Марий рассеянно выслушал пожелания неведомого ему Императора и, восприняв из всего сказанного лишь слова о шелке, спросил:

- Вы из Согдианы?{181}

. Ли отрицательно покачал головой.

- Хань расположена восточнее Согдианы и значительно превосходит ее размерами.

- Где вы покупаете шелк?

- Мы не покупаем шелк. Мы делаем его сами и продаем купцам. Они везут его далее, на Запад.

«Хотят поднять себе цену». - Сообразил консул. – «И для этого пытаются убедить меня в том, что тайной шелка владеют именно они».

- Как вы делаете шелк? – Спросил он.

- Шелковую нить делают не люди, а…. – Ли замялся, не зная латинских слов «гусеница», или хотя бы «червяк».

Октавий тактично вмешался в беседу:

- Может быть, я смогу вам помочь?

Увы, его знание персидских диалектов ситуацию также не разрешило, и Ли попробовал объясниться, заменив слово «гусеница» другим:

- Шелковую нитку делают очень маленькие змеи, которые ползают по деревьям, а потом заворачиваются в эту нить. Мы эту нить разворачиваем и делаем из нее шелк.

«Занятно. Но, похоже на сказку». – Решил Марий, и задал следующий вопрос:

- Как далеко от нас лежит ваша страна?

- Около сорока пяти тысяч стадий отсюда, на Восток.

Ответил Ли, мысленно прикинув соотношение между одним ли и греко-римским стадием{182}.

«Спасибо Авлу! Предусмотрел и это». – Подумал он.

- К Северу от Индии?

- Да.

В географии консул разбирался очень хорошо и, представив себе карту известного ему мира, сразу же понял, что Ли помещает свою страну в центр пустынного океана.

Это окончательно подорвало его доверие к послам.

- Велико ли население Поднебесной Империи? – На всякий случай поинтересовался Марий.

- Более пятидесяти миллионов подданных. – Ответил Ли.

«Какая наглая ложь!». - Хотел воскликнуть консул, но сдержался, и не без язвительности посочувствовал: - Должно быть, вашему Императору приходится нелегко с таким огромным числом подданных.

- Тем не менее, - продолжил он – я рад, что при такой занятости, ваш Император нашел возможность выразить нам свое уважение и расположение. Я и Сенат рассмотрим ваши предложения, и дадим ответ в письменной форме….

Консул замялся, вспомнив рассказ Октавия об убитом члене посольства.

- Вы хотите получить денежную компенсацию за погибшего соотечественника? – Спросил он.

- Нет. – Ответил Ли. – Мы будем удовлетворены, если убийца понесет наказание по законам вашей страны.

- Хорошо! Я приму необходимые меры для расследования этого дела.

Марий задал еще несколько ничего не значащих вопросов и, сославшись на занятость, любезно выпроводил загадочное посольство.

- Карликовое княжество с притязаниями на величие. – Сказал он секретарю. – Причем, сами себе плохо представляют, где именно они находятся.

Проследи, чтобы им дали вежливый, но не очень обязательный ответ. – Торговать согласны. О дружбе напиши туманно, о…. что там еще? Вот: «породниться с царствующей династией….» Ничего не пиши, чтобы не обидеть. На словах скажи, что посольство пошлем. Потом, когда-нибудь…. Нам бы со своими делами разобраться! Ну, и что-то подари для соблюдения приличий. За государственный счет, естественно, но без роскоши! И… что касается этого убийства: виновного нам сейчас, конечно, не найти. Но ты сделай вот что: кто у нас там, в Сенате, активно выступает против моего консулата? Лициний Александр? Его сынок-оболтус, я слышал, уже не раз попадался в ночных развлечениях. Вот на него мы и спихнем эту смерть! Может быть, нам удастся прижать его строптивого папашу.

Так осенью 100 года до нашей эры римский консул Гай Марий, занятый интригами и борьбой за власть, упустил, быть может, главную возможность в своей жизни: поддержать на государственном уровне первый контакт между двумя гигантами Древнего мира – Римской империей и Китаем.

Не исключено, что именно этим можно объяснить тот факт, что в римских источниках первое упоминание о китайцах относится лишь к середине I-го века нашей эры. Китай в этих хрониках римляне назвали «Серикум» - страной «шелковых людей».

Юань с Ли-Цин пересекли Парфию подобно знатным вельможам, в сопровождении почтительной охраны из двадцати тяжеловооруженных воинов.

В Ктесифоне они узнали, что посольство Хань уже находится в Селевкии. Во дворце Митридата их встретил тот самый вельможа, которому Ли раз двадцать втолковывал, что такое империя Хань и, где она находится.

- Господин Главный Посол вашей страны молод, но производит чрезвычайно благоприятное впечатление своими знаниями и обходительностью. – Соловьем разливался пронырливый царедворец. - Царь царей отзывался о нем с большим уважением. Он полагает, что в будущем наши торговые отношения принесут немалую пользу обеим странам.

Вельможа предложил двум отставшим от посольского каравана ханьцам отдохнуть некоторое время в Ктесифоне и, может быть, даже дождаться возвращения посольства Ли. Свое последнее предложение – дождаться посольства в столице Парфии, вельможа отстаивал особенно рьяно.

Юань не ведал, что хитрый парфянин знает о его подвигах значительно больше, чем он мог предположить, и старается задержать их в Ктесифоне вовсе не случайно.

Вельможа обладал широкой сетью собственных информаторов, доносивших ему обо всех мало-мальски значительных событиях в государстве. Прекрасно зная гирканского сатрапа, и будучи с ним в приятельских отношениях, он не мог не слышать о событиях, произошедших на арене, где предстояло биться человеку и двум тиграм. Сопоставив эту мистическую историю, и ее невероятные подробности с еще более удивительным разгромом шайки разбойников, осуществленным, фактически, одним человеком, он понял, что в обоих случаях речь идет об одном и том же человеке: о Юане.

Правители всех стран, во все времена, заботились об увеличении военной мощи своего государства. А в ту давнюю эпоху, когда реальность легко сплеталась с вымыслом, и подвиги отдельных выдающихся личностей приобретали характер сказочного действа, ценность таких людей в глазах властелина возрастала многократно.

«Если принять этого человека на военную службу», - полагал вельможа, - «и дать ему армию, то армия будет непобедима. Здесь не следует жалеть денег. А там, глядишь, и самому в сатрапы можно попасть».

Ли-цин была в восторге от того, что поговорила с человеком, непосредственно видевшим Ли. Вся ее душа рвалась в Селевкию, вслед за любимым.

Проницательный Юань быстро догадался, что лукавый парфянин ищет в них свою собственную выгоду, хотя и не понимал до конца, в чем она может состоять.

Задержать в Ктесифоне двух отставших от каравана ханьцев парфянину удалось лишь на три дня. Осознав тщетность своих попыток, он отпустил их с миром, приговаривая, что, может быть, они еще погостят в столице на обратном пути. Напоследок он щедро одарил обоих путников и лично сопроводил их до городских ворот.

Юань и Ли-цин покидали Ктесифон в сопровождении тех же двадцати всадников, которые привели их сюда.

- Но, только до селевкийской границы. – Извиняясь, сообщил вельможа. – Далее вам придется путешествовать вдвоем. Впрочем, царство Селевкидов. – мирная страна, и народ в ней добрый. Неприятностей у вас не будет.

Распрощавшись с назойливым царедворцем, ханьцы двинулись в путь.

Парфянин проводил их долгим взглядом, и пробормотал:

- Не понимаю, для чего ему сопровождение…. Этот колдун один может справиться с целой армией.