Марти дожидался прихода хозяина стоя. Вскоре ему навстречу вышел человек, судя по одежде, скорее араб, чем еврей, лицо с орлиным носом, любезной улыбкой и проницательный взглядом. Хозяин оглядел Марти, держащего в правой руке письмо Баруха.

— Дорогой гость, — начал он. — Для меня нет большей радости, чем принимать у себя человека, имеющего такие рекомендации. Барух слывет примером глубочайшей порядочности во всех уголках земли, где обитают евреи. Его имя знают и почитают во всех еврейских общинах Средиземноморья. Садитесь, прошу вас!

Подобрав шаровары, хозяин опустился на подушки, скрестив ноги, и предложил Марти сделать то же самое.

Последовав его примеру, Марти заметил:

— Я даже представить не мог, что этот дом так не похож на те, что я видел в Барселоне.

— Видите ли, — ответил хозяин, — у нашего народа нет собственной страны, мы вынуждены приспосабливаться к обычаям тех земель, где нашли приют. Так мы меньше привлекаем к себе внимания, это для нашего же блага. Многие считают нас народом, живущим, как паразиты, на чужих землях за счет других — очевидно, потому, что с тех пор как нам пришлось покинуть землю Израиля, у нас нет собственной страны. Думаю, вам будет полезно узнать, что хотя все мы имеем общие корни, евреи, живущие в христианских королевствах, сильно отличаются от тех, кто живет в землях ислама. Но скажите наконец, что привело вас ко мне?

— Ну что ж, постараюсь объяснить покороче. Мне бы не хотелось отвлекать вас от дел.

Марти подробно разъяснил, что собирается в Вавилон, знаменитую столицу Месопотамии, в нескольких лигах от которой находится город Кербела, и теперь ищет наиболее быстрый и безопасный способ туда добраться.

— Нелегкую задачу вы себе придумали. Путь до Месопотамии неблизкий. Вам придется пересечь Сирию, и я не советую пускаться в путь в одиночку.

— Тогда что вы посоветуете?

— Вам придётся пересечь пустыню, а это опасно, почти самоубийственно.

— И что же мне делать?

— Вам нужно присоединиться к какому-нибудь каравану из Дамаска в Сабаабар, а уже оттуда, наняв проводника, хорошо знающего пустыню и оазисы, следовать дальше.

— И трудно будет найти попутчиков? — спросил Марти.

— Ну, не вы один хотели бы добраться до Вавилона. В Сидоне сейчас собралось немало благородных господ, рыцарей, торговцев и прочего люда, желающих отправиться в эти земли. Все они прекрасно знают, насколько опасен путь, и дожидаются случая, чтобы присоединиться к каравану с охраной наемников во главе с опытным капитаном, знающим безопасную дорогу. Должен сказать, что на караваны частенько нападают банды сирийских разбойников, которые не прочь захватить дорогие товары. Но даже если караван окажется пустым, разбойники все равно получат свои барыши, захватив пленников, за них можно получить выкуп или просто продать на невольничьем рынке в Багдаде. Я мог бы предложить вам погостить в моем доме, ведь может статься, что ждать придется долго, а дам вам самую лучшую комнату, достойную друга почтенного Баруха.

— Мне бы не хотелось доставлять вам беспокойство.

— Друзья Бенвениста — мои друзья. Когда я в последний раз посетил ваш прекрасный город, Барух принимал меня в своем доме. Я буду весьма обижен, если вы не примете моего предложения. А кроме того, я постараюсь пригласить на ужин капитана, и вы заранее с ним познакомитесь.

Марти остался в доме гостеприимного торговца и держался с достоинством, как и подобает компаньону влиятельного партнера из Барселоны. Обедал и ужинал он вместе с семьей, и вскоре настал день, когда на ужин пришел маэстро Юг де Рожан, французский шевалье, в чьих жилах текла арабская кровь. Его способности и знания поразили Марти. Через две недели капитан собирался возглавить караван, а пока нанимал людей в охрану.

