— Это судья Уоррен?
— Нет, это мистер Лоу! — прокричал Селби.
Он поравнялся с кричавшим и увидел, что это был лесной сторож.
— Судья ожидает вас, сэр. Он сказал, что пойдет навстречу вам. Вы видели его?
Страх закрался в сердце Селби.
— Боже мой! Он пошел мне навстречу? Вы уверены в этом?
— Совершенно уверен, сэр. Он прошел мимо меня четверть часа тому назад. Он сказал, что пойдет на станцию.
— Достаньте фонари и людей! — быстро сказал Селби.
— Что-нибудь случилось, сэр?
— Делайте, что вам говорят! Поторопитесь.
Немного спустя он увидел тусклые огоньки приближающихся фонарей. К нему подошли три человека: сторож, один из арендаторов судьи и слуга последнего. Они молча двинулись назад по тропинке.
— Обыщите тщательно кусты.
Поиски их продолжались недолго.
Селби услышал возглас одного из людей и подбежал к нему.
При свете фонаря он увидел повернутое кверху лицо с большими кровоподтеками. Мертвые глаза были обращены к луне. Вопросы были излишни. Судья Уоррен был мертв.
Пока один из людей звонил в полицию, Селби обыскал местность. На земле виднелись следы борьбы. Шляпа судьи была, найдена под кустом. Его сигара, еще тлевшая, лежала неподалеку. Селби наклонился и осмотрел тело. Шея была сломана, но причиной смерти были, очевидно, ужасные раны на голове.
Судья Уоррен так и не узнал, должно быть, кто напал на него.
Осмотр одежды удостоверил, что содержимое карманов было украдено. Часы, цепочка, бумажник, даже ключи судьи — все пропало.
Прибытие полиции освободило Селби, и в сопровождении местного инспектора он произвел обыск и в доме. Он обнаружил, что убийца не пытался войти в дом, хотя стеклянная дверь, которая вела из библиотеки на лужайку перед домом, была настежь открыта.
Селби, однако, сделал одно открытие. Судья был, очевидно, человеком педантичным. Полки в библиотеке были заполнены большими, одинаково переплетенными тетрадями с газетными вырезками. Вырезки эти относились к процессам в Австралии, в которых покойный принимал участие как адвокат. Внимание Селби привлекла одна из этих тетрадей, лежавшая открытой на столе в библиотеке. Очевидно, судья освежал свою память, так как рядом с тетрадью лежал лист бумаги, испещренный карандашными пометками. Селби зажег лампу на столе и стал внимательно изучать записи на листке бумаги. Некоторые слова были неразборчивы. Все пометки относились к «Кинтону» и «Кларку». Взглянув на открытую тетрадь с вырезками, Селби увидел, что там шла речь о процессе двух человек, носивших эти имена. Одна фраза, написанная карандашом на бумаге, более разборчивая, чем другие, бросилась ему в глаза.
«Кинтон носил перстень с камеей. У человека в парке был такой же перстень».
Перстень с камеей? Селби нахмурился. Кто носил перстень с камеей? Он слышал о ком-то. Немного дальше он прочел:
«У Кинтона также был шрам под подбородком… Неужели это совпадение?»
Еще дальше:
«Странное совпадение. Но почему бы Кинтону и не преуспеть в жизни, не завести себе автомобиль и т. д.».
Селби вернулся к вырезкам. В них шла речь о процессе и осуждении двух молодых людей, обвинявшихся в необыкновенно дерзком ограблении. Богатый помещик был избит до полусмерти, его дом был ограблен. Виновные были обнаружены с помощью одного из станционных служащих, который видел, как они уезжали в тележке. Уоррен, очевидно, выступал в качестве истца. Имя его часто встречалось в отчетах о следствии.
Селби стал переворачивать страницы, изучая ход процесса. Обвиняемые были приговорены к 20 годам каторжных работ. Их «наглая невозмутимость», употребляя выражение местного репортера, при объявлении приговора бросалась всем в глаза. Последняя вырезка гласила:
«Кинтон и Кларк, бежавшие при перевозке партии каторжников в Балларат, до сих пор находятся на свободе».
Итак, они бежали. Вырезка с подробностями побега отсутствовала в тетради.
Кинтон и Кларк! Селби вынул записную книжку и вкратце записал суть дела. Очевидно, в Лондоне судья узнал Кинтона. Селби записал на память в книжку: «Шрам под подбородком. Носит перстень с камеей». Какое отношение имел этот беглый каторжник к убийце судьи?
Он перечитал еще раз внимательно отчет об ограблении. По-видимому, Кинтон питал страсть к перстням с камеями. В отчете отмечалось, что при аресте у него было найдено шесть таких колец.
— Не понимаю, для чего судья рылся в этих старых процессах, — сказал местный инспектор.
— Может быть, это результат моего запроса, — сказал Селби. — После появления Ужаса около его окна я спросил его, были ли у него враги. Он, вероятно, решил пересмотреть дела, в которых участвовал, с целью помочь мне.
— Вы думаете, они пришли сюда с намерением его убить?
Селби покачал головой.
— Нет, это было случайное убийство. Они поджидали меня, хотя я не могу понять, как они узнали, что я приеду сегодня. Ужас был вчера вечером в Лондоне. Его специально привезли сюда. Он убил судью, потому что бедняга сам попался ему в лапы.
Селби смертельно устал. Он провел накануне всю ночь на ступеньках лестницы на Керзон-стрит. Не успел он лечь в приготовленную ему по распоряжению судьи постель, как сразу же заснул. Проснувшись, он узнал, что о происшествии было сообщено в Скотленд-Ярд и представители последнего уже прибыли.
Холодная ванна освежила его. Он спустился навстречу полицейским и узнал, что никаких новых обстоятельств не обнаружено, не считая того, что автомобиль видели на Гильдфордском шоссе. Там он был потерян из вида. Полиции было известно только, что он мчался на запад.
Селби не сомневался, что Западная железная дорога, о которой Оскар Треворс говорил в своем шифрованном письме, означала большую западную железную дорогу, которая ведет от вокзала Паддингтон на запад Англии. Но эта железная дорога тянется на триста миль и проходит на своем пути через многие большие города. Обыскать каждый дом поблизости от дороги было задачей, превышавшей человеческие силы.
Уже днем Селби вернулся на Керзон-стрит. Билля и Гвенды не оказалось дома.
Так как Билль и девушка не возвращались, Селби вышел прогуляться, так как принадлежал к тем людям, которые лучше думают во время быстрой ходьбы. Проходя через Гайд-Парк, Селби обогнал человека, внешность которого показалась ему знакомой.
— Извините, но мне кажется, что вы Локс, — спросил Селби.
Голди Локс, а это был он, приятно улыбнулся и посмотрел на Селби через свои очки.
— Да, мистер Лоу, я — Локс. Я шел и размышлял о красотах природы. Когда я увидел детей, резвящихся на зеленой травке, то почувствовал, что что-то должно случиться, и вот — вы передо мной.
— Присядьте, Локс. Мне нужно с вами поговорить.
Мистер Локс повиновался без особого желания. Лоу был единственный во всей полиции (впрочем, Локс не был уверен, что он служил в полиции), с которым он, Локс, не любил встречаться.
— Локс, — сказал Селби, — вы — вор и вращаетесь в обществе воров. Вряд ли в Лондоне есть хоть один преступный тип, которого бы вы не знали. Не изображайте из себя этакую невинность, это вовсе не идет вам. Вы знаете всех мошенников, как пять пальцев своей руки.
— Не хуже вас, — сказал Локс с ударением. — Я не могу сообщить вам ничего нового, мистер Лоу. К тому же я слишком стар, чтобы превращаться в доносчика.
— Я не хочу, чтобы вы превращались в доносчика, — сказал Селби Лоу. — Я хочу знать одну вещь, которая вам, наверное, известна. Есть среди ваших знакомых человек, который носит перстень с камеей?..
— С чем? — перебил удивленный Локс, который плохо знал ювелирные термины.
— С камеей — маленькой, овальной…
— Понимаю, — перебил Локс. — Как брошки, которые носят квартирные хозяйки. Чем больше камея, тем жиже суп вам подают. Понимаю, мистер Лоу. Нет, кажется, я не знаю никого, кто носит такого рода украшение. Я считаю, что люди, которые напяливают на себя драгоценности, стоят на низшей ступени развития. А как зовут человека, которого вы ищете?
