- Вы понимаете, что этот старец – гордость нашей страны?! Такие люди рождаются раз в столетие! Мы не имеем права разбивать драгоценные сосуды мудрости!

- И не такие люди подвергались наказанию. Не менее суровому, чем ожидающее вашего «драгоценного старца». И страна только крепла от этого. Простите, но я ничего не могу для вас сделать.

Фэй поднялся на ноги, и достал из-за пазухи Золотого Дракона.

- Священным именем Императора, и властью, мне им предоставленной, я требую у вас освободить арестованного.

На лице господина Цая появилась нехорошая улыбка. Он медленно сунул руку за отворот халата, и извлек оттуда такого же Золотого Дракона.

- Как видите, господин офицер, сын Неба доверяет не только вам одному. Мы в равном положении, но по званию я выше, и вы обязаны мне подчиниться.

Вне себя от ярости Фэй пустил в ход свое последнее оружие:

- В судьбе ученого старца заинтересован Главный Советник Величайшего! Я уверен, что он будет недоволен вашим решением!

По выражению лица господина Цая юноша понял, что именно эта возможность досадить Главному Советнику и составляет одно из высших для него удовольствий.

«Враг!» - Понял Фэй. – «Вот они, те люди, о которых рассказывал Ли».

Господин Цай также поднялся на ноги.

- Вы можете быть свободны, господин офицер. Завтра утром преступник будет замурован в Стену живым.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

Первым побуждением Фэя было выхватить меч, и разрубить гадину на две половины. Но, понимая, что этим он не спасет Лао, а лишь погубит себя, юноша повернулся, и, не прощаясь, покинул жилище господина Цая.

«Грязная тварь! – Билось у него в голове. – «Что же делать?! Следовало там же, на дороге, расшвырять стражников, и дать Лао возможность уйти. Но к кому мне обратиться? К Ли Гуан-ли? Уж он-то точно сторонник отца Ли. Но, главнокомандующий далеко впереди. Туда и обратно – неделя-две пути. Я не успею».

В свою палатку Фэй вернулся поздно вечером. Жун, с которым они последнее время жили в одной палатке, еще не спал.

- Полегчало? – Спросил Фэй.

- Да. Значительно. А у тебя, почему такой убитый вид?

- Есть заботы. А ты спи. Это сейчас лучшее лекарство.

Лежа без сна, Фэй перебирал в уме все возможные варианты действий.

«И Ли нету рядом. А что бы сделал он? Один напал на тюрьму, и освободил старика? А почему бы и нет! Да, и что это за тюрьма – деревянный сарай. Там, кажется, только Лао один и сидит».

Ворочаясь с боку на бок, молодой офицер первый раз в жизни не находил выхода из положения.

«Да. Пожалуй, это тот случай, когда жизнь надо отдавать, не задумываясь».

Фэй встал, взял меч, и вышел из палатки. Жун приподнялся на локте, и проводил его взглядом.

Добравшись до места кружным путем, Фэй лег на живот и вполз на вершину небольшого холма. Луна то скрывалась за тучами, то вновь выглядывала, слабо освещая Стену, военный лагерь и расположенный неподалеку поселок строителей.

Строение, именуемое «тюрьмой», действительно, представляло собой длинный сарай, охраняемый двумя солдатами - инвалидами.

Один из них спал сидя, прислонившись к стене. Другой медленно брел по кругу, в центре которого была тюрьма-сарай. Встретить такого слабого противника Фэй никак не ожидал.

На соседней возвышенности острый взгляд юноши заметил собаку. Положив голову на лапы, она тоже ждала хозяина.

Дождавшись, когда луна спрячется за тучи, Фэй змеей соскользнул с холма. Собака повторила все его движения. Она действовала заодно с человеком.

Обездвижить стражников было делом нескольких мгновений. Его еще в юности обучили этим коротким, молниеносным ударам, надолго повергающим противника в бессознательное состояние.

Фэй отодвинул деревянный брус, играющий роль засова и вошел внутрь. Вслед за ним тенью проскользнула собака. Она сразу же бросилась в дальний угол сарая.

Фэя встретило несколько пар испуганных глаз.

- Уходите отсюда! Быстро! – Приказал он арестованным. – Когда луна зайдет за тучи, бегите в сторону леса. Там вас не найдут.

- Я не могу бежать. Я в колодках. - Тихо ответил один из них.

Двумя резкими ударами руки офицер разбил тяжелые деревянные колодки. Человек поднялся на ноги, и согнулся в глубоком почтительном поклоне.

- Я буду вечно молить за вас Небо, господин…

- Уходи, уходи! – Нетерпеливо повторил Фэй.

В дальнем углу сарая он нашел того, кого искал.

Отшельник Лао сидел неподвижно, прикрыв глаза. Преданный Юс лизал ему руки.

- Учитель! Вы живы? – Окликнул его Фэй.

Лао открыл глаза.

- Это вы, господин офицер… вас-то, за что сюда?

- Учитель! Я пришел освободить вас.

Лао покачал головой. – Я свободен, сын мой. Никто не может заключить в темницу человеческую душу.

- Учитель! Надо бежать. Нельзя терять времени. Они хотят живым замуровать вас в Стене.

- Знаю. Мне сказали об этом.

- Погодите! Я разобью колодки, и помогу вам уйти.

- Мне не мешают колодки.

- Но в них вы не сможете идти!

- Я не смогу уйти, сын мой.

- У вас болят ноги? Я понесу вас.

- Ты не понял меня, добрый юноша. Я остаюсь здесь.

Фэй был ошеломлен. Он выпрямился, и опустил руки.

- Я не понимаю, Учитель…

- Небо позвало меня, мой мальчик. Я должен идти.

- Но, вы нужны людям, Учитель!

- Я буду помогать вам оттуда, где звезды прикасаются к заснеженным пикам гор.

- Учитель! Это – страшная смерть!

- Если на рассвете познаешь Дао, то на закате Солнца можно и умереть. И этот выбор – мой, а не тех, кто осудил меня. Великая Стена встретит меня, как мать встречает уставшего от дорог сына.

Фэй был в отчаянии. Он попробовал уговорить старца, но это оказалось бесполезным. Лао был непоколебим.

- Оставь уговоры, мой мальчик. Путь указан, и его следует пройти. Но, я хочу просить тебя об одолжении. Готов ли ты выполнить мою просьбу?

- Да, Учитель! – Хриплым от волнения голосом ответил Фэй.

- Последние годы моим единственным другом была вот эта собака. Ее зовут Юс, и она понимает человеческую речь. Возьми её к себе, заботься о ней. Я скажу ей все, что необходимо, и она будет преданно служить тебе. Когда придет ее последний час, проводи ее достойно и почтительно. Ты обещаешь?

- Да, Учитель!

Фэй опустился на колени, и припал к ногам Лао.

Мудрец, утешая юношу, еще долго что-то говорил и объяснял ему.

Наконец, он провел рукой по черным, шелковистым волосам Фэя, и тихо произнес:

- Иди, сын мой!

Утром следующего дня, у Стены, посмотреть на исполнение приговора собралось немало людей. Среди них были и те, кому Лао помог советом или делом.

Господин Цай приехал лично убедиться в том, что его приказание будет выполнено. На какое-то мгновение он встретился взглядом с Фэем, стоящим в толпе. В лице офицера он прочитал нечто, заставившее его быстро отвести глаза в сторону.

Подъехала телега с осужденным и охраной. Позади нее, опустив хвост, понуро шел верный пес отшельника.

Противно заскрипев колесами, телега остановилась, и Лао с трудом сошел с нее на землю. Произошла небольшая заминка, в течение которой Лао стоял, глядя поверх людских голов на далекие, плывущие в небе облака.

Наконец, чиновник в засаленном кафтане повернулся лицом к толпе и, развернув, свиток, зачитал приговор.

Закончив чтение, он повернулся к восседавшему в паланкине господину Цаю, и низко поклонился.

Двое солдат взяли Лао под руки, и повели к Стене.

Фэй, не отрываясь, смотрел на маленькую, тщедушную фигурку старца, на Стену и зияющее в ней темное углубление. Все происходящее казалось ему страшным сном.

На мгновение Лао застыл у входа в свое вечное пристанище, затем, наклонив голову, шагнул внутрь.