"Извини, Кэм. Деваться некуда!"

Покрасневшее лицо Хэнди склоняется к моему. Я чувствую, как ее губы прижимаются к моим губам. Зрители взрываются бурными криками приветствия. Я чувствую как её язык ощупывает и разделяет мои губы, просовывая себя внутрь. Я с лёгкостью могла бы прикусить его и разорвать на две части. Но я этого не делаю. Откушенный язык не является частью нашего плана.

Мои сенсоры не могут помочь в этой ситуации, но могут произвести анализ слюны Хэнди. Алкоголь высвечивает красным светом на моём дисплее, сигнализируя о приближении к токсичным показателям. Удивительно, что Хэнди всё ещё стоит на ногах, не говоря уже о её способности обнимать меня с такой силой.

Наконец минута истекает.

Зрители снова взрываются бурными криками приветствия. Хэнди отделяет себя от моих губ, на её лице глуповато-сентиментальная улыбка. Она - привлекательная девушка со светлыми волосами и соблазнительными пышными формами тела едва прикрываемыми саронгом*, который на ней надет.

(*Саронг - индонезийская национальная одежда, по сути представляет собой всего лишь полосу цветной хлопчатобумажной ткани, закрепленной вокруг пояса или вокруг пояса и груди).

Является ли это причиной по которой Джон выбрал её и Троя в качестве нашего "дружеского прикрытия". Я говорю сама себе, что это - только совпадение. Тем не менее я буду рада, когда наш план успешно завершится, и мы разойдёмся.

Игры продолжаются. Другой мальчик проигрывает свою ставку и должен "заплатить штраф": нырнуть голышом в океан. Он настолько пьяный, что едва осознаёт в какой стороне находится океан и потерянно шатается вокруг пляжа, его загорелая задница ярко и отчётливо высвечивается в свете горящего костра. В этот момент кто-то кричит: "Эй, а давайте все разденемся!"

Это предложение встречено хором воплей и криков. В мгновение пляж ожил благодаря толпе подростков, бегущих в сторону волн, и на бегу срывающих с себя одежду.Вскоре только Джон и я остались у костра, даже Хэнди пошатываясь топала по направлению к волнам. "А что нам делать?" - спрашиваю я.

Он пожимает плечами. " В чужой монастырь со своим уставом...".

"Мы не в монастыре" - указываю я.

"Ну, хорошо: на чужой курорт со своим уставом не ездеют".

Он берет меня за руку, и мы вместе бежим к океану, скидывая на ходу нашу одежду.

-0-

МЕКСИКА, ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ.

"То есть, полицейские все еще понятия не имеют, кто украл ваш автомобиль?"

"Нет. Расследование продолжается, как мне сказали. Вероятно, сейчас в Мехико воруют тачки постоянно". Судя по выражению лица друга Хэнди - Троя, ложь Джона кажется ему правдоподобной. Он за рулем своего автомобиля, серебрянного BMW, который он любит называть бумером. Мы в нескольких часах езды от Канкуна, быстро приближаясь к границе. Снежок находится в багажнике, скрытый в безопасном месте в специальном подготовленном чемодане. Ему ясно было дано понять, что он не должен гавкать, до того момента, пока мы благополучно не доберёмся до Америки. Справится ли он с этой задачей? Надеюсь, что да.

"Какой ты говоришь марки был ваш автомобиль?"

"Порше 911. Это был подарок на выпускной".

"Как мило! Надеюсь, вы были застрахованы?"

"Да. В этом плане всё ОК. Просто понимаешь, для меня это особенно дорогая вещь. Мы приехали сюда чтобы классно оттянуться, а тут вдруг это. Плюс к этому мы ещё потеряли все наши деньги. Очень не хотелось беспокоить предков по этому поводу и просить их помочь нам вернуться домой. Они вообще были против всей этой затеи с весенними каникулами. Так что спасибо вам за то, что вы решили помочь нам вернуться обратно".

"Без проблем, мужик. Мои предки точно такие же. Долбанутые республиканцы. Никогда их не понимал. Надеюсь, полиция поймает тех отморозков, которые вас ограбили".

Я сижу на заднем сиденье авто вместе с Хэнди, которая сползла вниз. На её лице большие солнцезащитные очки прикрывающие её глаза. Она явно надела их не для защиты от солнца. Это маскировка, что бы никто не видел её опухшие от притока крови глаза. Алкоголь атаковавший её организм, нанёс заметные физические повреждения.

"Ты как там детка, нормально?" - спрашивает Трой.

"Нормально. Если бы ещё никто не орал".

"Никто и не орёт, зая".

"Да нет же, орёте!" - Хэнди вздрагивает и хватается за голову.

"Это тебя просто клинит от похмелья".

"Больше никогда пить не буду".

"Ты говорила то же самое после прошлой попойки".

"Не, я в натуре завязываю!"

"Это ты тоже уже говорила".

"Вот жешь сволотина!"

"С похмелья она бывает слегка раздражительной" - поясняет Трой.

Хэнди говорит: "Останови тачку. Я щазз блевану!"

"Тут не тормознёшь, детка. Движение".

"Тогда открой окно. Я внатуре щаз блевану!"

Заднее окно опускается вниз. Хэнди переваливает через него верхнюю часть своего тела. Раздаётся звук рвоты. Она резко откидывается назад на своё место, злобно уставившись на меня.

"С какого хрена у тебя всё торчком? Ты же бухала не меньше меня".

Я не отвечаю. Весь алкоголь который я употребила находится в запечатанном контейнере глубоко в моей груди, без изменений его консистенции, с того момента как его залили. У меня нет никакого кровотока, чтобы поглотить его, никаких почек, чтобы отфильтровать его и нет никакого мочевого пузыря, чтобы удалить его. Я шейкер на ножках.

"Полагаю, Камерон просто знает свою норму и знает когда остановиться" - предполагает Трой.

"А я типа не знаю, да?"

"Ты ужралась в хламиночку".

"Надеюсь, я не делала никаких глупостей, а?"

"Ты имеешь в виду поцелуйчик в засос с Кэмерон? О да, милая! Это было то ещё горячее шоу!"

"Ты проиграла" - объясняю я. "У тебя не было никакого выбора".

"О, Боже! Надеюсь без языков?"

Я подтверждаю, что языки были вовлечены в процесс.

"Но надеюсь ничего больше?"

Трой говорит: "Ага, ничего больше, кроме тонны голых задниц опосля".