Доктор Арнольд Эвершам сидел за своим широким письменным столом, одной рукой подпирая голову, а другую положив на раскрытую книгу. Кроме стоячей лампы на столе, в комнате не было другого света, но лимонного цвета обои на стенах сверкали в отраженных лучах электричества. Комната была обставлена просто: темно-синий ковер покрывал середину паркетного пола, у одной из стен стояла низенькая полка темного дерева с книгами; маленький диван, объемистое кресло около камина, два стула и письменный стол составляли всю остальную мебель. На стенах висели в темных рамках репродукции картин Коро, Тербосха, Ван-Мере и «Мона Лиза» да Винчи.

На легкий стук в дверь доктор поднял голову. Брови его сошлись на переносице. Это был красивый человек лет 55. На висках у него виднелась легкая седина. На его тонком умном лице не было заметно тех следов, которые обычно выдают людей его возраста. А в серьезных, глубоко сидящих глазах горел юношеский огонь.

— Войдите, — сказал он.

Горничная в сером форменном платье бесшумно вошла в комнату.

— Вас желает видеть молодая дама, сэр.

Доктор Эвершам взял визитную карточку с серебряного блюда.

— «Мисс Гвенда Гильдфорд… Сакраменто», — прочел он.

— Попросите ее, пожалуйста, сюда, — сказал он, подымая голову и обращаясь к горничной.

Когда дверь за горничной закрылась, он снова взял карточку и про себя повторил имя.

Девушка, которая вошла вслед за горничной, казалась на первый взгляд совершенным ребенком. В ней были ребяческая стройность и естественное изящество. Она остановилась в дверях, и доктор успел рассмотреть ее лицо в полумраке. Впечатление необыкновенной юности рассеялось при более внимательном рассмотрении. Очертания красных губ оказались тверже, а в глазах, посмотревших на него, чувствовалась воля и решимость.

— Присядьте, пожалуйста, мисс Гильдфорд… Вы только что приехали в Лондон?

— Я приехала сегодня вечером, доктор, и пришла в надежде застать вас. Мне повезло.

Доктор кивнул как бы одобрительно. Подойдя лениво к камину, он повернул большое кресло и придвинул его к девушке.

— Я сразу догадался, что вы пришли ко мне по поводу вашего дяди, мистера Треворса. Должно быть, мне запомнилось ваше имя. Вы писали мне? Я вижу, что нет… Но где же тогда я слышал ваше имя и откуда я знаю, что Оскар Треворс ваш дядя?

Он задумчиво поджал губы. Вдруг лицо его прояснилось.

— Газеты, разумеется! — воскликнул он. — Его история была описана в одной калифорнийской газете, и я видел ваш портрет. Вы были тогда совсем юной.

Девушка улыбнулась. Она почувствовала облегчение, так как недоумевала, как ей начать разговор со знаменитым психиатром, как объяснить ему то странное дело, которое привело ее к нему, и как заручиться его поддержкой. Она была единственной родственницей Оскара Треворса, но никогда не видела его, хотя одно время и переписывалась с ним постоянно.

— Я не знаю, как начать, — сказала она, слегка запинаясь.

Увидав веселый огонек в его глазах, она снова почувствовала облегчение.

— Я верю, что вы бескорыстны, мисс Гильдфорд, бескорыстны и… любопытны. Я сам сознаюсь в этой слабости…

— Я лучше прямо скажу вам, — перебила она его почти резко, — я работаю в «Сакраментском Глашатае»… я… как бы сказать… репортер. Мистер Маллинг, редактор, был другом моего отца, и, после того как я закончила колледж и мой бедный папа умер, он нашел мне это место. Мне сопутствовал успех на газетном поприще, особенно в светской хронике… «Глашатай» оплатил мне расходы по поездке в Европу для того, чтобы отыскать Оскара Треворса.

— А когда вы найдете его, тогда что? — спросил доктор, весело блестя глазами.

Наступило неловкое молчание.

— Не знаю. Если я найду его в таком виде, в котором ожидаю, это будет громкая история. Если нет — моя затея провалится… если только он жив.

