

Я слышала, как рвется ткань на ее теле, а значит, драконица от отчаяния, вопреки опасениям и страхам, похоже все же решила обратиться.

***

Что произошло дальше, я не видела. Уши от неистового рева так заложило, что кроме звона, я больше ничего разобрать была не в силах, а даже через плотно сомкнутые веки упорно пробивался обжигающий свет. Неужто Окара все же обратилась?

Я теснее прижалась к Диону, каждую секунду ожидая, что когтистая лапа превратит меня в кроваво-мясной блинчик на земле. Но в ту же секунду кто-то грубо оттолкнул меня в сторону. Я завалилась  на спину, силясь разглядеть хоть что-то, однако плотный туман явился будто ниоткуда.

Казалось, даже дождь не в силах пробить путь сквозь молочно-жемчужную завесу, а рука с цепким тощими пальцами уже легла на мой лоб.

– Живая, – выдохнул обладатель руки.

– Олан, – взволнованный женский голос звал из тумана. – Сюда, скорее!

Я зашевелилась, пытаясь подняться. В ушах до сих пор гудело.

– Мирона, помоги.

Профессор Ривел, резким движением швырнув свой камзол и оставшись в одной рубахе нараспашку, уже уперся в грудь Диона. Хотя существо, почти всецело заменившее лесного, едва ли было тем Дионом, которого я знала. Но вполне возможно, что все это мне лишь казалось. Всего лишь страх, игра света да плотная пелена тумана извратили изображение и заставили фантазию разыграться, дорисовывая несуществующие детали.