- Как я понимаю, война с даюаньцами началась по нашей с тобой вине. – Сказала Ли-цин. – Хорошо, что армии давно покинули Эрши. А то бы нам припомнили все наши подвиги.

- Война началась по их вине, после того, как тебя похитили. А в остальном ты, пожалуй, права. – Согласился Юань.

Впрочем, даюаньцы после урока, который преподал им Ли Гуан-ли, встретили ханьское посольство вежливо и с уважением. Возвращения китайских армий никто не желал, да и правители Эрши уже поняли, что выгода от торговых отношений будет значительно больше, нежели призрачные доходы от военной конфронтации.

Почти неделю посольство провело у стен Эрши и, набравшись сил, двинулось дальше, в горы.

Проход через перевалы показался им на удивление легким.

На подходе к Кашгару встретились первые сторожевые отряды Хань. От них путешественники узнали добрые новости. Хунну отогнали далеко в степи, и посольству не надо было идти южной, безводной дорогой.

«Хвала Небу!». – Обрадовался Ли. – «Неизвестно как вынесла бы Ли-цин знойные пески Такла-Макан».

Пройдя вдоль всей Великой Стены, не потеряв ни одного человека, сохранив собак, купленные товары и собранные Ли за время путешествия рукописи, отряд ступил в пределы Империи Хань.

Башни Великой Стены Юс увидел издалека. Он заволновался, и стал оглядываться на Фэя.

- Он здесь, Юс. – Сказал Фэй. – Но мы не сможем его увидеть.

Одно Небо ведает, скольких страданий стоила Юсу та часть путешествия, во время которой они шли вдоль Великой Стены. Он сразу же узнал то место, где навеки расстался со своим хозяином, встревожился и начал тихонько скулить.

- Мы все вместе почтим его память! – Сказал ему Фэй.

Место, в котором мудрец Лао навсегда соединился с Великой Стеной, уже невозможно было отличить от других ее участков.

В памяти Фэя отчетливо встала страшная картина: черный проем в стене, и перед ним невысокая, тщедушная на вид фигура старого человека, сумевшего вместить в себя бесконечную любовь к миру.

Путешественники свершили поминальный обряд и долго стояли в молчании, вознося Небу свои молитвы и пожелания. Притих даже Клеон, превратившийся в сильного молодого пса.

Место последнего упокоения Лао не забывали. Земля возле него была свободна от травы, а на растущем рядом дереве люди оставляли ленточки и кусочки шелка.

Таинственная сила этого святого места неожиданно оказала на людей свое загадочное, магическое действие. Куда подевались усталость, и сонное оцепенение, навеянное долгим однообразием пути.

Вдоль Стены они шли еще долго. Но весть о том, что посольство возвращается, летела впереди них. С помощью особых дымовых сигналов днем и световых – ночью, сообщение о них всего лишь за одни сутки долетело до столицы Империи Хань.

- Хвала Небу! Они возвращаются! – Радостно сообщил Главному Советнику его верный слуга Ян-ши.

Почти одновременно с отцом Ли о возвращении западного посольства узнал и Император.

- Будем надеяться, что все они живы и здоровы. – Сказал он Советнику. - Пять лет – срок небольшой.

- Это так Величайший. Хотя, эти годы могли вместить немало событий. Я думаю, рассказы о пройденном ими пути будут достойны того, чтобы включить их в исторические записки о твоем царствовании…

Глаза У-ди метнули молнии.

- Опять? Не смей более напоминать мне о нем!

Главный Советник низко поклонился.

«По-видимому, я поторопился». – Подумал он. – «Следует дождаться дня, когда пламя в печи погаснет».

«Быть рядом с Императором, все равно, что быть с тигром».

Эту древнюю ханьскую мудрость в полной мере ощутил на себе великий историк того времени и друг Советника – Сыма Цянь.

Чистый душой человек, радетель справедливости и защитник слабых, историк неожиданно для самого себя попал под удар императорского гнева.

Автор огромного исторического труда, известного в наше время, как «Записки историка», Сыма Цянь оставил нам подробные сведения об истории раннекитайских цивилизаций. Наряду с бесценной исторической информацией, великий историк предлагает потомкам и свое, критическое видение эпохальных событий того времени.

Но, как могло случиться, что знаменитый ученый, историк и астроном, один из самых образованных людей своего времени, создатель усовершенствованного календаря "Тай чу ли"{286}, человек, чье имя стоит рядом с именем Геродота, подвергся гонениям и был брошен в тюрьму?

Здесь следует рассказать Читателю о тех событиях, которые происходили в Хань, и на ее границах за время путешествия героев нашей книги.

В 101 году до н. э. место предводителя хунну – шаньюя, занял Цзюйдихэу, человек не очень знатный, но энергичный и настроенный на переход к более стабильным отношениям с Империей Хань, ибо понимал, что события последних лет разворачиваются не в пользу его страны. У-ди отправил к новому шаньюю посольство с богатыми дарами, и предложением стать подданным Хань. Шаньюй с негодованием отказался. Тогда члены ханьского посольства попытались привлечь на свою сторону часть оппозиционно настроенной свиты шаньюя. Заговор был раскрыт, и непосредственные его участники казнены. Остальным ханьцам было предложено выбирать между отречением от своей родины, и смертной казнью. От перехода на сторону хунну отказался лишь глава посольства Су У. Этот поступок сделал его образцом верности и героем поздней китайской литературы. Тем не менее, шаньюй сохранил ему жизнь и отправил посла в далекую Сибирь, где он и провел более 19 лет. По преданию Су У поймал перелетного гуся, и на его крыльях написал письмо Императору. Охотник, подстреливший гуся, доставил его ко двору. Сын Неба, пораженный небесной вестью о Су У, которого считали погибшим, добился у хунну возвращения посла на родину.

В 99 году до н.э., У-ди, уязвленный провалом посольской миссии, бросил против хунну большую армию под командованием одного из лучших своих полководцев Ли Гуан-ли, уже отличившегося при взятии крепости Эрши. Вместе с армией шел и пятитысячный отряд пехотинцев под командованием полководца Ли Лина.

Если Ли Гуан-ли действовал с переменным успехом, то отряду Ли Лиина не повезло. Оторвавшись от главных сил, он был окружен значительно превосходящими силами противника. Пытаясь пробиться к своим, ханьцы сражались героически. Бой продолжался в течение нескольких дней, и только, когда в колчанах не осталось стрел, хунну сумели захватить их в плен. Ли Лиину, как храброму воину, сохранили жизнь, и даже женили на хуннской принцессе.

Путь на родину для пленного был закрыт, ибо захваченный в бою полководец считался предателем, и подлежал смертной казни. Позднее он принял под свое начало большое племя хакасов, которым продолжали управлять и его потомки. Уже в наше время в Минусинской области археологами найдены остатки дворца Ли Лина, выстроенного в традиционном китайском стиле.

На родине плененного полководца, за его отсутствием, к смерти была приговорена мать Ли Лина.

Сыма Цянь вступился за несчастную женщину, и пал жертвой ненавидящей его и завидующей ему придворной клики. Близкие к У-ди вельможи убедили его в том, что защищая мать Ли Лина, историк косвенно хочет опорочить полководца Ли Гуан-ли, якобы, не пришедшего на помощь своему соратнику. Учитывая вспыльчивость Сына Неба и тот факт, что родная сестра Ли Гуан-ли была фавориткой Императора, легко понять, почему гнев последнего пал на ни в чем неповинного ученого.