— Быть этого не может, Опытный Образец Номер Один не покидает своей камеры.

Или профессор правда ничего не знал, или же нарочно прикидывался, чтобы лишний раз меня подурачить. Так или иначе теперь в нашем убежище нас было трое, если не брать в расчет Эрни. Хотя и он нередко покидал свою клетку неведомым для меня образом. Быть может его высвобождал Ооно, а может он сам сбегал. Загадок навалилось вагон и маленькая тележка.

Каждое утро мистер Глауб проводил разного рода эксперименты над нашим живым мертвецом. Как я и опасался, физическая сила Ооно превосходила мыслимые границы человека. Он без труда переламывал говяжьи берцовые кости, смог даже погнуть чугунную кочергу, что была в нашей хижине. А стоит ли вообще говорить, что Ооно не нуждался во сне, да и вообще не ведал усталости? Только постоянный голод, который ничем нельзя было утолить, из-за чего было назначено специальное время обеда. Хотя, вспоминая один случай, о котором я вам сейчас поведаю, мне до сих пор становится дурно.

Мистер Глауб анализировал результаты наблюдений за Ооно, сидя в своей библиотеке. Я же не знал, чем себя занять, потому слонялся без дела по убежищу. Хотел было прогуляться по поверхности, но там бушевала непогода, потому я откинул эти желания. С Эрни уже не поиграть, как раньше. После переселения души, грызун только и делает, что сидит и смотрит на меня, слегка скаля свои желтые резцы. Он точно слышал и понимал мою речь. Иногда он кивал на мои вопросы, или же вовсе что-то пищал. От этого мне было ужасно не по себе. Поэтому я направился на склад, чтобы хотя бы едой себя занять. Я взял буханку хлеба, бурдюк вина, и уже собрался уходить, как вдруг заметил, что смежная дверь, ведущая в “мясную”, как её бережно называл мистер Глауб, отворена. Я подумал, что может быть, сам забыл её закрыть. Подхожу и слышу внутри какой-то скрежет.

У меня до сих пор все внутри сжимается от одних только воспоминаний. Я заглянул в “мясную” и выронил бурдюк с вином. В “мясной” лежало тело Марлы, потому как мы не знали, что с ним делать. “Вдруг пригодится?” — говорил профессор. Картина была омерзительной во всех проявлениях. Ооно стоял, склонившись над распоротым животом девушки и жадно поглощал её кишечник, с легким чавканьем. Меня тут же стошнило на пол. Мертвец заметил мое присутствие и поднял залитые кровавыми слезами глаза на меня. В зубах он крепко держал участок толстой кишки. Хью? Марла? Что теперь осталось в этом существе? Тело и мозг Хью, сердце и душа Марлы. Это животный голод побудил Ооно заняться каннибализмом, или же нечто иное? А является ли каннибализмом поедание самого себя? Боги, от одних мыслей уже становится дурно! Так или иначе, я потерял сознание от увиденного.

Не знаю, сколько я был в отключке, но пришел в себя я на своей кровати. Я немедленно рассказал о произошедшем мистеру Глаубу, на что он сказал: “Тебе это просто приснилось, Сэмми”. Но я же знал, что это не так! Я немедленно отправился в “мясную”. Профессор и Ооно последовали за мной. Марла лежала на столе прикрытая белой простыней. Наполненный решимостью я сорвал покрывало, и обнаружил на животе девушке аккуратный шов Y-образной формы. Никаких грубых рваных ран, никаких следов укусов. Лишь аккуратный шов.

— И что? Убедился, что тебе это приснилось? Лишь зря отвлекаешь, — проворчал мистер Глауб и удалился.

Мы остались с Ооно одни.

— Мне же это не приснилось? — осторожно спросил я.

Мертвец медленно улыбнулся, если это можно назвать улыбкой. Скорее оскал. Десна у тела Хью заметно уменьшились, из-за чего зубы казались длиннее и острее. Он смотрел на меня, и я видел в его глазах вызов и страх. “Мне безумно стыдно, но я смогу сделать это вновь”, - читалось в его взгляде. После чего Ооно взял с полки собачатину, что осталась как корм для питомцев “темницы” и, откусив от неё здоровый кусок, тяжело ступая, вышел из “мясной”. Сказать, что мне было страшно — ничего не сказать.

Дождь не желает прекращаться. Немыслимые ливни посетили это королевство. Неужели это всё правда вмешательство богов? И если да, то каких? Иной раз возникает уж слишком много вопросов, на которые не найти ответов.

Вам наверняка интересно, раз был Опытный Образец Номер Один, то был и Второй? Что ж, смею вас порадовать, или расстроить. Был. А если точнее была.

Я сидел в библиотеке и расшифровывал очередную стенографию. Хотя мне кажется, что мистер Глауб и без того уже знал мои шифры, просто ему доставляло удовольствие видеть меня за работой. Так или иначе мою рутину нарушил всё тот же профессор.

— Сэм, будь любезен, отнеси воду и еду в темницу.

— А разве Ооно не сам кормится на нашем складе?

— Все твои фантазии? Ну да ладно. Исполняй приказ, а то наша подопытная погибнет с голоду.

И пресекая любые расспросы, мистер Глауб покинул библиотеку. Нужно было подчиняться. Я набрал необходимые припасы и прошел в темницу. Ооно стоял напротив клетки, в которой сидела молодая женщина, нагло скрестившая руки на груди. Едва я вошел, как она вскочила на ноги и затараторила проклятия с ужасным южным говором.

— Эй ты, белоручка, а ну мигом выпустил меня отсюда, пока я твою голову в зад твоего дружка не затолкала!

Под дружком, как я понял, подразумевался Ооно, который стоял всё так же рядом, довольно оскаливаясь. Он выглядел как бродящая собака у мясной лавки.

— Ты че, оглох типа? Говорю тебе, мигом отпускай меня, и так и быть, я тебя пощажу, и мои сестры не будут играть в мяч твоей мошонкой!

— Я…

— А еще мужчины, называется! Заперли невинную, беззащитную девушку в темнице для своих извращенных фантазий. Говорили мне сестры, что не жди добра от мужика!

Женщина была настоящей валькирией с яростью фурии. Она была на голову выше меня, крепко, атлетически сложена. Её густые черные волосы подобно гриве льва опускались на её могучие плечи. Лишь потом меня осенило, что это была полукровка. Выдают небольшие клыки, выступающие из нижней челюсти. Кочевые орки нередко устраивали набеги на поселения людей, а так как спариваться разрешено только вождю клана, во время набегов орки нередко посягают на крестьянок. Полу орки полу люди не редкость в бедных районах Империи. Они являются изгоями и среди людей, и среди орков, нередко создавая свои шайки и банды. Полукровки ниже орков, но выше людей, у них более развита мускулатура, в отличие от людей, но более развит интеллект по сравнению с орками. Очень интересное сочетание. Чаще всего полукровки наследуют импульсивность от своих отцов, а обозленность от своих матерей.

Вот и наша гостья была яркой представительницей этих смешанных кровей. Пока я осматривал эту девушку, она покрывала меня потоком проклятий, которые почему-то полностью были связаны либо с моими первичными половыми органами, либо с мужеложством. Одно было явно заметно. Она люто ненавидела мужчин.

— Че заткнулся и пасть разинул? Никогда не видел богинь!?

Раньше я никогда не имел дело с людьми с подобным темпераментом, а потому лишился дара речи. Ооно продолжал довольно скалиться. Его явно забавляло происходящее, если что-то вообще способно забавлять воскресшего мертвеца.

— Ни “А”, ни “Б”, еще мужиком зовется! Тьфу! — фурия презрительно плюнула на пол, — И они зовут себя “сильным полом”!

Не знаю, откуда мистер Глауб смог откопать эту бестию, но я уже молился, чтобы он закопал её обратно, и еще пару камней сверху накинул. А мегера не унималась. У неё еще остался порох в пороховницах, и она не стеснялась демонстрировать весь свой богатый лексикон, который почему-то был ограничен оскорбительными названиями моего, извините за прямоту, пениса. До сих пор не могу понять, почему она столь была зациклена на моих гениталиях.

Но хватит разговором об её остром языке. Я хочу хоть немного поведать о ней. Как я уже говорил ранее, она была выше меня. Я и сам не считался представителем высокого роста. Если уж говорить на частоту, то мой рост равен двум гоблинам, стоящим друг у друга на плечах. Если в цифрах, то где-то пять с половиной футов. У полукровки было так же говорящее имя — Фьори. Её грубая, местами шершавая кожа была с легким бронзовым отливом. Цвет её глаз я узнал лишь потом, когда увидел извлеченный кристалл Анима, потому как её густые брови были нахмурены, и напоминали ястреба, бросающегося на свою добычу. Нос у неё был с расширенными ноздрями, губы были крупные, клыки имели желтоватый оттенок, ровно, как и её зубы. Одета она была вызывающе. Если это можно назвать одеждой. Набедренная меховая повязка и лиф, представляющий собой шкуру лисицы, плотно завязанную сзади, можно еще отметить разве что еще парочку украшений из костей мелких животных. На этом гардероб Фьори был ограничен. “Богиней” она называла себя явно небезосновательно. У неё была идеально развитая мускулатура: длинные сильные ноги, крепкие руки, и рельеф живота, которого городская стража добивается лишь с помощью ударов кузнечного молота по броне. Всё в ней было прекрасно. Ровно до тех пор, пока она не начинала говорить. Нет, Фьори, я не хотел знакомиться поближе с твоей коллекцией мужских гениталий, доставшихся тебе в качестве боевых трофеев. Так или иначе, я бросил пищу и воду в её клетку и под поток оскорблений стремительно покинул “темницу”, оставив её наедине с молчаливым Ооно.