— Я собираюсь удвоить сегодня охрану молодой девушки, — сказал он. — А ты лучше носи с собой оружие на всякий случай, хотя я и не думаю, чтобы к тебе кто-нибудь пришел. Ты ни под каким видом не должен уходить из дому. Если «Утренняя Звезда», или «Вечернее Солнце», или «Дневная Комета», или «Полночный Метеор» вызовут тебя, ты не должен покидать Гвенду Гильдфорд. Я не сомневаюсь, что ты не нуждаешься в этом совете, — прибавил Селби сухо.

— А ты не будешь дома? — спросил Билль.

— На этот раз я действительно не буду дома, — ответил Селби. — Я еду к судье Уоррену. Я хочу узнать немного больше о подозрительных субъектах, с которыми он встречался в прошлом, о разных преступниках. У него была в Австралии очень большая практика. Он нажил там денег и вернулся в Англию, где попал в парламент, и в награду за свои политические заслуги получил должность судьи. Он намекнул мне, что знает почти всех преступников в Австралии, и я думаю, что путем исключения мне удастся узнать кое-что о Джуме.

— Но ведь он не австралиец.

— Он африканец, — заметил Селби. — У меня нет на этот счет никаких сомнений. Я посылаю человека в Бонгинду навести справки, так как желтый туземец достаточно необычное явление, чтобы его запомнили.

До самого вечера Селби был занят делами. Судья Уоррен ответил на его телеграмму приглашением переночевать в Таддингтон Клозе, и Селби принял приглашение.

Около пяти часов, как раз когда он собирался уезжать, министерство иностранных дел получило телеграмму от бельгийского министерства внутренних дел. Бельгийское правительство питало страсть к шифрованным телеграммам, как бы незначительны они ни были. Длинное сообщение было расшифровано только к 7 часам. Оно начиналось по обыкновению с исходящего номера: «№ 78312. Ваш 45314 от 10 с. м. передан генерал-губернатору Номы, ответ которого начинается: Ваш 33–75 получен и передан по радио губернатору этой области, который сообщает следующее: Вождь деревни Бонгинда помнит желтого туземца по имени Джума Нкема, который в раннем возрасте был увезен в Америку одним баптистским миссионером и воспитан в американской миссионерской школе. В последний раз его видели здесь 15 лет тому назад. По описанию это был тогда высокий, сильного сложения человек, 23 лет, бегло говоривший по-английски и имевший на руках удостоверение об американском подданстве. Шесть месяцев спустя его выслали за колдовство и по подозрению в убийстве одной женщины из племени Болонго. Это очень жестокий, мстительный человек. Его подозревают в отравлении прежнего вождя Бонгинды при помощи толченого стекла. Он притязал на то, что он король Бонгинды. Сообщение кончается».

— Великолепно! — сказал вполголоса Селби. — Джума Нкема!

Он послал запрос в тот же день утром. Через 12 часов он получил сведения, которые давали ему возможность отменить распоряжение о посылке человека в Конго для расследования на месте.

Ужас и был, несомненно, Джума Нкема, но это был новый Джума Нкема, наделенный хитростью и силой, которые позволяли ему парализовать все усилия самых ловких людей в Англии, старавшихся изловить его.

Этот Джума Нкема появлялся и исчезал, когда хотел. Он прятался в каком-то укромном месте, которого никто решительно не знал. Он одинаково легко разил в Шотландии, в пустошах Девона или в густонаселенном и хорошо охраняемом полицией Лондоне.

Только один человек знал о цели поездки Лоу. Даже его помощник по службе не знал, где он будет ночевать. Для пущей верности Селби выехал из министерства в закрытом автомобиле, вышел у одной из остановок подземной железной дороги на севере Лондона и оттуда вернулся назад, чтобы сесть в поезд в Воксхолл.

Было уже почти темно, когда он очутился на маленькой, захолустной станции Таддингтон Клоз.

— Если вы согласны подождать полчаса, я позвоню Ричардсону, чтобы он прислал автомобиль, — предложил начальник станции.

— Как далеко до дома судьи? — спросил Селби.

