Войн ядовитым воздухом дышать?!

Умрешь – твоя десница все утратит

И враг плоды трудов твоих захватит.

Зачем ты страшной тяготой такой

Обременился? Где он – разум твой?{141}

- Как вы полагаете, - спросил Юань наставника – изменится ли положение вещей в будущем? Или мы обречены, вечно плестись дорогой, залитой кровью невинных людей?

- Отвечу и я вам музыкальным слогом…. – И, подняв голову, седобородый старец звучным голосом произнес:

Добро, когда народам мир даря

В союз вступают славных два царя.

И, не пуская на порог раздор,

Решают полюбовно каждый спор.

Когда цари согласие найдут,

Народы их довольством расцветут.

Два нищих, крепких дружбою своей,

Не выше ль двух враждующих царей?{142}

И, закончив, с доброй улыбкой посмотрел на своих гостей:

- И кто знает, друзья, может быть, ваш полет на Запад, положит начало новым отношениям между народами?

- Или новой большой крови…. – С сомнением проворчал кто-то.

- А вот это уже будет зависеть от всех нас! - Ответил наставник.

Беседа продолжилась далеко за полночь.

- Вот уж не думала, что поиски утонченной истины могут иметь вид базарной потасовки! - Сказала Ли-цин, когда они остались вдвоем с Юанем.

Юань засмеялся:

- Да! Выглядит это забавно! Хотя, вспомни, что сказал их наставник: «такие огненные вопросы нельзя обсуждать иначе, как со всей страстью души». Может быть, в этих словах и скрывается объяснение столь бурного проявления чувств.

- Какие же мы с ними разные…. – Вздохнула Ли-цин.

- И такие похожие. – Ответил Юань.

Еще через день они покинули Апамею, и в сопровождении эскорта из двадцати всадников направились в Ктесифон.

Посольский отряд Ли двигался на юго-запад. Ханьцы шли по древней земле современного Ирана, Ирака и Сирии, через знаменитый Дура-Эвропос в Антиохию – город, основанный на левом берегу реки Оронты, в десяти километрах от места ее впадения в Средиземное море.

Им пришлось преодолеть отроги Копет-Дага и перевалы Загроса.

После распада колоссальной империи Александра Македонского возникло несколько государств, среди которых особой мощью и размерами выделялось царство Селевкидов (конец 4-го – начало 3-его века до н.э.). В его состав вошла Мидия, Персида, Сузиана, Парфия и Бактрия.

Северная Месопотамия, Вавилония и Северная Сирия составляли основную экономическую силу царства. Процветанию способствовали плодородные долины Месопотамии, сирийские пшеница и строевой лес, скотоводство и выгодное расположение на перекрестке торговых путей.

Одно только перечисление нескольких селевкийских городов, чья древность восходит к библейским временам, вызывает священный трепет у человека, неравнодушного к истории: Пальмира, Дамаск, Сидон, Библ, Иерусалим.

Однако, спустя полтора столетия, в результате внутренних противоречий и народных восстаний, Парфия и Бактрия выделились в самостоятельные государства, и царство Селевкидов значительно сократилось в своих размерах.

Если Читатель посмотрит на карту Древнего мира времен путешествия наших героев, то увидит, что Селевкиды, по территории которых они шли, оказались зажатыми между двумя гигантами: с моря -Римом и с северо-запада - Парфией, что и привело, в конце концов, к их гибели.

Посольская миссия сложна во все времена. Тем более трудной, она была более двух тысяч лет тому назад, в регионе, который и поныне продолжает бурлить тяжелыми, вулканическими страстями.

Вместе с ханьцами шли и парфяне. Купцы и дипломаты. Шли по своим торговым и переговорным делам. Были еще несколько человек, которые сразу же приковали к себе внимание Ли: римляне. Они направлялись из Ктесифона в Египет. Одетые, поверх туник, в традиционные тяжелые тоги, они держались надменно и особняком. В Хорезме ханьцам не удалось близко познакомиться с гостившим там римлянином, и потому здесь они вызывали у них особый интерес.

Один из них первым подошел к Ли и, глядя на него в упор, бесцеремонно спросил:

- Откуда идете?

- Из Хань. – Ответил Ли.

- Не знаю такой. Зачем идете?

- В Рим, для переговоров.

- Что вам нужно от Рима?

Ли, не привыкший к подобному обращению, помедлил с ответом прежде, чем сдержанно сказал:

- Хотим торговать.

- Многие хотят торговать с Римом. Есть чем?

- Есть! – Так же коротко ответил Ли.

- Похоже, мы идем в страну очень невоспитанных людей. – Сказал он позднее Фэю.

Римлянина звали Авл, и на следующий день он опять подошел к Ли.

- Я вижу, ты не владеешь латынью. Для переговоров это плохо. Пока мы идем вместе, я буду тебя учить.

Несмотря на то, что от общения с Авлом у Ли оставалось ощущение того, что с него живьем снимают кожу, он согласился.

Авл обладал несомненными талантами педагога, а Ли – ученика, и через некоторое время для него начали приоткрываться тайны латыни.

- Почувствуй красоту языка. – Наставлял его Авл. – Латынь торжественна, а ты квакаешь, как новорожденный младенец! Или поёшь. Петь следует за столом. На латыни надо разговаривать!

Сам Авл владел добрым десятком языков.

- Жизнь заставила. – Объяснил он.

- Чем ты занимаешься? – Поинтересовался Ли.

- Всем! Торгую, даю советы, выполняю поручения высокопоставленных людей. Когда-то воевал. Заработал вот это: - Авл показал Ли искалеченную ладонь левой руки.

- Ты был воином?

- Не по своей воле. Я подчинился силе, но при первой же возможности ушел. Человек должен быть свободен, и делать то, что он хочет.

- Но, ни одна страна не сможет существовать, если каждый ее житель будет думать только о себе!

- Какие-то правила должны быть общими для всех, но не в той мере, как это принято. Ты, например, идешь в Рим по своему желанию?

- Я исполняю волю Императора.

- А о чем думал твой Император, посылая вас в такую даль? Заботился о вас? Как бы не так! Он преследует свои интересы так же, как римский консул, и все прочие властелины.

- Император заботится о народе! Если мы будем торговать, наши народы станут жить лучше. – Ответил Ли.

- Авл с сомнением махнул рукой.

- Не верю я в искренность наших правителей! Если я захочу торговать, то сам приду к тебе, и без указки твоего Императора, или нашего консула.

- И многие в Риме думают так же, как ты?

- Не знаю, не спрашивал. Думаю, что таких, как я, немало.

- То, что ты говоришь, грозит гибелью твоему государству. Разве ты не пойдешь защищать свой народ, если на него с войной обрушатся иноземцы?

- Конечно, пойду! Ведь, я – римлянин! – С гордостью ответил Авл. – Но, это будет мой выбор, а не желание какого-нибудь Мария{143} или Камилла{144}.

- Я его плохо понимаю. – Сказал Ли своему другу. – Но все, что он говорит, это – искренне.

- Не ломай себе голову! – Посоветовал Фэй. – Следует говорить о делах, а не копаться у них в душе.

- Не поймешь душу - не поймешь ничего! Отец говорил, что прийти к истине можно только, измерив три вещи: бездну Времени, бездну Пути и бездну человеческой Души.

- Не знаю, как со временем, но пути мы с тобой хлебнули изрядно. Что же до римской души, то будущее покажет, что к чему.