Тянулись утомительные дни ожидания, но в тот вечер Марти разговорился с капитаном о подробностях предстоящего путешествия: о стоянках, о людях, вместе с которыми им предстоит проделать путь, а также о числе вьючных животных и необходимых в переходе вещах.

В ожидании каравана в городе собралась разношерстная толпа. Среди них было несколько важных персон и просто богатых людей, которых в Месопотамии ожидали важные дела. Гостиницы, трактиры, постоялые дворы были переполнены. На задворках города вырос целый лагерь шатров и хибар. Люди ютились везде — в лачугах, сараях и даже на конюшнях — хозяева, не упускавшие случая заработать хорошие деньги, сдавали их приезжим, выпустив лошадей на улицу.

Все эти дни Марти усердно расспрашивал Йешуа Хасана и Юга де Рожана, тщательно выполняя их указания. Утром третьего дня он отправился на рынок скота и, поторговавшись по местному обычаю, поскольку без этого торговцы обижались, сначала купил хорошую лошадь, выбранную больше за кроткий нрав и выносливость, чем за быстроту и силу, а затем верблюда — животное, известное также как «корабль пустыни», незаменимое в подобных путешествиях, поскольку эти травоядные славились способностью ходить по раскаленному песку и протяжении многих дней обходиться без пищи и воды.

Также он нанял опытного погонщика верблюдов, который, как никто другой умел управляться с этими упрямыми неукротимыми животными. Его звали Марваном, и он уже неоднократно пересекал пустыню. Марван посоветовал Марти приобрести сбрую, вожжи, уздечки и прочие средства, чтобы заставить подчиниться горбатую тварь. И наконец, он приобрел пару хороших седельных сумок, чтобы сложить все необходимое для долгого путешествия. Марти решил с толком использовать время вынужденной задержки, чтобы освоиться и присмотреться к окружающим людям. Он бродил по базару в сопровождении нового слуги, притворяясь торговцем и даже переодевшись в арабское платье, чтобы не слишком выделяться в толпе.

По вечерам, уединяясь в комнате, отведённой ему гостеприимным Хасаном, он предавался долгим раздумьям и в конце концов решил, что после этой поездки сразу отправится домой. Накануне отъезда он оставил Хасану два длинных письма, чтобы тот передал его капитану корабля, что как раз направлялся в Барселону. Одно из писем было адресовано Лайе, а другое — Омару. Марти подробно объяснил Омару, что уже выполнило свою задачу в плавании, а потому решил, что по возвращении в Сидон отправится на попутном корабле прямо в Барселону. Он писал, что уже устал и ему не терпится вернуться, что каждый день пути приближает его к Лайе, а если не поспешить, то скоро найти корабль, идущий в Барселону, будет крайне сложно: приближается время штормов, и ни одно судно, будь то шебека или галера, не отважится выйти в открытое море.

Между тем, от любимой не было никаких известий, и у Марти на душе кошки скребли, не давая уснуть по ночам. Он пытался убеждать себя, что, быть может, письма от Лайи просто потерялись в пути, но в глубине его души неустанно росла тревога.

Наконец, великий день настал.

Разношерстный караван под предводительством Юга де Рожана медленно двинулся в сторону Дамаска. В середине каравана ехал Марти, мечтающий о том, как добьётся звания гражданина Барселоны, а потом, уже в новом статусе, получит руку Лайи.

Когда Лайя наконец смогла увидеться с Аишей — разумеется, в присутствии своей дуэньи и тюремщицы — она поверила, что милосердие все же существует в этом безумном мире. Синяки на лице Аиши немного посветлели, ссадины затянулись, и сейчас она уже была похожа на человека. Дуэнья попятилась от дверей и остановилась в коридоре, несмотря на строгий приказ хозяина не спускать с подопечной глаз. Конечно, сделала она это не из деликатности и не из сочувствия к Лайе; просто зловоние в камере оскорбляло ее тонкое обоняние, она бросала негодующие взгляды на тюремщика. Лайя тут же воспользовалась возможностью поговорить с подругой.

Девушки крепко обнялись и долго не размыкали объятий. Наконец, слегка отстранившись, Лайя внимательно взглянула на рабыню.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросила Лайя.