— Около 20 минут быстрой ходьбы. Путь легкий, если вы пойдете боковой тропинкой через лес Биддлей, — ответил начальник. — Я могу послать человека с вашим чемоданом.

— Я пойду, пожалуй, коротким путем, — сказал Селби. — Покажите мне дорогу.

Начальник станции дал ему нужные указания: нужно было пройти два коттеджа, потом идти четверть часа по дороге и затем свернуть у околицы и идти по тропинке вдоль окраины леса. Дом судьи был в самом конце тропинки.

В небе еще серел свет, когда Селби быстрым шагом пустился в путь. Он дошел до второго из коттеджей и, увидев человека у калитки, еще раз спросил у него о дороге. Было достаточно светло, чтобы различать дорогу, желтевшую при свете луны. И, хотя луна бросала смутные тени, невозможно было сбиться с пути и потерять из виду черную ленточку, которая вела к лесу. Где-то невдалеке запел соловей, и Селби остановился, чтобы послушать.

Как бы в знак протеста, соловей перестал петь. Селби улыбнулся и продолжал путь в тишине. В самом лесу тропинку было труднее различить. Но он скоро привык к темноте и продвигался вперед безошибочно.

То, что последовало, было совершенно неожиданно. Он уже почти вышел из леса и увидел желтый свет незанавешенного окна. Заслышав шорох позади себя, он обернулся.

Не успел он это сделать, как огромная рука обвилась вокруг его шеи, чей-то локоть сдавил ему подбородок и большая, скверно пахнущая ладонь закрыла ему рот и нос. Он попробовал вырваться, но почувствовал себя ребенком в этих страшных объятиях. Скрипучий голос произнес над самым его ухом:

— Ты пришел вовремя, белый человек! Сегодня ночью ты умрешь!

Селби не был слаб. Обладая хорошей атлетической тренировкой, он умел сберегать силу. В эту минуту опасности он обратил внимание на одно странное обстоятельство.

У схватившего его человека на одной руке были широкие железные браслеты, кончавшиеся большим болтавшимся кольцом.

Схватив со всей силой обнимавшую его руку, Селби быстро повернул ногу назад и уперся ею в пятку этого человека. Потом, напрягши все тело, он дернулся назад. Это был старый прием джиу-джитсу, и от его успеха зависела жизнь Селби.

Ужас сказал что-то на языке, которого Селби не понимал. В голосе его Селби почуял тревогу и злобу. Он пробовал спастись. Но равновесие уже было потеряно, и оба с грохотом упали на твердую дорожку, причем Джума оказался под Селби. У всякого другого человека при таком падении был бы проломлен череп. Но Джума был лишь временно оглушен, и Селби вовремя вскочил на ноги, чтобы увильнуть от объятий ужасных лап.

Ужас с ревом бросился на свою добычу, размахивая огромными руками и раскрыв свою широкую звериную пасть, в которой торчали большие белые клыки. Он больше походил на животное, нежели на человека, и на мгновение Селби стало страшно. Но затем он размахнулся правым кулаком, метясь в живот своего противника, в самое чувствительное место. Удар пришелся впору, и на секунду напор противника был ослаблен.

Селби нужна была именно эта секунда. Он выхватил браунинг. Но в этот момент ужасное существо повернулось и бросилось в кусты.

Селби выстрелил раз, два. Звуки выстрелов показались оглушительными в тишине ночи.

Он подождал еще немного, потом, услышав шорох в кустах, выстрелил в том направлении. Вскоре снова послышался шорох.

Ужас скрылся, и преследовать его теперь было безумием. Немного погодя Селби услышал звук, которого он ждал. Звук этот донесся с большой дороги, по ту сторону коттеджей. Это был мягкий стрекот автомобиля… Селби мельком увидел свет от его передних фонарей. Автомобиль быстро умчался прочь.

Минут десять Селби сидел на поваленном дереве, стараясь отдышаться. Нападение было до того неожиданно, напряжение так велико, что ему понадобилось время, чтобы окончательно прийти в себя.

Вдруг он услышал громкий голос со стороны дома. Подумав, что судья мог встревожиться, он быстро пошел навстречу человеку, который кричал.

Кто-то спросил: