- Будь осторожен с ней. Папирус очень старый и ломкий.

- Я не открою ее до возвращения на родину.

- Чем еще я могу помочь вам?

- Все остальное у нас есть. Я благодарю тебя за гостеприимство, подарок, и твою милость.

- Тогда позволь мне обнять тебя, и пожелать удачи!

Через две недели Юань с Ли-цин уже стояли на корабле, и смотрели на удаляющийся от них берег. Они плыли в Египет, откуда судно должно было направиться в Италию.

На берегу остался Адалят, проводивший их до самого порта. Юаню было, искренне жаль, расставаться с этим приветливым и остроумным юношей, в котором он обрел верного друга.

Антиох и госпожа Симург проводили молодых людей, как своих собственных детей, снабдив их всем необходимым в дорогу. Адалят снял со своей груди и подарил Юаню золотой охранный амулет, а госпожа Симург приготовила для Ли-цин драгоценное ожерелье.

- Увидим ли мы их когда-нибудь еще? - Всплакнула Ли-цин.

- Возможно, на обратном пути. – Ответил Юань. – Антиохия лежит недалеко от их замка.

Шло время. Ли так и не получил ответа от консула.

Гибель товарища от руки молодого римского бездельника, и равнодушное отношение консула Мария к их посольству воздвигли между ханьцами и Римом невидимую преграду. Их более не восхищало великолепие Вечного Города. Хотелось домой.

Явная неудача посольской миссии угнетала Ли. Он во всем винил себя, полагая, что не сумел объяснить Марию причины, цель и смысл их похода на Запад.

Душу разъедала безысходная тоска по Ли-цин. Заброшенный на тысячи ли от родины он не знал, удалось ли его отцу найти девушку, или она навсегда исчезла в бесконечных просторах Хань.

Между тем, к путешественникам подкралась еще одна беда, хорошо знакомая многим, живущим на земле людям: их средства к существованию подошли к концу. Украденные месяц назад деньги сильно подорвали их материальное положение.

- Что будем делать? – Спросил Ли своих спутников.

- Продадим все ценное, что у нас есть.

- Разумеется, продадим, включая купленные мной книги, что более, чем обидно. Но этого не хватит. Кроме ежедневных расходов, нам нужны деньги и на обратную дорогу.

- Может быть, заработаем? – Предложил Фэй.

- За черную работу мало платят. Предлагать следует то, что умеем делать мы одни.

- Что именно?

- Давайте думать.

- Я умею бросать ножи, и попадать ими в любые мелкие предметы. – Напомнил Ин. – Я здесь, на площади, видел одного такого. Но он делал это гораздо хуже, чем я.

На следующий день Фэй с довольно тяжелым мешком в руке подошел к Ину, склонившемуся над очередным заданием Ли.

- Отложи все в сторону, и иди за мной. Будем вспоминать наши детские забавы и увлечения.

Ин вместе с Фэем и еще одним офицером посольства вышли из дома и направились в город.

На свете есть люди, таланты которых проявляются с детства. Катон был именно таким человеком.

Сын раба-дака и вольноотпущенной он рано потерял родителей, обрел самостоятельность и успешно использовал ее в своих интересах. От отца Катон унаследовал безрассудную храбрость, а от матери – полное отсутствие каких-либо моральных устоев.

Какое-то время он прожил в семье своего дяди, но сбежал, будучи неоднократно бит двоюродными братьями за наушничанье и воровство. Прибился к дому состоятельной римлянки, где его накормили и поселили в отдельной комнатке.

Начало своей противозаконной деятельности двенадцатилетний Катон ознаменовал похищением драгоценностей госпожи, которая приучала хорошенького мальчика прислуживать себе, надеясь в будущем использовать его в качестве любовника.

Понимая, что обратной дороги не будет, юный воришка растворился в шумной и многоязыкой римской толпе. Драгоценности бывшей хозяйки он сплавил уличному меняле за десятую часть их истинной стоимости. Но и полученной им суммы с лихвой хватило на то, чтобы первые месяцы прожить безбедно и весело.

Потом он долго присматривался, ночевал, где придется, перебивался мелкими заработками или рыночными кражами прежде, чем открыл надежный способ улучшить свою жизнь.

Как-то, под вечер, он встретил в переулке подростка чуть помладше себя, отобрал у него одежду и небольшую сумму денег.

Переодевшись и пригладив волосы, отправился в одну из общественных бань, где хорошо одетого вежливого мальчика приняли за слугу состоятельного римлянина.

Воровской улов Катона после посещения бани был настолько весом, что он целиком и полностью посвятил себя этому благословенному месту.

Действовал несовершеннолетний воришка умело и осторожно, что и оставляло его вне подозрений. В те времена в римских банях орудовала особая каста банных воров - «баланоклептов». Катон их избегал, и при первой же возможности с дьявольской изобретательностью подставлял своих менее удачливых коллег.

Вступив в период возмужания, он оставил свое доходное поприще, и посвятил себя делам гораздо более серьезным и опасным, чем лишение римских граждан их кошельков или части одежды.

Немало умелых и талантливых ювелиров трудилось, создавая прекрасные произведения искусства для страстных и любящих принарядиться римлянок. Однако золото и драгоценные камни хранились в местах гораздо более надежных, чем римские термы. Присмотрев подходящую жертву - старика-ювелира, Катон в течение нескольких месяцев регулярно наведывался к ничего неподозревающему ювелиру, покупал у него скромные безделушки и учтиво осведомлялся о здоровье его семьи. Бедный старик, очарованный обходительным молодым человеком, стал даже подумывать о том, Катон может составить неплохую партию для его единственной дочери.

В один злосчастный для ювелира день Катон, видя, что мастер остался один в доме, убил его ударом молотка по голове, и с трудом сдерживая вполне понятную для начинающего убийцы дрожь, до последней нитки обчистил жилище старика.

Добыча составила сумму, значительно превышающую всего его надежды, но убийство наделало шуму, и виновника искали по всему Риму. Пришлось на время скрыться за пределами Вечного Города, но через год Катон вновь объявился в Риме и принялся за старое.

Умный вор или разбойник, заполучив в свои руки то золото, из-за которого погиб несчастный ювелир, начал бы жизнь честного человека и успешно процветал на новом поприще. Но не таков был Катон. Жизнь преступника, постоянный риск и возбуждение, ему сопутствующее, были необходимы для него, как воздух.

Несмотря на молодость, Катон пользовался большим уважением в среде римских воров. Эти темные и недалекие люди чувствовали в нем талант и превосходящее их понимание бесстрашие.

Выдающиеся люди недолго остаются без внимания сильных мира сего. Их или подвергают гонениям, или увенчивают лаврами, как героев, но чаще всего используют в собственных интересах.

В один из жарких летних дней, когда единственное спасение от палящих лучей солнца можно было найти лишь в прохладной воде бассейна, Катон сидел, погрузившись в прозрачную воду, в одной из самых престижных бань Вечного Города. Неделю назад он завершил давно намеченное предприятие, и сейчас отдыхал с приятным чувством выполненного долга, нимало не беспокоясь о том, что в результате его деятельности два достойных гражданина Рима навечно остались лежать в земле с перерезанным горлом. Катон просто отдыхал, и лениво прикидывал, не пойти ли ему после бани к знакомой танцовщице или, плюнув на все, просто завалиться спать до самого утра.

Под гулкие шумы бани, шлепанье босых ног по прекрасному фригийскому мрамору и усыпляющие запахи курений Катон чуть было не уснул, как вдруг почувствовал на себе чей-то цепкий и внимательный взгляд.