Доктор кивнул головой.

— Он жив, я убежден в этом. Я также убежден, что он сумасшедший.

— Сумасшедший? — Девушка широко раскрыла глаза. — Неужели вы хотите сказать, что он вправду не в своем уме?

Доктор кивнул головой, медленно, но так подчеркнуто, что казалось, будто он кланяется.

— Или он не в своем уме, — сказал он, тщательно подбирая слова, — или есть на земле могущественное государство, о котором миру ничего не известно. Государство это — королевство Бонгинда, а король его — Оскар Треворс!

Несколько лет тому назад Оскар Треворс пришел к доктору Эвершаму. Он был на грани полного нервного расстройства. Арнольд Эвершам, признанный авторитет по нервным и душевным болезням и автор классического труда о мозговых заболеваниях — его книга «Патология воображения» сделала его знаменитым, когда ему было 25 лет, — принял его и прописал рецепт. Через неделю после визита на Харлей-стрит Оскар Треворс исчез. Шесть месяцев спустя его поверенными в Нью-Йорке было получено от него письмо с распоряжением продать часть его имущества. Одновременно банк получил письмо, содержавшее приказ переводить его полугодовой доход по адресу двух банков: «Кантонального банка» в Берне и «Монакского Кредита» в Монте-Карло.

Треворс унаследовал от своего деда пожизненный доход с имущества, управлявшегося попечительским советом. Его доход равнялся 400 ООО долларов в год. Сумма эта подлежала уплате два раза в год. Всякий излишек откладывался. Каждые полгода от пропавшего Треворса приходили аналогичные инструкции. Иногда письмо было опущено в Париже, иногда в Вене. Однажды на письме был штемпель Дамаска. Так продолжалось несколько лет. Потом попечительский совет отказался платить, так как не был уверен, что Оскар Треворе жив.

Тотчас же обнаружилось, что Треворе и не думал умирать. По еро поручению было начато дело, подкрепленное надлежащими документами. Попечительский совет сдался. После этого каждые полгода от Треворса приходило письмо с распиской в получении денег. Расписка эта большей частью сопровождалась пространным письмом, содержащим описание той страны, где он в данное время находился.

Девушка в недоумении посмотрела на доктора.

— Король Бонгинды? — переспросила она. — Разве есть такое место на свете?

Доктор подошел к книжному шкафу, достал с полки тяжелый том и перевернул несколько страниц.

— Есть только одна Бонгинда, — сказал он, показывая пальцем. — Это маленький городок, расположенный на притоке реки Конго, в Центральной Африке. Вы в первый раз слышите о Бонгинде? — спросил доктор.

Девушка кивнула в ответ.

— Я сам не слышал о ней, — продолжал доктор, — пока ваш дядя не явился однажды ко мне. Его, по-видимому, прислал ко мне отельный доктор, который знал о моем успешном лечении острой неврастении. Я видел Треворса всего три раза, и каждый раз чувствовал, что мое лечение действует хорошо. Но в последний, третий, раз случилась странная вещь. Выходя из этой комнаты, он обернулся. «До свидания, доктор, — сказал он. — Я уезжаю, чтобы занять мое место в Совете Бонгинды». Я подумал сначала, что он говорит о каком-то масонском обществе, но следующие его слова рассеяли это впечатление. «Берегитесь короля Бонгинды! — произнес он торжественно. — Я, его наследник, предостерегаю вас!»

Гвенда Гильдфорд удивленно раскрыла рот.

— Замечательно!.. Король Бонгинды! Я никогда раньше не слышала об этом.

— Вы — первый человек, кому я рассказываю и кто имеет право спрашивать об этом, — сказал доктор Эвершам. — Американское посольство наводило справки пять лет тому назад, но больше по этому поводу ко мне никто не обращался.

Девушка сидела, устремив глаза на ковер. На ее хорошеньком лице было написано недоумение. Вдруг она открыла свою сумочку и вынула оттуда письмо.

— Пожалуйста, прочтите это, доктор, — сказала она.

Арнольд Эвершам взял письмо из ее рук.